Евгений Якубович - Санитарный инспектор
На этаже, отведенном пассажирам второго класса, я не задержался. Там не было ничего интересного, расположение помещений стандартное.
В третьем классе было, как обычно, шумно и тесно. Основное население здесь – эмигранты. И почему-то у всех огромные семьи. У обычных людей не бывает такого количества детей и пожилых родственников. Только у переселенцев. Откуда они берутся и куда деваются после переселения, для меня загадка. Все они страшно суетятся и галдят. В общем, это не самое подходящее место для любителей спокойных прогулок.
Именно так, этим ужасным третьим классом, в переполненном общем кубрике я недавно летел с Терции на Землю. Мне надо было удрать до того, как миротворцы ООП, отрабатывая свои огромные зарплаты, перекроют все выходы с планеты. Место на корабле удалось достать с большим трудом и с большой переплатой. За билет мне позже пришлось вынести серьезную войну в нашей бухгалтерии. Главный бухгалтер никак не верил, что я столько заплатил за простой билет третьего класса до Земли. Ему, видите ли, нужно вести отчетность. А мне надо было уносить ноги.
Быстро осмотрев переполненный отсек, я отправился дальше. Между пассажирской зоной и машинным отделением была расположена шлюпочная палуба. Ей я уделил больше внимания. Увиденным остался доволен. Двери шлюзов открывались одним поворотом рукояти, как и положено по правилам безопасности. На рукоятях висели пломбы, а на самих дверях была нанесена дата последней проверки спасательных корабликов. Подходы к шлюпкам были широкие и размечены светящейся в темноте краской. На безопасности пассажиров компания «Интерселлар» не экономила. Это внушало некоторую уверенность в завтрашнем дне.
Последним пунктом прогулки было машинное отделение. Туда я спустился на служебном лифте, кодовый замок которого вскрыл бы и ребенок. Проходя по коридору, я обратил внимание, что часть декоративной обшивки в стене отсутствует. В проеме виднелась невысокая железная дверь. Это был вход в систему ремонтных лазов двигателя. По этим узким извилистым коридорам, как червяки внутри яблока, передвигаются техники, обслуживающие и ремонтирующие гигантский комплекс гиперпространственного двигателя. Во время полета лазы не используются, а входы в них заперты и тоже опечатаны.
Я вспомнил, что старт лайнера из Шеффилда задержали на несколько часов как раз в связи с неисправностью двигателя. Видимо, ремонтники спешили и не стали ставить на место пластиковую панель, которая в обычное время прячет вход в ремонтные коридоры от посторонних глаз. Дверь, конечно, заперта на замок, но чисто символически. При желании я открою ее за полминуты.
Больше на корабле осматривать было нечего. Тем же служебным лифтом, без пересадок я поднялся на свой этаж и прошел в каюту. Там я сделал себе коктейль и уселся в мягкое кресло напротив экрана гипервизора. Лениво попереключал каналы, нигде особо не задерживаясь.
Когда я уже собрался ложиться спать, то вспомнил, что в каютах такого ранга должен быть установлен компьютер-дворецкий. Так и оказалось. Программу можно было вызвать на экран того же гипервизора. Я сообщил дворецкому о своих вкусах и привычках и задал ему инструкции на случай непредвиденных обстоятельств. После этого разделся и лег. Меня ждала неделя путешествия в условиях, максимально приближенных к райским. Можно расслабиться и отдохнуть. Да здравствует отпуск, и спасибо шефу.
Проснулся я рано, от звонка будильника. Вежливый, но настойчивый голос произнес:
– Сэр Эндри, вы просили разбудить вас.
Я бросил подушку в направлении говорившего. Попасть, конечно, не попал, зато потянул себе руку.
– Заткнись, паршивец, я ничего не просил, дай мне поспать.
Звонок зазвонил громче.
– Простите, сэр Эндри, но вы сами запрограммировали меня разбудить вас.
Я проснулся настолько, чтобы понять, что это говорит всего лишь мой автоматический дворецкий, а значит, морду бить некому.
– Команда отменяется, – проворчал я, тщетно пытаясь спрятать голову под отсутствующую подушку.
– Прошу прощения, но вы предупредили меня заранее, чтобы я вас не слушал и ни в коем случае не останавливался, пока вы не встанете, – невозмутимо продолжал компьютер.
Будильник зазвенел еще громче, в его звуке стала прослеживаться тема пожарной сирены. Я понял, что проиграл.
– Ну все, все, видишь, я уже встаю, – сдался я.
Мне действительно пришлось встать с кровати и выпрямиться во весь рост. Только после этого сирена умолкла. Я потряс головой, приходя в себя.
