Наталья Турчанинова - Мастер снов
– Кто ты такой?
– Тебя дома ждут, – в моем голосе не было ни капли заботливого внимания терпеливого лечащего врача – рубец, тянущийся через лицо, все еще болел, и сильно.
Он непонимающе сдвинул брови. Его глаза, такого же цвета, как у матери, потемнели. Огляделся с удивлением, провел ладонью по траве, стремительно прорастающей сквозь камни, прищурился, разглядывая двух коней, пасущихся неподалеку от красных жертвенников, на которых светились радостные золотые огни. Вдохнул воздух, прилетевший с лугов, протянувшихся до горизонта.
– Так лучше? – Я невольно улыбнулся, видя восторженное изумление на его просветлевшем лице с дорожками крови на щеках, затем протянул руку и прикоснулся указательным пальцем ко лбу Эйсона. – Просыпайся. Сейчас.
Его веки тут же опустились, морщина на лбу разгладилась, и он начал заваливаться на бок, прямо в высокую траву.
Мне всегда нравились эти мгновения – ощущаешь себя по меньшей мере повелителем снов, не менее могущественным, чем Морфей, и можешь с легкостью управлять людьми, так же как химерами и остальными жителями этого пространства.
Мир вокруг стал белым, как засвеченный фотоснимок, и разгорелся ярчайшей вспышкой Фосфора, несущего свет.
Я нехотя зажмурился, а когда открыл глаза, увидел над собой невысокий потолок с несколькими нитями паутины, блеклую полоску, пробивающуюся в щель между штор. В сжатом кулаке правой руки – пуговица, врезавшаяся в кожу, в запястье левой впивается полоска тонкого пластика. Шея затекла, все тело онемело. Я медленно повернул голову и увидел на соседней кровати спящую Хэл.
Едва мой взгляд коснулся ее лица, она открыла глаза. Несколько секунд мы смотрели друг на друга, затем ученица спросила хрипло с глубочайшим недоверием:
– Все?
– Да.
Она пошевелилась, дернула рукой, связанной с моей, и принялась теребить браслет, пытаясь его расстегнуть. Я помог ей. Потом девушка перевернулась на бок, подтянула колени к подбородку.
– Как же я вымоталась. А ведь можно сказать, что мы просто спали и ничего не делали. Отдыхали себе три часа, смотрели занимательное приключение. Отчего уставать?
– Кое-кто раньше так и говорил, – отозвался я, слыша в своем голосе замедленность и легкую апатию. – Зачем платить деньги тем, кто спокойно проводит время во сне.
– Угу, – Хэл ткнулась лбом в подушку. – Сами бы попробовали.
Ей не хотелось обсуждать произошедшее, не было желания узнавать, помогли мы Эйсону или все наши усилия напрасны. Откат – полное опустошение, равнодушие, едва ли не отвращение. Такое бывает, если, выпив маковой настойки, насладиться волшебными видениями, а затем погрузиться в отрезвляющую действительность. Плата за могущество и наслаждение магией сна. Это пройдет. Не сразу, правда.
– Тебе надо найти способ расслабления, чтобы отключаться от всего и пополнять затраченную энергию.
– Пойду чего-нибудь съем, – решила девушка, медленно выбираясь из кровати. – Есть хочу, даже голова кружится.
Пошатываясь и держась за стены, она побрела на кухню.
Я тоже встал, на ходу бросил пуговицу в пустую банку, стоящую на комоде, и в отличие от ученицы направился в ванную. Поднял рычаг крана и повернул до упора.
Мой учитель после особенно тяжелой работы шел во двор, падал на спину среди зарослей сныти и лежал часами, тупо глядя на небо. И трогать его категорически запрещалось. Зимой, когда все было завалено сугробами, он опускался в сугроб на том же месте, правда, время релаксации значительно сокращалось. Осенью, во время дождей, просто стоял, подставив лицо холодным каплям.
Стоит ли говорить, что самая плодотворная работа была в теплое время года.
Ванна наполнилась. Я разделся и лег в обжигающую воду. Это был мой способ отключиться, через физические ощущения вернуться в нашу реальность из мира снов. Кожу закололи тысячи горячих игл, маленькое помещение наполнил пар. Легко было не думать, не вспоминать, не переживать заново очередное «приключение», необходимость проанализировать и учесть ошибки придет потом.
Я закрыл глаза всего лишь на минуту, а когда открыл их, увидел, что на бортике, рядом с моим коленом, опустив хвост в воду, сидит здоровая, серая, подвальная крыса. На ее морде застыло злорадное выражение, кривые желтые зубы скалились в широкой ухмылке, лапки умильно сложены на груди.
– Отдыхаем? – ехидно спросила она. – Расслабляемся после тяжких трудов? Кому на сей раз открутил голову?
– Что надо? – Мне стоило больших трудов сдержаться и не спихнуть тварь в кипяток.
