Дуглас Хьюлик - Свой среди воров
Я постоянно чувствовал взгляды. Кенты из Десяти Путей мгновенно признали в нас чужаков без всяких опознавательных знаков, не говоря о словах. В это время дня улицы были малолюдны. Я не приметил хвоста, но ни на миг не поверил, что его не было.
Я останавливался на перекрестках, стучался в двери, называл имена и освежал память собеседников монетами. Но бо́льшая часть моих знакомых либо исчезла, либо помалкивала. Я перестал быть местным и не заслуживал доверия. Я ничего не узнал ни о Никко, ни о Келлзе, ни даже о Дилере Федиме.
В конце концов я заплатил трем членам Круга за отыскание моего старого и надежного осведомителя десятилетней давности – Шептуна по имени Элек. Выяснилось, что он полгода как помер, и я сорвался.
– Кто его уделал? – гаркнул я на старьевщицу, которая сообщила мне о кончине Элека – после того, как я оплатил ее услуги.
– Это… это… – Она зашлась в приступе нервного кашля.
– Элиза! – каркнули сбоку.
Я посмотрел и увидел, что на пороге сидит кто-то в плаще. Силуэт был еле виден, плащ отлично сливался с сумерками.
– Молчаливая Элиза?
Тот кивнул – вернее, дрогнул его капюшон.
– И где она сейчас? – спросил я.
– В «Розе и замке».
Эту таверну я знал. Я кинул медяк, и тот был пойман на лету. Человек хмыкнул, а я пошел по улице. Деган косился на меня, но воздерживался от разговоров.
Молчаливая Элиза не молчала никогда и ни при каких обстоятельствах. Горластая, скандальная баба – и лучшее Ухо во всем кордоне. Когда люди думают, что их не слышно, если орать побольше и погромче, у них развязываются языки. Ее сведения обошлись мне дороже, чем я хотел, но кувшин вина и пригоршня соколиков, переданная под столом, сделали свое дело. Мы поняли, куда идти, потратив час на ее болтовню… обо всем на свете.
Мы вышли из «Розы и замка», когда солнце уже коснулось горизонта, и не успели отойди далеко, как Деган дернул меня за руку.
– Это уже третье, – сказал он. – По числу кварталов.
– О чем ты говоришь?
– Об ахрами.
Я глянул вниз и обнаружил, что сую за пазуху мешочек. А зерно уже размякало под языком.
– И что?
– Ничего, – пожал плечами Деган.
– Мне здесь не по душе, – объяснил я.
– Еще бы!
– Я из кожи вон лез, чтобы отсюда вырваться. И меньше всего на свете хотел вернуться.
– Ну да.
– А теперь сука Лиза дерет с меня четыре соколика за адрес лавки Федима. Это чистое хамство.
– Да я и не спорю.
Мы прошли еще немного и свернули за угол.
– Ну так что тебя гложет? – спросил Деган.
– Я только что объяснил.
– Было дело, – кивнул он.
– Ну и отвали.
– Разумеется.
Мы свернули в очередной проулок, который был темнее и теснее тех, где уже побывали. Мое ночное зрение начало пробуждаться, и убогие окрестности подернулись янтарной дымкой. Острее запахло мочой и гнилым мясом.
– Ну? – произнес Деган.
Я молчал, на ходу вглядываясь в тени.
– Ну? – повторил он.
Будь он проклят!
– Послушай, Никко послал меня припугнуть Дилера, усек? – заговорил я. – Давай сосредоточимся и покончим с этим. Чем быстрее я выберусь из этой поганой дыры, тем лучше!
– Я просто… – начал Деган и осекся.
Из дома впереди выскользнула тень. Через мгновение к ней присоединились еще три, а позади кто-то кашлянул.
Нас окружили.
Деган не мешкал. Он шагнул вперед, по ходу обнажив меч.
– Мои спереди, – молвил он и двинулся навстречу четверке, перегородившей проулок.
– Добро пожаловать, – произнес я, развернувшись и выхватив рапиру и кинжал. К счастью, сзади наступали всего двое.
Ночное зрение показало, что один был вооружен увесистой булавой, утыканной битым стеклом и гвоздями. Второй держал наготове ножи. Они двигались осторожно, намереваясь взять меня в клещи в узком пространстве.
Позади меня запела сталь – Деган схлестнулся со своей четверкой. Он атаковал и перевел их в оборону, не давая времени себя окружить. Мне следовало поступить так же, но я не вдохновился. Мне с Деганом не сравниться.
И я осторожно двинулся к парню с ножами, наставив рапиру и сжимая кинжал в опущенной левой руке. На его стороне была скорость, на моей – расстояние. Если приблизится, надо бить первым; если будет держаться подальше, мне придется иметь дело не только с ним, но и с его дружком. Время работало на него.
