Из ряда вон - Евгений Адгурович Капба
— Когда часы покажут 00:00 лифты будут ждать желающих внизу, — сказала она и в окружении охраны покинула Разлом.
— М-да-а-а-а… — проговорил Дон. — Отличный день чтобы сдохнуть! Пойду, ребятам скажу — может еще кто-нибудь попытает счастья?
* * *
У лифтов собралась пестрая компания из двадцати человек — по большей части это были киборги и модификанты. Вообще, критерий отбора был странный — желающий поучаствовать в судебном поединке должен был быть абсолютно уверен в том, что наказание его несправедливо — иначе, по словам дяди Миши, его просто распылит на атомы хитроумная эльфийская аппаратура.
— А если я просто считаю, что с меня хватит? Что больше пользы я принесу снаружи? В конце концов, я не мучил маленьких детей, сражался только с воинами, у которых в руках было оружие, и людей не кушал… — завелся Дум-Дум.
— А-хм! — клацнул пастью дядя Миша. — Вот и проверишь как раз. Раз ты здесь — значит решил рискнуть…
На самом деле многих каторжан — даже тех, которые считали себя невиновными, пугала перспектива схватки с неизвестными противниками на арене — после Разлома почти никто из обычных людей не был в хорошей форме — только пара новичков. Остальные предпочитали медкапсулы, непросроченные батончики, мягкие кровати и медленное угасание на Жмыхе яркому и кровавому финалу.
Дон и дядя Миша были уверены — они оставляют Разлом в надежных руках. За старшего оставались Фредди и Одноглазый — по разным причинам. Киборг с реактором нашел, наконец-то, нишу социума, в которой он был востребован и пользовался уважением — и это для него было гораздо важнее смутных перспектив свободы. А одноглазый рашен просто отмахнулся, имея в виду что четко знает, за что именно должен сдохнуть здесь, добывая мумиё.
— Меня точно распылит, — сказал он. — А тут — ребятам помогу. И кровать новая — это дело!
Неожиданно напросился с ними и Таир.
— Ты же преступник! — удивился Гай.
— Ты не понимаешь… Я тогда боялся — теперь не боюсь… Меня почему — сюда? Потому что боялся! Теперь вижу — есть кое-что похуже смерти! — его передернуло. — Теперь я видел ад, и видел, что люди могут превратить этот ад в приемлемое местечко! Теперь, если меня распылит, или я умру на арене и предстану перед богами пустоты — я просто попрошу их определить меня в то пекло, где будете вы, ребята… Небось, приспособимся: кондиционер там, прохладительные напитки и противомоскитные сетки…
— А противомоскитные сетки зачем? — Гай сдерживал нервный смех. — Нахрена в аду противомоскитные сетки?
— Комары — исчадия ада! — заявил эльф и его снова передернуло. — Это совершенно точно известно!
Лифт ударился о рельсы и команда каторжан шагнула на платформу.
— V dalekij kraj tovarishch uletaet, Rodnye vetry vsled za nim letyat… — пропел дядя Миша и хрипло расхохотался, наблюдая, как остаются внизу штольни, карьеры, навесы, конвейеры и зеленый туман Разлома.
— Настроение у вас, дядя Миша, несерьезное! — буркнул рыжий. — И дались вам эти ретро-песни!
— Тогда умели петь, умели пить, умели жить… А нынче что? Срамота… Вы, молодежь, ни черта не понимаете, да и музыка у вас — полное дерьмо… Вот в наше время…
Рыжий закатил глаза, а Гай слушал всё это и сжимал кулаки, придушивая внутри возникающее чувство эйфории. Перемены, конечно, вдохновляли. Но по всему выходило — за свободу еще придется побороться!
Глава 7, в которой присутствуют хлеб и зрелища
Привыкнуть к прохладному, стерильному воздуху было очень сложно. Гай даже новый термин для себя изобрел — «обдышаться». Он просто лежал на кровати и дышал — нормально! Это ощущение было сродни той легкости, которую он испытал, выбравшись с Ярра. Корабельная атмосфера из азота, небольшой доли углекислого газа и 22% кислорода доставляла истинное наслаждение.
— Черт, как же хорошо! — Дум-Дум повернулся с боку на бок на своей койке. — Лежать, дышать и ни-хре-на не делать! Сказка! А еще, говорят, будет ужин!
— Из листьев, — буркнул Гай.
— Это почему это из листьев? — удивился Думбийя.
— Потому что они веганы.
— Это какие веганы? Это которые мальчики с мальчиками…
— Кх-х-х-х… Это которые не едят продуктов животного происхождения! Какие, к черту, мальчики?
— А я думал, ну… — смутился зумбец. — То есть стейка не будет? Я, нахрен, мечтаю о стейке уже больше года — такой хорошо прожаренный, с корочкой, знаешь?