Крыса захихикала:
– Сам знаешь. Тебя ждут. Так что давай пошевеливайся.
Она шустро пробежала по ванне, спрыгнула на пол и юркнула в щель между косяком и дверью.
Можно не сомневаться, что меня не оставят в покое. Как только я начал активно действовать в мире снов, тут же появились наблюдатели. Нет, с моей стороны возражений не было. Я понимал, чем вызвана эта осторожность, а в прежние времена даже, наоборот, желал контроля. Но я терпеть не мог эту крысу, так же как и она меня.
Я шумно выдохнул и поднялся из воды, не спеша вытерся и стал одеваться. Если меня ожидали десяток лет, подождут еще полчаса, впрочем, в мире снов, куда я погрузился второй раз за сутки, решив всего лишь передохнуть немного, времени не существовало.
В коридоре было холодно, сквозняк дул изо всех щелей, в комнате на втором этаже скрипели полы, словно там устроили пляску десяток сновидящих в компании с полусотней кошмаров. На улице бушевал сильный ветер, раскачивающий ветви деревьев.
Крыса сидела на тропинке. Увидев меня, развернулась и устремилась к воротам. Я шагал следом, борясь с искушением наступить на длинный, голый, розовый хвост.
За калиткой начиналась дорога, выложенная широкими мраморными плитами. Вокруг до самого горизонта простирались безбрежные поля, поросшие маками – цветами Гипноса. По алому морю пробегали быстрые волны. Сладкие ароматы цветов и теплого камня плавали в воздухе.
Впереди виднелся полукруг одеона, залитый солнцем. Каменные ряды поднимались над площадкой. На них падали тени от легкой колоннады, возведенной на самом верху, и разбивали амфитеатр на секторы.
Самое важное место в этом мире для всех сновидящих. Только для кого-то оно было средоточием радости, отдыха или триумфа, а для кого-то – судилищем чернее самой черной Мглы.
Крыса шустро вскарабкалась на ступени, уселась там, нагло уставилась на меня и заявила:
– Ты должен явиться в Пятиглав.
Прекрасно.
– И ты притащил меня сюда только для того, чтобы сообщить это?
– Чтобы ты не говорил потом, будто не получал извещения, ничего не знал, к тебе никто не приходил и ты никого не видел. А здесь все события зафиксированы! Не сможешь отвертеться.
Крыса подняла морду, глядя на небо, словно оттуда за ней наблюдал сам Икел, сын Гипноса, принимающий облик животных, и записывал на невидимых свитках все сказанное.
– Сообщение принято. – Я развернулся и пошел обратно по белой дороге, тянущейся сквозь маковое поле.
– Ты должен явиться как можно скорее! – завопил мне вслед живой талисман одного из моих надзирателей. – В городской центр! Тебя дожидаются! Сегодня!
– Я понял.
Дорога впереди размылась, превращаясь в белое облако. Я шагнул в него, проваливаясь в безмолвие и мягкую, обволакивающую дымку…
– Эй, Мэтт! Мэтт… Ты там не утонул?
Я открыл глаза. Ванная комната была заполнена паром, и вода все еще оставалась горячей. Зеркало на противоположной стене затуманилось, но в нем было можно различить приоткрытую дверь и лицо Хэл, заглядывающей ко мне.
– Надолго я отключился?
– Часа на два. Я тебе горячую воду подливала, чтобы ты не замерз.
– Весьма тебе благодарен за это. Мой учитель не был столь лоялен. Однажды ему надоело следить за тем, чтобы я не захлебнулся, и он не поленился набрать лягушек у реки и высыпать дюжину в остывшую ванну, пока я там лежал. Я проснулся в пруду.
– Оригинальное у него было чувство юмора, – рассмеялась Хэл, – ладно, вылезай давай.
Она захлопнула дверь, отрезав поток холодного воздуха из коридора. Я поднялся и во второй раз за последние два часа принялся одеваться.
Вышел и едва не натолкнулся на раскладную лестницу, стоящую посреди коридора.
– Как я и говорил, проводка никуда не годится, – раздался сверху веселый знакомый голос.
Я вскинул голову. На ступеньке стоял Саймон в рабочем комбинезоне и запаивал провода в герметичный короб.
– Я вам под домашним алтарем таймер поставил. Огонь будет утром и вечером сам зажигаться.
Отвлекаясь от работы, он посмотрел на меня, и я увидел в его светлых глазах бешеную радость и безграничную благодарность.
Я молча кивнул в ответ. Мы прекрасно поняли друг друга. Наши с Хэл усилия были не напрасны. Его сын пришел в себя, и отец честно выполнял обещание.
– Похоже, у нас получилось, – тихо сказала ученица.
Понаблюдав пару минут за электриком, она направилась на кухню. Я пошел следом за ней. На столе лежала дешевая тетрадь и несколько пластиковых ручек.