Он отступил на шаг, улыбнулся, и мое ночное зрение отметило тусклый отблеск ножей. Никаких финтов. Я шагнул, он снова попятился. Я сделал еще один шаг. Когда он отступил в третий раз, я резко развернулся и бросился на его дружка с булавой.
Они не ждали такого маневра, и меньше всего последний тип. Он изумленно распахнул глаза и невольно шагнул назад. Напрасно. Пока он выравнивал вес, пока замахивался, я подступил впритык.
Нырнул под руку с булавой и отразил удар рапирой. Дерево сошлось со сталью гарды, и правую руку пронзило отдачей. Пальцы едва не выпустили клинок, но я ударил левой и погрузил кинжал в правую почку по самую крестовину. Он хрюкнул. Я провернул кинжал, малый хрюкнул снова и стал валиться вперед.
Я дернул кинжал. Тот засел намертво. Бросив его, я шагнул в сторону, однако Резун с ножами стремительно попер на меня.
Нож свистнул в паре дюймов от лица, второй задел рубашку. Я отпрянул и еле увернулся от удара в левый бок.
Близко, близко, слишком близко, будь он проклят!
Было тесно, и я не мог ни поднять рапиру, ни отступать быстрее, чем он наседал. Я опустил острие, выставив гарду, и создал между нами подвижный стальной заслон, неистово блокируя колющие и рубящие удары. Неплохо, но надолго не хватит, он рано или поздно прорвется.
Резун снова попер, активно тесня меня. Один блок, другой, затем я ударил его гардой в лицо. Черкнул, ничего особенного, зато удивил. Он заколебался – этого-то я и ждал.
В мгновение ока я перебросил в левую руку запястный нож. Я полоснул им не чтобы задеть, а с целью продемонстрировать. Резун поспешно отступил.
Я коротко выдохнул – вот такое расстояние уже подходит для рапиры, – шагнул назад и встал в боевую стойку.
Резун еще злобно усваивал новую расстановку сил, когда сзади послышался голос Дегана:
– Я вижу, вы почти закончили?
– Сейчас спрошу, – ответил я. И улыбнулся Резуну: – Мы закончили?
Тот посмотрел на меня, потом через мое плечо в сгущавшуюся тьму. Его глаза распахнулись, он повернулся и бросился наутек.
– Закончил, – изрек я и оглянулся.
У ног Дегана лежали четыре трупа. У всех по одной ране – смертельной. Резуна можно было понять.
– Значит, чисто пугнуть кого-то? – спросил Деган, продолжив разговор с того самого места, где нас прервали.
Я подошел и осмотрел тела.
– Местный розлив. Слишком крутые, чтоб под Лизой ходить. А у других, с кем я перетер, кишка тонка собрать такую шоблу по первому свистку.
– Значит, простые грабители? – спросил Деган.
– Да.
– Уверен?
– Да, – повторил я.
Деган сверлил меня взглядом поверх трупов.
– Это были грабители, черт возьми! – вспылил я.
– Ты меня успокоил.
Мы возобновили движение.
– Конечно, – заметил Деган, – не будь это ограблением, дальше стало бы хуже. И если станет, а я втянусь…
– Ты слишком умен для этого.
Деган тронул шляпу в насмешливом салюте.
– Конечно. Но если я на время сойду с ума…
– Хорошо, – перебил я. – Если сойдешь, я оплачу это время. Тариф стандартный.
Деган покачал головой:
– Не в этот раз, Дрот. Коль скоро дела вернули тебя в Десять Путей, то они серьезнее, чем мне хочется. Соколиками здесь не откупишься.
Я посмотрел на моего товарища.
– Надеюсь, речь не о Клятве?
Деган удивленно моргнул.
– Едва ли. Все не так ужасно…
Я с облегчением выдохнул.
Мы с Бронзовым Деганом дружили много лет, и я был наслышан о Деганах, но понимал их неважно. Никто не сомневался, что не бывает Рук лучше. Известно было и то, что Деганы держали слово и никогда не оборачивались против клиента после того, как тот заплатил. Но иногда они слишком серьезно воспринимали легенды о происхождении их ордена, вплоть до того, что брали себе имена первых Деганов. Человек, стоявший со мной в переулке, был не первым и не последним Бронзовым Деганом.
Клятва – еще один пережиток времен, когда Деганы были серьезной силой в Теневом Мире. Она связывала Дегана с тобой, а тебя с Деганом, и Деган имел право в любой момент прийти и потребовать обетованное. И ты был обязан отдать все, что Деган захочет. Старики Круга рассказывали дедовские истории о том, что люди, припертые к стене этой Клятвой, предпочитали идти против семьи, чем рисковать последствиями.
