Кольца времени - Максим Владиславович Мочейко
Влад восседал на своем березовом троне и, увидев меня, поднялся и направился ко мне своей блатной походкой.
«Ты че, еще не понял, что этот городишка, слишком мал для нас обоих, а?!» – начал он. «Ты живой только потому, что я этого хочу! Всюду суешь свой любопытный нос, мешаешься под ногами у моих ребят».
–Влад, попридержи коней, ты гонишь!
–Ты че, смелый стал, мою бабу отбить хочешь?
–Влад, не обольщайся, она никогда не была твоей.
–Ну, ты и бурый,– произнес он. «Но в моем городишке за свои слова отвечать надо, и за парк тоже. Но раз тебя вчера не нашли, за тебя ответил другой». Влад щелкнул пальцами и передо мной появился педофил с окровавленным мешком, в котором лежало что-то круглое. Он одним резким движением вытряхнул содержимое мешка мне под ноги. Из мешка с гулким стуком вывалилась голова и покатилась к моим ногам. Перевернувшись на вытоптанной траве несколько раз, она остановилась, ударившись о мои ботинки. Я к своему ужасу увидел бледное, точно восковое, лицо головы, со следами побоев.
–Узнаешь?! – надменно произнес Влад.
Я, конечно, к своему ужасу узнал голову. Увидел, что это была голова Миши. Мне казалось, что я спас ему жизнь. А оказалось, что я, всего-навсего, только оттянул его смерть на небольшой срок.
–Ты отдал мне его в собственность. Или ты не держишь свое слово?!
–Я дал, я взял!
–Ну что же, значит, ставки растут?!
–Ты торговец, тебе лучше знать. Хотя… Сдается мне, что ты не простой торговец, воняешь как легавый.
Я старался сохранять хладнокровие и самообладание, хотя готов был вцепиться в глотку Владу и руками, и зубами рвать и грызть его, произнес: «Раз цена оплачена, сдачу могу взять?»
–Да можешь,– безразлично произнес Влад. «Даже мешок в заклад, он может потом для тебя еще пригодится!» И все грохнули диким гоготом.
Педофил подошел ко мне, сунул мешок мне в руки и, брызжа слюной мне в лицо, сказал: «А задница у твоего «крысеныша» все-таки узкая. Я даже удовольствия от нее не получил, она так себе». После чего громко рассмеялся мне в лицо. Я даже побагровел от злобы, но в мозгу у меня созревал коварный план, от которого у меня самого на голове волосы зашевелились. Я подобрал голову несчастного мальчика, положил в мешок и, обращаясь к Владу, спросил: «Где бросили тело?»
–Прислали маме! – услышал ответ.
Я повернулся и уже хотел уходить, когда в спину я услышал слова Влада: «Отчима замочил профессионально. Я сам хотел, но мать жалко было!»
Я не ответил.
После этого я ушел с поляны. Там продолжилось гульбище подонков. Я вспомнил слова Миши. Он говорил, что Влад боится кузнеца. И сразу направился к кузнецу. Но в кузнице как нарочно никого не оказалось, и я ни с чем отправился в Мишин дом. Чтобы положить к его телу голову. Теплого приема я естественно не ожидал и был готов ко всему. Рыдания его матери услышал еще с улицы. Я вынул голову из мешка, отшвырнув его в сторону, и сиплым от горечи голосом, глядя в безжизненные мертвые глаза Миши, произнес: «За одну голову я положу две тех сволочей, что убили тебя»,– и вошел в избу. Я увидел кузнеца, Мишиного брата, гроб с телом и убивающуюся мать над телом своего сына. Когда я вошел, все, кроме матери, посмотрели в мою сторону с глазами полными горя и отчаяния. Я с трудом выдавил из себя фразу: «Я забрал у них его голову». Мать подняла глаза и подобно дикой кошке набросилась на меня. Крича, что это он из-за меня погиб и я виноват в том, что Влад всех снова начал убивать. Кузнец придержал ее, чтобы она в порыве горя и гнева не наделала глупостей. Я быстро и аккуратно уложил голову в гроб, где находился обрубок шеи и выскочил вон из избы.
Весь день я провел на берегу озера, бросая камешки в воду, пытаясь проанализировать происходящее. То и дело в памяти всплывали обрывки бесед с Марфой Николаевной, ее участливый голос. Они сменялись картиной истерзанной женщины в последние мгновения ее жизни. Вспоминался также голос веселого и жизнерадостного Мишки, счастливо приплясывающего в высокой траве луга, когда шли к кузнице. Эти теплые воспоминания сменяла страшная картина, когда его отрубленная голова с застывшими безжизненными глазами катится по траве и ударяется о мои ноги. Я сидел и плакал, когда почувствовал, как на мое плечо легла чья-то тяжелая, но теплая рука. Смахнув слезы, я поднял глаза. Рядом стоял кузнец со скорбью в глазах.
–Пойдем со мной, я сделал то, что ты просил. Он не успел взять твой заказ и никто не знает про него,– и протянул мне мой перстень.
–Но ведь это за работу,– судорожно всхлипывая, произнес я, утирая слезы рукавом.
–Я знаю ради чего ты здесь, многие это знают.
–Я сам не знаю для чего я здесь, и тем более как сюда попал? – с горечью в голосе произнес я.
–Разберешься. Но то, что Влад тебя зауважал – это уже кое-что.
–Зауважал?! Ерунда! Он просто не знает, как меня убить: быстро или медленно.
Мы пришли в кузницу и кузнец Митрофан, выложив на стол кованую опасную бритву, сказал: «Я видел много разного оружия, даже пострашней твоего ножа. Но вот это что такое?» Выложил на стол тряпку, развернул заказанные мной острозаточенные звезды с отверстиями внутри и указал на них рукой.
–Вы действительно хотите знать, что это такое? – спросил я
его.
Дядька Митрофан с нескрываемым любопытством закивал головой.
Я взял одну первую попавшуюся звездочку, выбрал приблизительную мишень – сучок, и метнул в него звездочку. Я даже точно не целился, когда она блеснула в воздухе, и раздался глухой стук о дерево в конце кузницы. Когда мы подошли к противоположной стене, я даже сам удивился, как точно попал в центр сучка одним из лучей звезды, от которой в разные стороны разошлись мелкие трещинки. Я, покачав звезду из стороны в сторону, с силой выдернул ее из бревна.
Дядька Митрофан даже присвистнул от такого зрелища и стал разглядывать ромбовидный след, оставленный звездочкой в центре сучка.
–Это, значит, тоже оружие?
–В общем, да! А арбалет есть?
–Еще не готов, основу плотник сделает не сегодня, а завтра.
А механизм уже готов.
Кузнец предложил попить
