Дэвид Дрейк - Прорыв
Амани зарычал.
— Хватит, довольно! Слушай, солдат, я Главный Целитель Амани, — проговорил он, так, чтобы голос и запах наполнились гневом. — Западный Клан Шичиха. Я второй среди двух сотен признанных целителей, воспитанный Дающими, корабельный хирург уже шесть сезонов! Ты заткнешься и наденешь маску, и сделаешь это немедленно, ясно?
Солдат поднял на Амани глаза, наполненные болью. Несмотря на то, что Амани был всего лишь Целителем, он использовал язык и повелительный запах, которым солдат не мог не повиноваться. Каким бы невероятным это ни казалось, Амани был старше по званию, и это по дожило конец всем пререканиям.
— Д-а, с-сэр.
Амани кивнул изумленному санитару, который поспешил не очень-то вежливо напялить маску на морду солдата. Спустя двадцать секунд раненый заснул.
Амани коснулся указательным пальцем обритого живота солдата и сделал первую надсечку прямо над селезенкой, дерзкий и уверенный разрез. Кожа разошлась в стороны, и санитар подался вперед, чтобы убрать губкой хлынувшую кровь. И этот мальчишка, который только-только получил имя, будет спорить с ним, да еще находясь при смерти! Воинская бравада, всегда одно и тоже! Безумцы! Как прекратить это сумасшествие?
Гнев не касался его рук. Разрезы были четкими и точными. Пальцы хирурга священнодействовали, блестящая сталь снова и снова вспыхивала в свете бактерицидных ламп, она резала, чтобы исцелять, а не убивать.
Спустя восемь часов Амани закончил последнюю операцию. Плечи, руки, спина — все болело. Последний пациент был разрезан и зашит. На операционном столе Целитель никого не потерял, и если внутрь не попала инфекция, то все выживут. Бактерицидные и противовоспалительные травы, которые использовала халианская медицина, возможно были не столь эффективны, как сложные химические препараты, что так ценились чужаками, но Амани знал свои собственные смеси наркотиков и полагался на них. Неизвестным вещам, пусть даже и подаркам, не следует доверять.
Амани потянулся, расправляя затекшие мускулы. Ассистенты присмотрят за пациентами, а он может несколько минут передохнуть. Только богу известно, когда прибудет следующий транспорт с ранеными.
— Приветствую тебя, Главный Целитель, — раздался властный голос за его спиной. Начальственный запах перекрывал все горькие миазмы, исходившие от раненых.
Говорящего не трудно было узнать. Амани повернулся. Перед ним стоял сам Командир Корабля Даму, воплощение полного превосходства.
— Приветствую тебя, Командир Корабля, — отозвался Амани.
— Ты и твои люди хорошо поработали, — сказал капитан, и голос его звучал надменно и покровительственно. — Вы спасли доблестных солдат.
Напряжение, исходившее от этих двоих, ощущалось почти физически. Ассистенты и санитары засуетились, делая вид, что полностью поглощены работой, и постепенно отодвигаясь как можно дальше от Командира и Главного Целителя.
— Спасибо за похвалу, Командир, — голос Амани тоже обрел надменную официальность.
Они стояли почти вплотную друг к другу и не моргая смотрели в глаза. Каждый стремился доказать свое превосходство. Даму имел двойное преимущество, но только не в данной ситуации. Амани чувствовал, как в нем поднимается волна жара, он знал, что должен отступить, моргнуть и отвести взгляд, должен выгнуть шею и склонить голову в знак покорности. Он мог сделать это перед любым другим солдатом, он делал это прежде и перед Даму, но… это было особенно трудно.
Никто не станет с готовностью склоняться перед собственным близнецом.
— У меня для вас есть новый пациент, — произнес Даму.
— Отлично, я займусь им.
— Это необычный пациент.
— Не важно.
— Этот пациент должен выжить любой ценой. Он находился на борту фрегата «Насмиф», того, что погиб в сражении.
— Я сделаю для него то же, что и для остальных моих подопечных.
— Этого недостаточно. Целитель. Этот пациент не должен умереть.
Амани уже приготовил колкий ответ на оскорбление, нанесенное братом. Указывать ему, как он должен выполнять свою работу! Но Даму еще не закончил.
— Среди Целителей ты считаешься одним из лучших.
Среди отбросов ты лучший кусок дерьма, — так расшифровал это Амани.
— Какими бы ни были твои способности в этой профессии, ты должен использовать их на полную мощь. Если пациент умрет, ты поплатишься за это.
