Алекс Кош - Игры Масок
К Алексу подошли Гном и Адидас.
– Поздравляю. – Алекс постарался спрятать рвущиеся наружу злость и раздражение как можно глубже. – Вижу, вы так и не попались.
– Конечно, – хмыкнул Гном. – Ведь добрая треть команды синих гонялась за тобой. И, как я погляжу, догнали-таки.
В его голосе едва заметно проскользнули ехидные нотки – конечно, великого Алекса поймали, а они смогли уйти от всех преследователей, пусть их было и не так много.
– Бывает, – отмахнулся Алекс.
Они еще немного потоптались рядом но, поняв, что Алекс не расположен к разговорам, отошли к одной из весело галдящих компаний. Было еще несколько попыток со стороны знакомых завязать с ним беседу, но ничего путного из этого не вышло. Естественно, все логично предположили, что Алекс злится из-за поражения в Игре, хотя на самом деле это его сейчас волновало меньше всего.
– Слушай, а фингал тебе под глаз кто поставил? – спросил кто-то из команды синих. – Вроде бы драки в Игре запрещены. Или ты сам споткнулся?
Алекс смерил наглеца презрительным взглядом, и уголки его губ невольно поползли вверх.
Довольно подкачанный парень младшего студенческого возраста явно был очередным нубом, ведь иначе он не стал бы так шутить с Алексом – о его вспыльчивости ходили легенды, правда, как это обычно бывает, немного преувеличенные. Совсем чуть-чуть…
Удар открытой ладонью в лицо превратил нос парня, попавшего под горячую руку паркуриста, в некое подобие «оладушка». Ударь Алекс под другим углом, и хрящ запросто мог повредить мозг, но он ничего подобного делать, конечно же, не собирался. На самом деле это был даже не перелом, а легкое смещение перегородки, легко исправляющееся одним движением умелых рук.
Алекс неторопливо развернулся, засунул руки в карманы и двинулся в сторону лежащих на земле рюкзаков, брезгливо морщась от бьющего по ушам крика:
– Он мне нос сломал!
Как баба, честное слово, – раздраженно подумал Алекс. – Заплачь еще…
Конечно, он услышал приближающиеся шаги заранее, но даже не попытался увернуться от руки преследователя. Наверное, шестым, седьмым или сотым чувством почувствовал, что никто на него нападать не собирается.
Димон схватил Алекса за плечо и резким движением развернул лицом к себе.
– Ты что творишь?!
Алекс ответил ему жестким взглядом и после короткой паузы неохотно пояснил:
– Мне не нравится, когда надо мной шутят… такие уроды…
Теперь, когда он произнес это вслух, причина драки уже не казалась такой уж веской, и это раздражало еще сильнее.
– И все из-за проигрыша в Игре? Так ударил бы меня, что ж ты на других-то злость срываешь?! – неожиданно рявкнул Димон.
– Да плевать мне на Игру! – взорвался в ответ Алекс.
Схватив друга за рукав, он отвел его в сторону и яростно зашептал:
– Эти уроды в черных костюмах опустили нас, ты понимаешь?! – и дальше будто прорвало плотину: – Я не могу проиграть каким-то старикам!!! Столько лет потратить на каждодневные тренировки и быть так позорно побитым… Это же просто невозможно! А потом еще этот прыжок дурацкий…
Димон внимательно выслушал монолог Алекса а потом тихо сказал:
– Слушай, ты же раньше не был таким… Там, на крыше, ты ведь едва не убился! Если бы там не оказалось строительной люльки…
– Да ладно, – раздраженно отмахнулся Алекс. – У них же получилось, значит, и я должен был допрыгнуть… – Он сжал кулаки. – Должен…
Они недолго помолчали, каждый думая о своем, а потом Алекс глубоко вздохнул, подхватил с земли свой рюкзак и шагнул по направлению к выходу из сквера.
– У всех людей есть свой предел возможностей… – задумчиво протянул Димон, глядя в спину удаляющемуся другу.
Алекс резко развернулся, подскочил к акробату, схватил его за грудки и зло прошипел:
– Запомни, я – не все!
* * *Рядом с выходом из скверика стоял небольшой фургончик с названием какого-то незнакомого телевизионного канала на борту. Стоило Алексу выйти на дорогу, как из машины выскочила миловидная дамочка и бородатый оператор с огромной видеокамерой наперевес.
Поджидали, – с ходу определил Алекс. – И как они нас все время находят? Наверняка ведь какой-нибудь придурок из мелких нубов болтает.
Лет дамочке было никак не меньше тридцати, хотя выглядела она на все двадцать пять. Ну да, макияжи, фитнессы, солярии-фигарии всякие…
– Здравствуйте! Канал ЖТВ, программа «Жизнь столицы», – с ходу выпалила она. – Мы хотим снять небольшой видеосюжет о… паркуристах.
