Андрэ Нортон - Звёздное колесо

Она ела медленно, ложку за ложкой, но еда казалась ей безвкусной, во рту пересохло, и она постоянно отпивала приготовленный ею шоколад. Пища тяжело ложилась в желудок, и Гвеннан опасалась, что у нее повторится один из тех приступов расстройства желудка, которые так часто случались в последние месяцы болезни мисс Нессы – тогда она постоянно прислушивалась к голосу в соседней комнате. Теперь она тоже вслушивалась, всем телом, в шум ветра и отдаленный гром. Это должен быть гром. Молнии пока не было видно.

Гвеннан перемыла посуду. Никогда раньше не испытывала она такого одиночества. Может, завести кошку? У Ньютонов постоянно новое потомство. Надо бы попросить котенка. Мисс Несса всегда была против домашних животных: она твердо заявляла, что от них больше неприятностей, чем проку. Успокоительно будет иметь рядом с собой что-то живое.

Успокоительно? Что с ней? Раньше она ни в ком не нуждалась. Мисс Несса – это лишь по долгу, а не товарищ. Гвеннан давно научилась жить своей внутренней жизнью, своими запросами, и, как часто самоуверенно думала, она вполне довольна, несмотря на внешне скучную жизнь.

Она решительно взяла бумаги, разложила их на столе, сосредоточилась с хмурым выражением. Математика никогда не давалась ей легко, и приходилось всегда бороться с собой, чтобы решать задачи.

Она столбиками выписывала числа, складывала, вычитала, проверяла и снова перепроверяла. Перед ней не числа – прочные блоки, башни, устремленные в небо каменные пальцы! Гвеннан негромко вскрикнула, ручка вырвалась у нее из пальцев и покатилась по столу.

Перед ней стоячие камни, видные вначале только очертаниями. Постепенно они становились все материальнее, и она увидела трехмерную картину – стоящие на насыпи под ночным небом камни. Небо затянуто облаками, но камни ясно видны, они пульсируют, светятся тем же огнем, что и хрустальный шар. Гвеннан схватила лист бумаги, смяла его, швырнула на пол. На следующем листе снова начали вырисовываться камни…

– Нет! – Девушка отскочила от стола. Она не подчинится этому! Она Гвеннан Даггерт, в своем собственном доме. Она принадлежит себе.

Ноги ее двинулись к дивану. Руки не подчинялись ей. Они схватили пальто, начали надевать. Ею владела чья-то воля.

Она взяла шарф и шапку…

– Нет! – Она слышала, как в пустом доме гулко отдается ее голос. В нем звучала испугавшая ее нотка. Она по-прежнему одурманена? Или у нее раздвоение личности? Одна Гвеннан пленена в теле другой…

Напряженно, ведя безнадежную внутреннюю войну, она передвигала ноги. Пытаясь остаться на месте, Гвеннан вышла из кухни, прошла по прихожей. Ее руки, эти предательские руки, открывали запоры на двери.

Раскат грома. Гвеннан оказалась в ночи. В последней попытке уцепиться за реальность она держала дверь, но ветер вырвал ее и захлопнул. Вокруг летали листья. В удалении блеснула молния, но дождя не было.

– Нет!.. – Она отчаянно сопротивлялась тому, что делает. Но не было спасения, возврата назад. Был только кошмар, в который она попала и из которого никакими усилиями не могла вырваться.

Неведомая сила овладела ее телом. Гвеннан не спотыкалась, она быстро шла, потом побежала. На дорогу – да, она знает, куда идет. К стоячим камням.

Паника, хуже самой сильной физической боли, овладела ею; Гвеннан хотела закричать, броситься на землю, хвататься за каждый куст или дерево, мимо которых проходила. Но ничего этого она не могла сделать, только шла вперед, подчиняясь принуждению. Она подумала, что, вероятно, спастись ей не удастся, но нужно беречь энергию для последней, отчаянной попытки сопротивления.

Перед ней стена, обозначающая границы владений Лайлов. Гвеннан перелезла через нее, больно ударившись коленом. Вот и край леса. Лес… нет, только не сюда! Да, она пойдет к камням, умоляла она, но не через лес!

Очевидно, ей позволили одержать небольшую победу. Она не пошла меж деревьями, а обогнула лес, пошла открытым лугом.

Как и на кухне, она увидела камни светящимися в ночи. От них исходило серовато-белое сияние, а с вершины самого большого камня в небо уходил луч. Он стоял неподвижно, как горящий фитиль; ветер, который бил Гвеннан, его не трогал.

