Враг Сальдисской Империи (4) - Антон Тутынин
Голова Вальтера была перевязана на левую часть, да и руки были скрыты под белыми бинтами до самых локтей. Впрочем и на остальном теле тоже хватало следов белой ткани — поранился он в бою знатно.
— Я вас категорически приветствую, старина. Как самочувствие?
— Где Минори? — сдержанно, насколько нервы позволяли, просипел старик. Он был не в том положении, чтобы качать права — ведь не узнать своего недавнего противника было невозможно. Он запомнил эту убийственную ауру на всю свою оставшуюся жизнь…! Но и не беспокоиться об единственном живом потомке тоже не мог.
— Жива. Относительно здорова. Пока живёт в моём особняке под присмотром моих наложниц.
— А… ты…?
— Ничего я с ней не делал. Так, боевые раны. У неё перелом правой руки, и многочисленные вывихи да растяжения. Утром к тебе приведут, если хочешь.
— Хочу… Что теперь? — держался старик молодцом. Не паниковал, не дёргался, говорил размеренно, хоть и хрипло — горло-то пересушило порядком за эти три дня.
— А ничего, — пожал Вальтер плечами, — Подлечим, и иди куда хочешь. А захочешь остаться — возьму на службу. Дам жильё, жалование положу, да к делу хорошему поставлю, — после чего крикнул куда-то в сторону выхода, — Эй, кто там есть!
Дверь за ширмой открылась, послышались торопливые лёгкие шаги.
— Здесь я, господин! Здесь! — в раскрывшуюся брешь шагнула молодая девушка в белом длинном халате. Вальтер не стал мудрить и ввел привычную по Земле рабочую одежду медиков для обитателей лазарета.
— О как! Эльвира, ты опять здесь? — нахмурился главный пациент. — Я разве не говорил спать идти? Уже третью ночь дежуришь.
— Ну а чего…? — потупилась медичка, заведовавшая здешней лабораторией. Личинка фармацевта, ага, — Мне всё одно делать нечего дома, а здесь Вы! Как я вас брошу?
— Замуж тебе пора! Чтобы дети дурью маяться не давали. Ну да ладно… работай уж, — махнув рукой Вальтер поменял позу, с трудом сдержавшись, чтобы не вздохнуть. Глазница на последней стадии заживления так чесалась, что хоть волком вой! С пальцами было куда проще — те хоть потрогать можно было. Вон последние фаланги уже пробивались из повязок. А вот глаз…
А меж тем, Эльвира, девушка, что прибыла сюда в числе первых из ордена, начала осматривать старика. Первым делом напоила водой, прощупала пульс, посмотрела в зрачки, после чего убежала за лекарствами и бульоном. Накормила, дала медицинскую алхимию, обезболивающее, и начала делать перевязку. Времени по ощущениям было уже к пяти утра, так что в самый раз.
— Ох! — отняв влажный от сукровицы и выделений тампон, свернутый из мягких тряпок белого цвета, девушка весьма удивилась. Выдранные куски мяса стремительно нарастали новой тканью, а общая площадь повреждений уже уменьшилась вдвое. — Как быстро всё заживает… не так быстро, как у вас, господин, но всё равно невероятно!
— Мастеров очищения моего уровня трудно убить, — улыбнулся вдруг пациент, — А когда за ним ухаживает такая очаровательная красавица, мы и вовсе почти бессмертны.
— Ой, скажете тоже, — смутилась Эльвира, улыбнувшись в ответ. А старик-то оказывается ещё не такой уж и старик! Взглянув украдкой на реакцию Вальтера, и не заметив его недовольства, девушка едва слышно грустно вздохнула. Носить печать очищения было одновременно и приятно и грустно. Ведь она всей душой и телом была предана Вальтеру Кёнингу именно из-за неё! А ещё меньше уставала, всегда была в прекрасном настроении, и даже меньше болела, несмотря на позднюю осень. А уж про полное отсутствие конфликтов и злоупотреблений силой в рядах таких как она, и вовсе нечего говорить. Сплошные плюсы!
Однако из-за той же печати она, как и сотни женщин ордена, была недоступна для её господина, поклявшегося не притрагиваться к таким женщинам. И столь благородный его поступок печалил их так же сильно, как и радовал, заставляя всё чаще грустить. Но при этом издали восхищаться этим мужчиной могла каждая из них! И никто не чувствовал себя обделённой или обиженной — ведь будь иначе, обязательно бы начались конфликты на этой почве.
— Теперь ваши раны, господин, — убрав куда подальше старые повязки и вымыв руки, попутно отерев их спиртом, Эльвира приготовилась поработать и с самим бывшим бароном.
Оборот за оборотом ткань спадала с его тела, открывая полностью восстановившуюся плоть, покрытую розоватой кожей. Руки и остальные раны на теле зажили окончательно всего за три дня! С глазом было сложнее. Он уже вырос, но всё ещё не мог чётко видеть — очевидно процессы регенерации ещё не кончились полностью. А зрачок был не золотисто-красного цвета, как правый, а старого голубого.
— Хм… Глаз ещё не зажил окончательно… — прикоснувшись к веку, Вальтер решил, что больше нет смысла здесь сидеть, — Одежду мою приготовили? Неси!
— Ты силён. Сильнее многих из лучших. Кто тебя так ранил? — подал снова голос старик азиатской наружности.
— Боги, — небрежно ответив, ифрит вышел за ширму, закончив одеваться.
— Боги… хмх… Смешно!
Проходя мимо рядов с койками, Вальтер мельком глянул на двух пациентов, что поступили за эти три дня. Одному руку чуть не отрезало на пилораме — явное нарушение техники безопасности. На кой хрен он полез к ножовочному полотну во время работы? Стоило спросить с тамошнего мастера! А второму ногу бревном раздробило на бесконечной стройке. Тоже значит не всё там в порядке.
Но в общем и целом, дела на его земле шли по плану.
Однако теперь, после лишения официального титула, ограничиваться только бывшим баронством Вальтеру казалось несусветной глупостью. Графство его отца осталось без хозяина, как показал недавний геноцид в той деревне, куда его выкинуло из варпа, а значит самое время брать земли под контроль. Не только привести к присяге баронов, что живут на этой территории, но и тех дружинников, что служили его семье, следовало встроить в свою систему безопасности, поставив на довольствие. Уже прошло много дней с тех пор, как Кёнинги лишились своего имения и силы, да ещё и числятся по сути в погибших, а простые воины, обитавшие во множестве дозорных и пограничных крепостницах, скорей всего близки к панике, не понимая, как дальше жить. Вот Вальтер и планировал это исправить с помощью примкнувших к нему чародеек ордена бури. Успокоить служак.
А заодно и рекрутов набрать из числа молодых мальчишек, дабы продолжить ковать пехоту нового типа.
А ещё в этом графстве было несколько городов с населением от двух до пятидесяти тысяч человек, с сотнями разных ремесленников