Прежде чем Амани успел сообразить, как ответить на подобную угрозу, двери операционной распахнулись и два полевых врача, Хорек и Толстяк, вкатили носилки. Амани было достаточно быстрого взгляда, чтобы подавить гнев, вызванный оскорбительными словами брата.
На носилках лежал человек Флота.
Амани бросил взгляд на брата, тот победно улыбался.
Ошеломленный Целитель пытался прийти в себя.
— Я же не ветеринар, Даму… Капитан.
— Ты сам решил стать Целителем, а не воином, Амани. Эти обезьяны дышат тем же воздухом, что и мы, у них такая же красная кровь. Это Адмирал Флота Стоун, захваченный во время сражения за планету Кастелтона. Он специально направил свой корабль в «Серебряного Хищника», уничтожив и его, и себя. Его как раз везли домой, когда мы захватили фрегат. Он враг, но враг храбрый, хотя я сомневаюсь, что ты в состоянии это понять. Твой долг — поддерживать его жизнь, пока тебе не прикажут обратное. Ясно?
Амани попытался выдержать взгляд Даму, но напряжение после операций и волнение, вызванное тем, что придется иметь дело с пациентом-человеком, сделали свое дело. Он отвел глаза и выгнул шею — он сдался и на этот раз.
— Я знаю свой долг, Командир.
Победа Даму была полной, ее торжествующий запах заполнил все вокруг.
— Отлично, это все, что мне надо… пока.
Главный Целитель наблюдал, как Даму развернулся и удалился прочь. Он снова взял вверх, правда, Амани? Он никогда не даст тебе забыть об этом, даже если вы оба проживете еще тысячу сезонов. Вспомни тот день, когда ты объявил о своем решении…
— Главный Целитель? Что делать с пациентом?
Амани отогнал от себя мрачные воспоминания:
— Положите на диагностический стол.
Громы и молнии! Как же он должен лечить раненого человека? Первое поколение Целителей, которых обучали сами Дающие, ушло в небытие много сезонов назад. Сам Амани никогда не видел живых людей, не говоря уже о раненых. Проклятие!
При всем своем невежестве в одном Даму был прав. Люди по своему строению близки к халианам. Осмотр показал, что хотя органы человека расположены немного иначе, но, насколько мог судить Амани, они мало чем отличаются по форме и назначению от органов халианина. Ранения оказались достаточно просты: порезы, контузия, сломанные кости… К тому же, это в основном были старые повреждения. Амани гадал, кто же занимался этими ранами. Он бы многое отдал за то, чтобы сейчас этот целитель стоял рядом с ним. У этого человека не было обеих ног, их аккуратно ампутировали начиная от бедра. Действовала только одна рука, вторая, сломанная в полдюжине мест, была от плеча до запястья упрятана в жесткую повязку. На лице и теле виднелись свежие порезы, которые Амани методично продезинфицировал. Внешние признаки внутреннего кровотечения отсутствовали, а у Целителя не было никакого представления о том, какие показатели гемоглобина можно считать нормальными для человека. Единственный способ проверить это использовать диагностер чужаков, на который Целитель не особенно рассчитывал. Амани не доверял машинам, хотя и выучил управляющую поэму, дабы не полагаться на бормотание стихотворца.
Стихотворец был старым Ортодоксом, пребывавшим почти в полном маразме, и Амани давно уже пришел к заключению, что молитвы, которые шептал старик, играют гораздо меньшую роль, чем сама поэма, несмотря на грозные пророчества древних об Отказе Системы. Например, вирши для диагностера едва ли можно было назвать героическими или эпическими. Это были простые указания, которые легко мог запомнить любой тупица.
Довольно. Пациент без сознания и не в силах помочь Целителю. А если он умрет…
Амани неохотно приказал Виту принести диагностер.
— Прошу прощения, Главный Целитель, но я не доверяю этой штуке.
Амани собирался пощадить Вита, но он устал, да и к тому же никуда не годится хотя бы на минуту допускать неповиновение, пусть даже Целитель и согласен со своим ассистентом.
— Тебя и не простят доверять ей, Ассистент Целителя, просто принеси его. И без поэта.
Вита, которого снова поставили на место, устремился за прибором.
Машину водрузили на подставку, и как только ее поместили над распростертым человеком, Амани процитировал про себя управляющие вирши:
Пациента уложи,Кнопку верхнюю нажми.
Амани коснулся верхней кнопки прибора. Раздался гул, и вспыхнул ряд красных лампочек.
А зажгутся как огни,Кнопку нижнюю нажми.
Амани нажал на нижнюю клавишу. Гул усилился, раздалось несколько щелчков.