Девушка подошла к основанию насыпи. По бокам самого высокого камня отчетливо виднелись символы, которые она видела едва заметными линиями. Они резко выделялись на фоне свечения. Казалось, они движутся, но когда она пыталась следить за каким-нибудь одним, он оставался неподвижным. Но символы под ним, над ним плыли и переплетались. Шаг за шагом она начала подниматься к камням.

На груди она ощутила тепло.

Подвеска! Она забыла о подвеске. В памяти ее возник этот диск с лучом, который передвигается, касаясь то одного, то другого символа. Он как будто чертит схему, накапливает энергию. Тепло усиливалось, и паника покинула девушку. Подбодренная, она распрямилась.

Гвеннан добралась до двух меньших камней в тот момент, как ударил сильный гром. Небо над ее головой будто раскололось надвое. Молния ударила в лес, от яркого блеска Гвеннан на мгновение ослепла.

Она пошатнулась. Молния ударила во что-то. Послышалось эхо. И тут она услышала не гром, а крик, низкий, но внятный. Даже не крик, а рычание. На краю леса, скрывавшего дом Лайлов, показалось какое-то движение. Как будто свечение, очень слабое, но вполне различимое.

Фонарик… Тор? Он ждал ее? Испытанное ею принуждение – его дело? Она не могла выразить в словах, но знала, что Тор способен вызывать к жизни силы, которых она не понимает.

Свечение из-под нависающих теней деревьев медленно приближалось. Это не фонарик, скорее очертания движущейся фигуры. Кто это, пока трудно разобрать. Фигура сама испускает свет.

И тут ветер донес до нее тошнотворное зловоние, которое она встречала уже дважды. Хотя это, несомненно, не то черное чудовище, смотревшее на нее из ночи. Но оно тоже чуждое, пугающе чуждое.

Гвеннан попыталась сбежать с насыпи, убежать через поле за ней. Это охотник. Она знает это, как будто знание передалось ей вместе с запахом. В нем чувствуется голод и целеустремленность, стремление преследовать, убивать…

Рука Гвеннан скользнула под пальто, отчаянно, как талисман, сжала подвеску. Такая слабая защита от того, кто подкрадывается к ней. Она сделал шаг к камням-двойникам, протиснулась между ними, задевая их плечами. Но как они могут ее защитить?..

Гром ли это, разрывающий мир, или другая, более могучая и в то же время более податливая сила, которую Гвеннан не распознала? Она ослепла – не из-за блеска молний, а потому, что ее охватила темнота, напряженная и густая, захватила и удержала. Темнота, холод… и болезненное ощущение отсутствия постоянства… ее отрывают от всего, что нормально и обычно для ее существа.

Темнота исчезла – не поднялась, не растворилась. Как будто в темном мешке появились разрезы, а потом мешок сорвали и выпустили ее на свободу. Ночи нет. Вокруг светло. Гвеннан скорчилась, прижимаясь плечами к камню. Перед ней местность – не поля и луга, которые ей знакомы. Какое-то совсем другое место.

Она закричала, закрыла глаза руками. Что случилось у стоячих камней? Она упала, поранилась и теперь видит галлюцинации? Но картина перед ней не менялась. Вместо солнца зеленоватое свечение. Диск, который она держит в руке, стал еще теплее. От него исходит ощущение спокойствия – будто это якорь, который дает сомнительную безопасность. Она выдержала схватку с собственным страхом и опустила руку, чтобы осмотреться.

Перед ней и ниже ее расстилалась открытая местность, хотя, медленно поворачивая голову, сначала направо, потом налево, она разглядела густую тень. Это лес, высокий и густой, таких лесов она не знает. Открытая местность поросла короткой жесткой растительностью, похожей на мох. Тут и там виднелись круглые пятна: одни как будто покрыты песком тускло-золотистого цвета, другие сплошь поросли низкими многочисленными серо-белыми цветами.

В этих пятнах что-то странное. Покрытые песком – они казались привлекательными, те, что с цветами – отталкивали. Гвеннан подняла голову и посмотрела в небо. Ни следа солнца. Непонятен источник зеленоватого свечения. Она снова посмотрела на поверхность, и ей показалось, что она различает золотые всплески над песком и болезненные серые туманные завитки над цветами.

Ничего не двигалось, ветра не было. Вдали, где темной стеной стоял лес, не шевелился ни один листок, не раскачивалась ни одна ветвь. Как будто перед ней раскрашенный пейзаж, задник какого-то театрального представления.

Почему-то Гвеннан потеряла способность удивляться; чувства ее притупились. Подвеска давала убежище от страха. Начало пробуждаться любопытство. Но она по-прежнему не собиралась отходить от скал. Провела рукой по камню, чтобы на ощупь убедиться, что чувства ее не обманывают: это реальность.