Виктор Буркон - Фатум (СИ)
— Да, глупая история! — отмахнулся рыжий.
— Понятно, что глупая. А подробности? — не унимался Кен.
— Нет подробностей. Хотел сбежать с Генцо по-тихому, да попался. Вот и весь сказ, — раздражённо ответил Жан, отвернувшись.
И как Кен не пытался вновь разговорить его, он так и не сумел вытянуть из стражника больше ни слова.
Глава 4. Противостояние
Хольд Бенуа Де Латур с интересом наблюдал за строящимися в фалангу ополченцами. Против его ожиданий с этим возникли серьёзные затруднения. Проблема, конечно, была не в дисциплине, просто новоиспечённые солдаты совсем не понимали команд своих командиров, отдаваемых на профессиональном военном жаргоне. В конце концов, пришлось объяснять им устройство фаланги, начиная с самых азов. Один за другим офицеры выстроили пять рядов этого простейшего воинского построения, и наглядно показали, как должен действовать каждый из бойцов в будущем сражении. После нескольких часов утомительной тренировки, бывшие сапожники и гончары, ставшие против воли солдатами, усвоили, как правильно прикрывать своё тело щитом, как упереть в землю копьё, чтоб остановить натиск кавалерии и как встречать атаки вражеской пехоты. Особенно туго соображали вторые и третьи ряды: для них, похоже, было настоящим откровением, что держа копьё над головой, можно атаковать противника, нанося удары через плечо стоящего впереди товарища. Но, как бы то ни было, в конце концов, все ополченцы заучили основы группового боя и, ощетинившаяся копьями фаланга, стала представлять собой хоть какое-то подобие настоящего войска.
«На марше они показали себя гораздо лучше, я даже поверил, что у нас вправду получится одолеть Лавайе. Похоже, я поспешил с выводами», — подумал хольд, глядя на происходящее.
Колонна ополченцев и в самом деле передвигалась быстрее любой другой известной в Акане армии. Но заставить людей шагать без устали и заставить их выиграть сражение это не одно и то же. Теперь хольд понял это с абсолютной ясностью.
«Что же задумал этот проклятый колдун? Какой козырь он припрятал в рукаве? — терялся в догадках Бенуа. — И это место, похоже, именно его Армин выбрал для будущего сражения. Почему?»
Там где они сейчас находились, ведущая в Генцо дорога взбиралась на невысокий пологий холм, зажатый между длинным глубоким озером слева и обманчивой зеленью Оманского болота справа.
«Конечно, когда здесь появятся солдаты Лавайе, перегородить склон не составит особого труда. Хватит даже относительно короткой шеренги шириной в двести триста шагов, — прикинул Бенуа. — Да и фланги будут неплохо прикрыты. Но местность-то почти ровная, уклон, хотя и имеется, вряд ли даст значительное преимущество стоящим на вершине войскам. По пути сюда мы встречали позиции гораздо лучше».
Бенуа ещё раз задумчиво осмотрел травянистый склон, плавно спускающийся до самого подножья. Но как он не старался, так и не сумел понять, что здесь могло привлечь внимание волшебника.
«Чёртов колдун! Держит меня за дурака, — разозлился хольд. — Ладно, придётся опять унижаться и вновь просить объяснений».
Тяжело вздохнув, хольд направился к роскошному шатру, раскинутому на самом гребне холма. Эта большая палатка, выкрашенная в синий и малиновый цвета, ранее служила штабом Жерому Д'Аржи, и была позаимствована глораном для обмана бдительности Лавайе, ведь герцог ни в коем случае не должен узнать, что барон Д'Аржи отсутствует на поле боя. С этой частью плана Бенуа был приблизительно ознакомлен, теперь оставалось выяснить остальное.
Начав подъём Де Латур торопился, но с каждым шагом походка его замедлялась, а решимость во взгляде угасала. Приближаясь к волшебнику, Бенуа как всегда ощутил липкое холодное чувство страха, разрастающееся внизу живота. Это мерзкое ощущение, мучило его с самой первой их встречи, закончившейся для хольда настоящим позором. Сам того не желая, хольд неожиданно вспомнил её в мельчайших подробностях.
В тот день он сопровождал барона в каких-то его безумных выходках. Кажется, Д'Аржи называл их «охотой», хотя эта «охота» скорее напоминала обычную попойку в деревенском трактире. Впрочем Де Латур в ней почти не участвовал, он занимался охраной и как раз обходил часовых, когда барон внезапно призвал его к себе. Вернувшись в зал, где свита господина предавалась обильным возлияниям, хольд увидал пред собой странную фигуру, закутанную с головы до ног в тёмный балахон.
