Посланник - Иван Владимирович Булавин
Разумеется, я немедленно сгрёб добычу вместе со всеми проводами и убрал в мешок. Нужно будет осторожно нести. Отправился дальше. За шкафом имелся набор удочек, значит, товарищ был ещё и рыбаком. А может быть он и уточек любил пострелять? Точно. Ружьё ждало меня на стене в спальне, как у Чехова, если в начале на стене висит ружьё, то потом оно… правильно, достанется мародёрам. А вот с патронами пришлось повозиться, нашёл их в диване, что складывался, как книжка. Готовых было всего восемь штук, с бумажными гильзами, судя по маркировке, дробь ноль. А ещё порох в картонной банке, пыжи из войлока, капсюли, пули, картечь и латунные гильзы в количестве аж двадцати штук. Это я уже решил прикарманить себе, так уж вышло, что мне скоро придётся оружие менять. Знать бы ещё, что за модель, и какие у неё особенности. Двустволка, курков нет, калибр двенадцатый, есть маркировка ТОЗа. Тульская, значит. Приклад красивый, с полупистолетной рукояткой.
— Хочу себе взять, — сказал я, когда в комнату вошёл Седой.
— Бери, — кивнул он. — Нашёл чего?
— Компьютер, — я указал на мешок, — сложил уже.
— Молодец, а насчёт ружья… Там инструменты есть, возьми ножовку и сделай обрез. Пригодится в качестве короткого ствола.
— Долго, — заметил я, — нам ведь скоро уходить.
— Конкретно нам с тобой придётся тут задержаться, уйдёт основная группа, сейчас в мастерской всё закончат и уйдут, а мы… короче, тут ещё ночью дело будет. Останемся только я, ты и Немой.
— Принял, — сказал я и отправился за ножовкой.
Группа, прихватив добычу, отправилась обратно, снова через подвал. А мы засели в той самой квартире, где я нашёл компьютер и ружьё. Я старательно сорил железными опилками на пол, пытаясь отрезать стволы, Немой сидел у окна и посматривал наружу, а Седой вынул сигарету, но всё не решался закурить.
— Может, не стоило ружьё портить? — спросил я, допилившись до середины.
— Дробовиков у нас хватает, всё равно они в ближнем бою работают. Для дальнего боя винтовки есть. Да и стрелять из ружья, скажем, пулей, — такое себе занятие, там ведь чоки стоят, сужения, если пуля калиберная, то лучше не надо. Ты патроны-то добыл?
— Восемь штук, — я вынул из кармана гильзу и продемонстрировал. — Не факт, что рабочие.
— Должны быть рабочие, вот, держи ещё.
Он вынул из кармана патроны, явно взятые у других, кто имел при себе дробовики. Гильзы пластиковые, как в моём мире, только пластик более плотный.
— Вот это — картечь связанная, вот тут — пуля, две штуки, на пыжах написано. А вот это, — он показал ещё один патрон, где на пыже стоял восклицательный знак, — зажигалка, жуткая редкость, даже алхимики такое не всегда могут сделать, даже если у них производные есть. А наш Петрович сделал.
— Магний?
— Если бы, магний — это детский лепет. Эта пуля стальной лист прожигает, в палец толщиной. Только сделать трудно и дорого, береги, в общем. На крайний случай.
— А куда мы ночью пойдём? — спросил я, возвращаясь к работе.
— В сторону ЖД вокзала, раз уж сюда пробрались, грех не воспользоваться. Точнее, тут вторая станция была, сортировочная.
— А что там? — работа была нелёгкой, я даже вспотел.
— Там составы собирали, текущий ремонт, много чего.
— А нам оно зачем? — не понял я.
— Там было заведение, где сидела ведомственная охрана, не главная их контора, а что-то, вроде пункта дислокации.
— Оружие?
— И патроны.
— Сколько помню, у нас ВОХРовцев всяким дерьмом вооружали.
— Так и есть, у нас, например, есть наганы и пистолеты ТТ. А патронов к ним почти нет. Кроме того, там ещё нужно путь разведать, говорят, «выход» там есть, чуть дальше, на самих путях.
— А выход — это что такое?
— Ну, когда всё началось, из ворот в основном только твари лезли, а кое-где (по слухам, сам не видел) есть выходы кусков того мира, ворота, а за ними пространство, здания там какие-то, растения чужеродные, иногда даже склады есть чего-то. Попробовать стоит.
— И ещё вопрос, — обрубок ствола упал на пол, я в течение минуты перевёл дух и занялся прикладом. — Почему всё это именно ночью нужно делать? Может, лучше засветло?
— Насчёт здешней фауны мы ничего не знали, но прошло всё хорошо, никого не встретили. А вот на железнодорожных путях обязательно водятся ехидны, твари жуткие, но полезные.
— Кислотой плюются? — уточнил я.
— Ага, метров на пять, зато, если такую убить, внутри кристалл крупный, его на Большой земле покупают задорого, даже патронами могут заплатить.
— И они там только днём?
— На ночь крепко засыпают, чтобы разбудить, нужно постараться. А почему на путях, не знаю, знаю только, что они металл любят, где металла много, там и селятся. Вдобавок, в тех местах больше никто не живёт, не любят они соседей.
Кусок приклада упал на пол, теперь у меня в руках был аналог древнего пистолета. Стволы отпилил в четырёх сантиметрах от цевья. Вернув ножовку в ящик (хорошая, кстати, ножовка, полотно после работы как новое), вынул оттуда напильник и начал шлифовать место спила. Подумав, где разместить второй ствол, не придумал ничего и просто сунул его за ремень. Патроны сосредоточил в нагрудных карманах, а в стволы загнал два хозяйских, с дробью.
— Готов, — заявил я.
— Сядь вон там и сиди, — сказал Седой и бросил мне пачку печенья, сладкого, но, по причине древности, почти каменного. — Поешь пока, до ночи ещё долго.
Глава пятая
Стемнело быстро, хотя тут никогда не бывает по-настоящему светло. Тучи висят в небе постоянно, притом, что дожди идут редко. Как только я перестал различать своих спутников, раздался шёпот Седого.
— Идём.
Мы вышли в дверь и спустились на первый этаж. Станция располагалась за домом, не сразу, конечно, следовало пересечь ещё две дороги, а уже там, за небольшим ограждением, начинались пути. Когда добежали до места, я вообще перестал что-либо различать. Седой тут же зажег фонарик, который крепился к карману куртки и светил строго под ноги, благодаря приделанному козырьку.
— Прыгай, — велел он, подставляя сложенные руки.
Я наступил ему в ладони, оттолкнулся. Ухватился за верхний срез забора и легко перепрыгнул на ту сторону. Сделал шаг в сторону, а на моё место тут же приземлился Немой. Командир оказался самым ловким, он влез без чьей-либо помощи, причём справился ещё быстрее,