– Так, а теперь поговорим как культурные люди. Немедленно докладывай, что случилось. И имей в виду, если причина того не стоит, я собственноручно раскручу тебя на запчасти.
Кибернетический дворецкий на миг растерялся. Затем оценил ситуацию и начал оправдываться:
– Уважаемый сэр! Вчера вечером вы лично запрограммировали меня обязательно разбудить вас, если произойдет одно из перечисленных вами событий. Возможно, вы не помните, но вы отдельно проинструктировали меня, что не захотите просыпаться, но я тем не менее должен обязательно вас разбудить. Поскольку произошло событие из указанных в вашем списке, я счел своей обязанностью разбудить вас, применив средства, имеющиеся в моем распоряжении. Прошу простить, если побеспокоил.
Последняя фраза насчет беспокойства оказалась решающей. Я внезапно успокоился и рассмеялся.
– Да уж, побеспокоил так побеспокоил! Ну и формулировочки у тебя. Так что случилось? Нас захватили пираты? Мог бы и подождать, мне по фигу, под каким флагом летать.
– Сэр Эндрю, – укоризненно ответил дворецкий. – Нападение пиратов не входит в список событий, перечисленных вами вчера вечером. Я разбудил вас, потому что в новостях показали репортаж с Деметры, а это отвечает вашему указанию.
Сон сняло как рукой.
– Так какого черта ты не сказал об этом сразу? Ты хоть догадался сделать запись?
– Конечно, сэр. Я выполняю свои обязанности, сэр. К вашим услугам, сэр, – печально проговорил дворецкий. Он включил гипервизор, а сам с громким демонстративным щелчком отключился. Компьютер явно обиделся на меня. Ничего, переживет. Мне уже не до него. Послышались знакомые позывные передачи «Прямой Микрофон», и на экране появился обаятельный Гарри Найт в компании уже известных читателю господина Ривкина и ящера Туулькса.
Я посмотрел запись два раза подряд. Достал сигареты и закурил, откинувшись на спинку кровати. Что-то в репортаже насторожило меня. Что именно? Ну да, конечно, навязчивое повторение темы дружбы народов, то есть людей и ящеров. Когда действительно дружат и сотрудничают, об этом с трибуны не заявляют, считают это само собой разумеющимся. А вот когда возникают проблемы, тогда и кричат, как все хорошо. Ладно, обязательно выясню, как они там дружат.
Что еще? Что-то было в речи ящера, но его быстро прервали. Он все время подчеркивал, что на руднике вместе с ящерами работают люди-шахтеры. Опять та же схема, специально расписывают то, чего нет. Значит, существует конфликт. И еще что-то, связанное с рудником. Я представил себе обстановку на Деметре. Места там много, люди и ящеры друг другу не мешают, делить им нечего. Рудник развивается, людей не хватает и на работу нанимают местных аборигенов. Обычная ситуация. Ящеров, скорее всего, держат на подсобных работах. Возможно, даже создали целые бригады из местных.
В любом случае это не повод для конфликтов. Работа в шахте тяжелая, там не до расовых разборок. На это нет ни времени, ни места. Максимально возможная межнациональная потасовка может произойти у них в баре, после работы. Ну так для чего ж еще люди ходят в бар? После хорошей выпивки с удовольствием бьют морды и чужим, и своим. Тут и скрывать нечего, это никого не заинтересует. Надо обратить внимание, кто и как работает на шахте. Именно на руднике я в первую очередь и начну копать. Я усмехнулся невольному каламбуру.
Итак, продолжал размышлять я, репортаж явно заказной. Кто-то торопится закрыть тему в газетах и на гипервидении. В самом деле, после такого репортажа другим журналистам на Деметре делать нечего. Хорошо бы выловить самого Найта и поговорить с ним лицом к лицу. Уж больно он старался показать, как там все хорошо. Кого он прикрывает и с какой целью? Только где теперь этого мерзавца искать, он меня на Деметре ждать не станет.
Я потянулся и встал. Я опять не выспался, состояние было паршивое. На этот случай есть у меня два проверенных средства. Во-первых, можно пойти в спортзал и погонять себя как следует. Но очень не хотелось напрягаться, к тому же изысканная роскошь, окружавшая меня на корабле, располагала скорее к безделью, чем к трудовым подвигам. Я выбрал второй вариант – выпить чего-нибудь покрепче. Я наскоро принял душ и поднялся в бар. Там не было ни души, но бармен уже стоял на посту, поджидая таких вот ранних пташек. Он вопросительно взглянул на меня.
– Виски, – коротко проинформировал я бармена о своих намерениях.