– Хотите дальше, – хмыкнул Алекс, обходя женщину по широкой дуге. Впрочем, от цепких наманикюренных пальчиков его это не спасло. Журналистка схватила парня за руку и немного заискивающе посмотрела в глаза.
– Но мы хотим снять именно вас, Алекс, нам так много рассказывали о ваших достижениях…
И какая же зараза на меня указала? Узнаю – уши надеру! – раздраженно подумал Алекс и легко стряхнул руку журналистки.
Конечно, это было не слишком прилично, но ему сейчас было не до хороших манер. Встреча с грабителями сильно выбила Алекса из колеи, не говоря уже о полученном фингале. Неизвестно, как это родителям объяснить, да и в институте появляться с подбитым глазом не с руки…
– Простите, меня это не интересует, – немного резче, чем следовало, ответил он.
Женщина всплеснула руками, явно не ожидая подобной реакции. Конечно, в ее представлении Алекс должен быть встать на задние лапки и начать «служить», едва услышав о том, что его хотят показать по телевидению. Это же такая честь!
– Но как же, ведь это такая хорошая возможность рассказать о себе, о своих взглядах…
Ага, как же.
Алекс вымученно улыбнулся и поспешно свернул в ближайшую подворотню. Там он рванул с места и пробежал не менее двух кварталов, чтобы наверняка отвязаться от надоедливых телевизионщиков. И дело тут было не только в плохом настроении. Несколько раз он уже накалывался на подобных затеях. Хватит. Сперва наобещают с три короба, наснимают материала часа на два. Ты им прыгаешь, крутишь фишки, рассказываешь свое видение философии… А потом? В лучшем случае пара секунд прыжков, да две коротких ничего не значащих реплики – вот тебе и вся известность. А в худшем – перевернут все сказанное с ног на голову, и подгонят под свои интересы. Как ни крути, а время будет потрачено зря.
Алекс забрался по карнизам на крышу пятиэтажки и сел на краю, свесив ноги и подставив лицо вечернему ветерку.
А вопросы их дурацкие?
Думаете ли вы о своих близких, когда прыгаете? Не страшно ли вам? Что чувствуешь, когда срываешься или летишь и видишь, что не дотянешь до соседней крыши? Вы наркоман и зависите от адреналина?
И что им отвечать? Как ни крути, а паркуристы действительно постепенно превращаются в самовлюбленных эгоистов, адреналиновых наркоманов, да еще и явно шибанутых на голову. Даже нормальные парни не могут толком объяснить, почему они этим занимаются. Думать о близких? Экстремалы же сплошь молодые ребята, они вообще мало о чем думают. К тому же, ни один нормальный человек всерьез не примеривает на себя понятие смерти или серьезной травмы. Каждый думает, что это может случиться с кем угодно, но только не с ним. И это правильно, иначе жизнь превратилась бы в бесконечную фобию…
Алекс поднялся на ноги и окинул внимательным взглядом соседнюю крышу. Перехода по высоте нет, значит, спокойно можно прыгнуть максимум метров на пять. Поскольку дома, истинно по-русски, стоят наискось, то самое близкое место как раз составляет около четырех метров. С запасом даже.
– А как вы определяете, что вот через это можете прыгнуть, а через это – нет? – тихо передразнил он одну из давешних журналисток.
– Глазомер и математика, милочка, – с нравоучительными нотками, как иногда любил говорить Алексей Селин, сказал он. – А еще шестое чувство, третий глаз, и чувствительная к падениям пятая точка. Ох… – Он потер ушибленный зад. – Что-то слишком много падений для одного дня…
Где-то в глубине сознания мелькнула искорка страха – а вдруг и в этот раз не допрыгнешь, сорвешься? Математика уже один раз ошиблась…
– Я лучший… – тихо произнес Алекс себе под нос, затыкая внутренний голос. – Лучший или мертвый…
Он разбежался и прыгнул на соседнюю крышу. Полет в группировке – «дроп».[10] Секунды эйфории. Ощущение, будто ты действительно умеешь летать. Затем быстрый выход из группировки, касание всеми четырьмя конечностями теплой крыши, кувырок – «ролл»,[11] и запоздалый удар адреналина.
– Крылья, крылья, – весело процитировал Алекс известный мультик. – Главное, хвост!
* * *Алексей Селин неторопливо поднимался на свой злосчастный четвертый этаж, и все мысли его носили исключительно ворчливый характер.
И почему в пятиэтажках лифты не предусмотрены? Как было бы приятно сейчас зайти в кабину, испещренную наскальной живописью двадцать первого века, и нажать на заветную расплавленную кнопочку. А тут топать приходится…