— Никаких стейков! Погрызешь спаржу — и спать, — злорадствовал парень.
— Что, и синтезированный стейк — не дадут?
— Не дадут. Ты думаешь из чего белковый концентрат делают?
— Из сои? — с надеждой спросил Думбийя.
— На Тильде Бэ, например, белковый концентрат делали из опарышей, наивный!
— Фу! — поморщился бывший пират. — Кошмар какой!
— Это тебе кошмар, а эльфам жалко живых существ — вот они и жуют свою спаржу с брокколи…
— Брокколи? Вот же гадство! Может, тогда лучше опарышей?..
Ни опарышей, ни брокколи им не досталось. На ужин предложили отличный овощной суп-пюре, сколько угодно свежеиспеченного хлеба и пресловутые листья — свежий салат из зелени, огурцов, помидоров и оливок. Думбийя проглотил свою порцию за считанные мгновенья и отправился за добавкой — на раздачу. Эльфийка в белом передничке и чепце удивленно вздернула бровь — тут было не принято просить еще, но налила ему в миску новую порцию — с горкой.
— Эх, красота тут у них! — мечтательно оглядываясь на рельефный бюст поварихи протянул зумбец. — Вот и панно на потолке, и посуда, и стулья — всё такое на вид и на ощупь приятное, и сами тоже вполне себе… Чудной народ!
В столовую ввалились рашены и сразу стало тесно. Медвежатки и дядя Миша встали в общую очередь, пристроившись за командой техников в прекрасно подогнанных серых комбинезонах. Эльфы оборачивались на странных пассажиров и негромко переговаривались на своем мелодичном наречии — но недовольства не проявляли — это был приказ княжны, а приказы — не обсуждаются.
Бухнув на стол рядом с Гаем поднос и расплескав суп-пюре, дядя Миша недовольно тряхнул головой:
— Бесит. Браслет этот — бесит, еда эта — бесит, рожи эти слащавые… Бр-р-р-р! Ты глянь на них — как будто только что из салона красоты! Мужик вроде — а прическа волосок к волоску! А морды-то морды! Они себе на лице эпиляцию делают, или у них не растет?
— Не растет,- кивнул Гай. — Они тоже — генетики. Поколениями подгоняли свой внешний вид и физическую форму под канонические понятия о эльфах. А браслеты — ну, придется потерпеть. Зато по кораблю свободно ходим, а на по каютам сидим. Что, лучше было бы в клетке торчать?
И тряхнул ногой, на которой мигал огонек следящего устройства. За стол уселись медвежатки и рыжий, ухватив обеими лапищами миску с жутким сёрбаньем и чавканьем принялся пить из нее, время от времени останавливаясь, чтобы отдышаться и смахнуть с бакенбардов капли. Дядя Миша с размаху влупил ему ложкой по лбу:
— Ты медвед, а не свин! А ну, ешь как человек!
— Ну дядь Миша, ну ёлки! — развел руками рыжий, демонстрируя вылитый на грудь суп. — Вот что теперь делать?
— Горе мне с вами! — старый медвед мрачно обвел взглядом своих подопечных.
Рыжий и черный покорно взялись за ложки и со скорбным видом принялись за еду. По всему выходило — они бы с удовольствием последовали примеру рыжего, но седой вожак был непреклонен. Вести себя следовало прилично!
— А где Дон?
— Спит. Он вообще, как добрался до кровати — всё время спит. Это шахтерская фишка — у них есть функция отложенной усталости. Он сейчас может недели две проспать! Похудеет, правда, но да ничего — потом отожрется! — беспечно махнул рукой Дум-Дум.
Они в основном таким узким кругом и общались: медвежатки, зумбец, Дон и Гай. Иногда к ним присоединялся и эльф Таир, травил байки про Рованион — но кроме Гая его никто особенно не слушал. «Гил-Гэлад» — галион торгового флота Рованиона бороздил гиперпространство, двигаясь к эльфийской метрополии.
А Гай Кормак думал о том, что по всем косвенным признакам этот километровый корабль в два счета можно переоборудовать в нечто, весьма напоминающее крейсер — который, в принципе, может потягаться с патрульными крейсерами конфедератов.
Особенно напрягало отсутствие связи — никто не давал каторжанам со Жмыха доступа к терминалам, а узнать какую-то достоверную информацию от членов экипажа «Гил-Гэлада» не представлялось возможным — они говорили исключительно по-эльфийски и делали удивленные глаза всякий раз, когда кто-то из пассажиров пытался заговорить с ними. Княжна тоже не появлялась — проконтролировала, чтобы каторжан разместили — и скрылась из виду.
С остальным всё было