— Мой драгоценный Бенуа, видишь ли ты человека в чёрном? — спросил Д'Аржи, разыгрывая дурную комедию.
Хольд ответил, что, разумеется, видит. Барон частенько устраивал подобные балаганные развлечения и Бенуа догадывался, что последует за этими словами.
— Так вот, наглец посмел надерзить мне. Пощекочи-ка его своей железякой, — приказал Д'Аржи, а свита его довольно загоготала, предчувствуя интересное зрелище.
Хольд ожидал этих слов, он сделал привычное движение и его амулет отреагировал как надо; стальная цепь, утяжелённая на конце чугунной гирькой, звеня и извиваясь словно змея, кинулась к закутанной в плащ фигуре. С этого момента всё должно было протекать по задуманному Бенуа сценарию — цепь обвивает тело незнакомца не слишком глубоко впиваясь в мясо, а грузик на её конце ударяет того в лицо, одновременно срывая с него капюшон.
Вопреки всеобщему мнению хольд не был садистом, просто он был невосприимчив к чужой боли, а добиваясь совершенства в овладении своим амулетом, он сделал немало роковых ошибок, роковых для других. И пока его техника не достигла желаемого идеала, стальная цепь вместо того чтоб опутать противника бывало, расчленяла его на части. Зрелище не из приятных и слава садиста прилагается. Но всё это было давно, теперь владение амулетом идеально отточено и промахов больше не случается. Однако на этот раз произошло нечто невиданное, таинственный незнакомец выбросил вперёд свою руку и голой ладонью остановил смертоносный амулет Бенуа. И это ещё не всё, хольд вдруг почувствовал, как чужая воля подчиняет его цепь себе и как та отчаянно сопротивляется. Хольд мысленно напрягся, попробовав вернуть контроль над ситуацией, но было уже поздно — амулет силы больше его не слушался. Обёрнутая вокруг пояса часть цепи стала сжиматься туже и туже. Бенуа впервые ощутил на себе ужасающую хватку собственного оружия. И вот, стоя на пороге смерти, он услыхал довольный голос барона Д'Аржи:
— Достаточно Армин, мы увидали твою силу. Оставь драгоценного Бенуа в покое и садись-ка к столу.
При этих словах зажавшая хольда хватка, сразу исчезла, а его цепь словно изделие простого деревенского кузнеца брякнулась со звоном на пол. Свита барона довольно загоготала, а самые наглые из присутствующих, даже посмели снисходительно утешить проигравшего.
«Чёртов Армин, мерзкий волшебник, заставивший меня так унижаться, будь ты вовеки проклят!» — в который раз повторил хольд.
С усилием отогнав навязчивые воспоминания, Бенуа решительно направился к шатру. Но, не пройдя и дюжины шагов, замер в изумлении. Навстречу ему двигался чудной отряд, выглядевший точь-в-точь как мифические варвары со старинных гобеленов, висящих в замке Тайтла. На маленьких мохнатых лошадях, покрытых вместо попон серыми волчьими шкурами, ехали странно одетые всадники. Они носили допотопные кожаные доспехи с огромными рогатыми шлемами, а лица закрывали устрашающими деревянными масками. В качестве оружия незнакомцы использовали бронзовые мечи, являющиеся, по-видимому, единственными металлическими предметами в их необычном снаряжении. На миг хольд засомневался, не чудится ли ему всё это, но тут же сообразил, что именно так должны выглядеть волшебники-громовержцы. Бронзовым оружием они направляют в цель скопившуюся внутри себя энергию, а отсутствие стальных доспехов мера вынужденная, ведь любой металлический предмет, на их теле может отклонить получившуюся молнию или даже притянуть её на себя. Бенуа, остро интересующийся всем связанным с магией и амулетами силы, слышал о громовержцах множество раз, но видел их впервые.
«Ага, метатели молний, вот на что полагается Армин», — догадался он и довольный своей сообразительностью двинулся дальше.
Поднявшись на гребень холма и подойдя к шатру, он, наконец, увидал глорана окружённого толпой офицеров и слуг. Волшебник, казалось, был в приподнятом настроении и, заметив хольда, беззлобно подшутил над ним:
— А вот и вы Бенуа, удалось что-нибудь разнюхать?
— Встретил ваших громовержцев, — ответил хольд, радуясь, что не придётся начинать разговор самому.
— Не буду вас мучить тайнами: на нашей стороне ещё и маги воды, — смеясь, ответил глоран. — Вода и молнии, такая вот гремучая смесь!
«Водные маги управляют дождями, туманами, морозом и льдом. Кроме того, они являются полной противоположностью магам огня, которых немало в армии Лавайе, — вспомнил Бенуа. — Но самое главное, они способны усиливать эффективность молний».
