Наёмник Зен - Алексей Алексеевич Широв
— Кто-то был здесь и пытался извратить тебя, что же это как не угроза? А что делать с угрозой?
— Угрозу нужно устранить. Немедленно, — серьёзно сказал он, сжимая кулаки, — Но где же она? Или же это может оказаться он? Уг-ро-за, а если он, то… как мне назвать его? Того, кто мне угрожает.
Маркус встал начал ходить по комнате, ощупывая руками стены в поисках чего-то, но, по всей видимости, он и сам не знал, чего именно. Так было пока он не нащупал шкаф со своими вещами, после чего почти сразу начал одеваться, сбросив с себя халат.
— Теперь нужно искать, ты готов к поискам угрозы, чтобы больше никто не посягнул на твой разум
— Я должен найти его. Уг-ро-за. Угро-за, — бормотал он, — угро-за. За… Угроза не должна мне угрожать, не должна.
— Ступай же, пока не оказалось слишком поздно.
— Я иду туда в поисках врага. Его нужно уничтожить, таков мой долг! Я устраню угрозу! — Начал кричать он, но после в момент затих и остановился, двигаясь дальше максимально тихо и скрытно.
Зен тем временем уже вернулся к себе в комнату и собирал вещи для переноси. Притом некоторые вещи он уже надел на себя, включая и свой маскхалат. В новом обличии ему не очень нравилось находиться, но он чувствовал, что с каждой секундой его мнение преобразовывается, что вызвало улыбку и удовлетворение проделанной работой. Забрав всё, наёмник планировал отнести это в грузовик, которые доставит его в паре километров от места ожидания встречи, до которого они пойдут вдвоём с Максом, который на днях ушёл на на задание и должен был уже вернуться.
Поднимаясь на верхний этаж Зен практически никого не встретил, за исключением пары человек: большинство постояльцев базы, по всей видимости, уже ушли, включая и многих солдат «Белого пути», так что теперь на этажах осталось даже меньше людей, чем нужно было для охраны. Это всё конечно же было странным, но, как оказалось позже, странного в этом ничего нет. Дело в том, что на западный блокпост, прикрывающий дорогу на базу, напали и туда направили сразу большой отряд, который впоследствии снова запросил подкрепление. В мыслях о том, что это может оказаться ловушка, майор приказал всем свободным отрядам выдвинуться на разведку территорий вокруг базы. Ну а люди, почувствовав, что «Белый путь» зашевелился, почуяли неладное и быстро начали уходить.
Но такая обстановка даже нравилась наёмнику, наконец-то он не слушал бесконечный трёп на бесполезные темы и мог сделать то, что хотел без какого-то разгребания мусора в виде людей по дороге.
Наёмник принёс все пожитки к гаражу, который был закрыт, да и внутри и рядом никого не было, поэтому было принято решение ждать прихода мастера или же кого постарше, чтобы позволили загрузиться заранее. Сидение на месте прошло бы кудай спокойнее если бы не неожиданные выстрелы с нижних этажей, от которых быстро переполошился патруль и несколько близлежащих постов. Патрульные сразу помчали туда, но они были мигом устранены как угроза у самой лестницы очередью из автомата.
По ступеням медленно и осторожно поднимался Маркус, постоянно что-то бубня себе под нос, или просто открывая рот.
— Угроза! Нужно немедленно остановить угрозу! — вдруг вскричал он во всё горло.
Зен был мягко говоря в шоке от происходящего, но не растерялся и приготовился к бою, достав оружие и приняв тактически верную позицию за хорошо защищённом посту неподалёку, наблюдая оттуда за сложившейся вакханалии.
Маркуса пытались остановить, но он умело бросил гранату, которая смогла задеть четверых постовых и одного неизвестного парня, при этом трое погибли сразу и лишь двое лежали, истекая кровью. Далее желающих его остановить поубавилось, что, как казалось, только сильнее раззадоривало безумца.
— Я найду тебя, угроза! Ты ничего мне не сделаешь, — кричал он, — жалкая дрянь, что покусилась на моё сознание! Не получится, не выйдет… Не… выйдет. Не… За и не. За-не. Зен? Да неужели это он? Я вспомнил! Вспомнил-вспомнил!
Зен в это время сидел молча, скованный по рукам и ногат тем, что происходило явно что-то далеко не нормальное, да и к тому же тут и там лежали раненые, которых нужно было защитить от угрозы, что создавал сумасшедший. Наёмнику до последнего было неясно: убить его сейчас или же нет?
— Зен, где ты? Я должен отомстить тебе. Должен покарать тебя во имя рассудка и разума! — продолжал кричать Маркус.
Наёмник рискнул привлечь его внимание, отвлекая на себя, чтобы подоспевшие на помощь патрульные смогли бы захватить его живьём. Безумец первым же делом открыл огонь, при этом стреляя довольно точно, благодаря чему в местах, где Зен показывал Маркусу цель, зияли дыры от пуль. Но так не могло длиться вечно. Патрульные всё никак не решались подойти и захватить, потому как всё дело в оружии, хорошем автомате, который стрелял более мощными патронами, благодаря которым была возможность пробития в тех местах, за которыми прятался наёмник и патрульные.
Игра в кошки-мышки продолжалась почти десять минут, покоа на поле боя не вышел майор Промоф, который переключил на себя всё внимание безумца, не заканчивая вести разговор о заслуженном повышении столь важного сотрудника. Маркус долго не двигался и был словно в коматозном состоянии. Когда закатанные глаза безумца не видели, а руки кое как держали рукоять автомата, на сцену вышли патрульные, что быстро повязали сумасшедшего, пока тот кричал им: «Фашисты! Решили меня расстрелять? Так стреляйте здесь!».
Прошло несколько часов и только тогда рассудок Маркуса начал восстанавливаться, однако это не принесло никаких утешений никому. Первым с ним поговорил майор, только неизвестно о чём они говорили. А следующим зашёл Зен и сегодняшняя встреча снова повторилась, только на этот раз наёмник просто молчал и слушал.
— Прости меня, Зен, прости за всё. Это всё я, я и мои проблемы. О боги, о великие боги, да ежели вы существуете, дайте мне вернуться к жизни… — говорил он с неимоверной грустью и чувством вины.
В какой-то момент Маркус заплакал и начал говорить о том, что наёмник был прав, прав по отношению к тому, что Марк и все остальные члены революционеров являются просто глупыми фанатиками, как и все остальные. Но только в меньшей степенью открытости.
— Мне наконец-то за всю жизнь открылось всё как есть. Я понял всё, понял и каюсь, что всё то, что было раньше, да и то, что есть сейчас — всё для денег,
