Концессия-2 - Александр Павлович Быченин
– А что, надо было сначала самому люлей словить?! – возмутился я.
– Почему нет? – пожал плечами Вова. – Иногда полезнее бывает подставиться под удар. Подумаешь, фингал под глазом! Или юшка из носа… зато была бы железная отмазка. А так уже тебе пришлось извращаться.
– Шеф Мюррей с тобой бы согласился, Вов.
– Что, он тоже так говорил?
– Почти. Он сказал, что от моих разборок больше неприятностей, чем от пальбы или поножовщины. Там хоть можно разобраться, кто прав, а кто виноват.
– Шеф Мюррей мудрый человек.
– Ото ж…
– Ладно, замяли, – стукнул Вова кружкой по столешнице. Слегка, чтобы не привлекать внимания окружающих излишним шумом, но достаточно чувствительно, чтобы продемонстрировать разочарование тупым мной. – Но потом-то ты хоть народ поспрашивал? Кто, зачем? Может, разузнал, кто их пропустил?
– Разузнал, – вздохнул я, – да хрен ли толку…
– Ну-ка, ну-ка!.. – снова оживился Вова. – Что на этот раз пошло не так?
– Да практически всё.
А чего отрицать очевидное? Тем более, сам виноват. Хотя вчера с утреца пораньше я целое расследование учинил…
… первой мыслью, когда я явился на работу, было показать фотки вчерашних обломов охране на проходной, но я вовремя опомнился. Во-первых, сегодня уже другая смена дежурит, во-вторых, это в целом предельно глупо. И подозрительно настолько, что у парней из СБ моментально сработают профессиональные рефлексы. А это штука такая, что даже лень не спасёт. Которая, как известно, двигатель прогресса. И которая подсказала мне, что искать тех придурков по всей промке пустая затея. Вот на проходной поспрашивать нормальная тема с точки зрения рационального построения процесса поиска, но зато стрёмная во всех остальных отношениях. И что у нас ещё остается? Столовка? Так там столько лиц мелькает, что обслуга их даже не пытается запоминать. По другим цехам и лабам ходить? Да кто бы мне позволил, в рабочее-то время? Поэтому по зрелому размышлению я решил немного облегчить себе задачу. Напали на меня где? Правильно, в нашем запертом ангаре, доступ в который есть у крайне ограниченного круга лиц. А значит что? Значит, сообщник кто-то из наших. И список тут предельно короткий: Игараси-сама (сразу нет!), бригадир Хесус, техник Люпе и химик Игнасио. И у двоих последних на меня как раз зуб имеется, особенно у несдержанного Люпе, который меня изначально невзлюбил, а потом ещё и обвинил в смерти своего дружбана Серхио. И почему же при мысли об этом мелком пакостнике у меня рука сама собой потянулась к пистолету, которого, на моё счастье, пока ещё нет? Вот и я не понимаю, хе-хе.
Что ж, получается, что мотив – месть на почве личной неприязни – присутствует как минимум у двоих моих подчинённых. И с кого же начать, интересно? Можно, конечно, прижать к стенке Игнасио, и тот наверняка расколется, ибо ссыкло по жизни. Если, конечно, в курсе делишек своего кореша. А это далеко не факт. Естественно, в чём-то они промышляют совместно, например, в добыче шмали, которая не то, чтобы совсем запрещена, но, скажем так, не приветствуется в рабочее время. Или в сбыте налево кое-каких реагентов из химлаборатории – весьма специфических и дефицитных. Но… это всё косяки мелкие и привычные, о которых прекрасно осведомлён бригадир Хесус, а с некоторых пор и я сам. Про Игараси-сама и не говорю, у него, такое ощущение, рентген вместо глаз и сверхчувствительные микрофоны вместо ушей. Или Сигизмунд на него шпионит. Иного объяснения всеведению шефа у меня просто нет. И если два столь опытных человека эти самые мелкие шалости допускают, то кто я такой, чтобы вмешиваться в извечный порядок? Только лишний раз парней раздражать. Я их, конечно, не боюсь, ибо опыт, сын ошибок трудных, показал, что я им не по зубам, но вот исподтишка гадить… самое оно. Итак, Игнасио или сразу Люпе? Монетку, что ли, бросить? Так у меня нет… а, ладно, кто первый на глаза попадётся, тому и не повезло.
Неудачником, как выяснилось уже через несколько минут после моего появления в мастерской, оказался Люпе Лопес, техник-ремонтник, он же, по меткому выражению бригадира Хесуса, лидер первичной трудовой ячейки, а также счастливый обладатель щёгольских усиков и дутой «золотой» цепуры. Впрочем, сразу же вплющивать его в стенку и всячески прессовать я не стал, предпочёл зайти издалека. То есть приветливо махнул ему рукой и поздоровался:
– Привет, Люпе!
– Э-э-э… привет, Энрике, – напрягся тот. И взгляд отвёл, как будто уже что-то успел натворить. – Чего тебе, амиго?
Да, за прошедшие месяцы многое в наших отношениях поменялось. Как говорил один мультгерой, совместный труд (пусть и не для моей пользы), он объединяет! А живительные звездюля способствуют замене обращения «пендехо» на обращение «амиго», вполне себе нейтральное. Настаивать на обращении на «вы» и по фамилии, не забывая добавлять «мистер» или «сэр», я не счёл нужным, позволив тем самым сеньору Лопесу сохранить остатки самоуважения. С меня не убудет, потерплю «тыканье» и побуду Энрике. Хотя забавно получилось: Олег – Генри – Энрике. Надо будет Инес эту идейку подкинуть, она оценит.
– Да так, – отмахнулся я с легкомысленным видом, – дело есть. Не боись, пустяковое.
– Это хорошо. – Люпе напрягся ещё сильнее, но окончательно самообладания не потерял. – А то меня бригадир Хесус уже припахал, а с ним спорить… сам знаешь.
– Да тут пара минут всего… сейчас глянешь на фотки, и свободен.
– Н-да? – иронично заломил бровь техник. – Ну ладно, показывай.
Странно, не заподозрил неладное. Такое ощущение, что он вообще про вчерашнее не в курсе, иначе хоть как-то, но себя бы выдал. Я его уже достаточно хорошо изучил, это у него стандартная реакция на меня. И хочется, и колется. Каким бы наглым Люпе не казался со стороны, но наглость не тупость, так что тип он вполне себе обучаемый. Плюс условные рефлексы, особенно развившиеся за счёт набитых шишек, они такие.
– Вот, смотри… да не бзди ты, глянь поближе! – сунул я Люпе под нос смарт с фоткой вчерашнего бугая. – Знаешь его?
– Нет, – с изрядным облегчением выдохнул техник. – Первый раз вижу. Хотя…
