Андрей Щупов - Оккупация
— Потому что он — вошь! — прошипел Кардан. Хан хотел ему поддакнуть, но вовремя удержался, поймав себя на странной мысли: по всему выходило, что они уже не судили, а оправдывались. Лепила сидел перед ними в позе строгого завуча, а они шипели и отплевывались, тщетно пытаясь доказать свою правоту, уже внутренне понимая, что решающее слово все равно остается за этим непонятным человеком. Краешком сознания Хан еще оставался самим собой, понимая, что происходит нечто невообразимое, что надо как-то воспротивиться и растереть этого наглеца в порошок, однако в действительности все они продолжали находиться в каком-то полусне. С сознание лишь частично продолжало бодрствовать, — тело же и воля были скованы неведомыми узами.
— Ты ошибаешься, Кардан. Потому что глуп, потому что лишен воображения и по сию пору понятия не имеешь об истинной цене человеческой жизни. — Лепила вновь улыбнулся, повторно родив у Хана взрыв неподконтрольного умиления. — Но по счастью, это поправимо, тем более что не далее как полтора часа назад с американской подлодки «Калифорния» был произведен предупредительный запуск ракеты. Произошла трагическая ошибка, ракета оказалась не демонстрационной, а настоящей стратегической. — Лепила выдержал паузу и медлительно повторил. — Еще раз обращаю ваше внимание на слово «стратегическая». Это значит, что она несла на борту ядерный боезаряд. В итоге ракетоноситель благополучно преодолел пограничные заслоны и угодил в пригород Шаогуаня. Кто не знает — это одна из южных провинций Китая. Восемь мегатонн — не самая колоссальная мощь, но и она превосходит ужас Хиросимы в четыреста раз. Словом, разъяренные китайцы немедленно ответили — да не одной ракетой, а сразу тремя десятками. В конфликт мгновенно вступила стратегическая авиация США, свою лепту в общую неразбериху внесла и Корея… — Лепила обвел всех внимательным взором, и от этого взгляда внутри Хана зародилась кроличья дрожь. — К сожалению, мы тоже сказали свое слово — пустили в небушко свои ракеты, а стало быть, все, о чем вы тут болтаете, не стоит и ломаного гроша. Отныне жизнь Зулуса брошена на одну чашу весов с вашими жизнями, и кто в этом котле уцелеет — одному Богу известно…
Еще в начале этого монолога Хану почудилось, что он слышит нарастающий гул. И только теперь он понял, что слух его не подводит. Гул перерос в утробный рев и снова пошел на спад.
— Судя по всему, это бомбардировщик, — спокойно произнес Лепила. — Уж не знаю, зачем им понадобилась наша бедная Ухта, но теперь уже и думать поздно. Остается только молиться и надеяться…
Он не договорил. Слепящая вспышка ударила по глазам сидящих паханов, и пронзительно закричал кто-то из бойцов…
Глава 8
Невероятное продолжало твориться: пространство за окном кипело и вспыхивало, выжимая из глаз слезы, забивая слух пугающим содроганием. Казалось, что вконец спятившие операторы рок-фестиваля включили басы и до предела выкрутили регуляторы мощности.
— Что за черт! — подпрыгнув на месте, Гек в панике закрутил головой. — Хан, что происходит?
Растеряны были все, кроме Рохи. Он один, выхватив из-за пояса отточенную пику, змеиным броском метнулся к Лепиле. Судя по всему, в крохотной головенке этого человека одна мысль только и удержалась. Киллер мало уже что соображал, но все-таки отчетливо помнил, что ему приказали расправиться с Лепилой. Именно это он и собирался претворить в жизнь. Возможно, на протяжении всех последних минут Роха тоже ощущал странное оцепенение, и сейчас рефлексы убийцы заработали сами собой. В каком-то смысле он просто разряжался от пережитого ужаса, активными действиями снимал стресс. Ну, а то, что творилось в настоящий момент снаружи, до него еще попросту не дошло.
Роха был уже возле стола, когда земля под ногами дрогнула. Толчок оказался чрезвычайно сильным, но еще сильнее оказалась воздушная волна, обрушившаяся на здание кочегарки. Затрещало дерево, полетели выбитые оконные рамы, стали разваливаться стены. Перекошенная крыша с оглушительным скрежетом начала оседать, и в этот момент их настиг второй еще более страшный удар. Стекла россыпью ударили по сидящим, и на глазах Хана один из осколков полоснул по шее Рохи. Всхлипнув, убийца прижал руки к разорванному горлу и повалился на пол. Кардан тоже зажимал ладонями посеченное осколками лицо, но рассматривать эти ужасы было уже некогда. Южная стена — та самая, откуда пришла вспышка, взорвалась кирпичным крошевом. Сверху сорвался тяжеленный брус, угодивший прямо на стол. Оглушительно хрустнула щепа, толстые доски переломились словно спички. Одна из них, взвившись вверх, подобием дротика вонзилась под челюсть Лепиле. Кровь щедрым потоком хлынула наружу, и гость, еще совсем недавно взявший над ними такую власть, опрокинулся вместе со стулом. Обморочно закатив глаза, несколько раз судорожно дернул ногами и замер. Хан, между тем, уже летел на пол, норовя прижаться щекой к спасительной земле. Все-таки в авторитеты он выбился далеко не случайно, — в критических ситуациях Хан очень скоро становился самим собой, а именно — вертким, агрессивным и крайне живучим зверем.
— Линять надо, Хан! — истошно прокричал Кардан.
— Беса прижало! — тут же откликнулся Дог. — Шерстистый, Гамлет, помогите!
Но ни Гамлет, ни Шерстистый помочь ему уже не могли. Оба зека были похоронены под обрушившейся стеной.
— Хан! — прохрипел полураздавленный Бес. — Не бросай кореша…
Он словно в воду глядел, — такая мысль у Хана и впрямь появилась. Все тем же звериным чутьем он понимал, что нужно срочно выбираться наружу. Как говориться, не до корешков, — самому бы ноги унести. Но Бес глядел прямо в лицо, и Хан не находил в себе сил выскочить из кочегарки…
В нерешительности он приподнялся на четвереньки, помешкав, оглянулся на копошащихся среди взбаламученной пыли бойцов. И в эту секунду вниз обвалилась крыша. Хана ударило по затылку и плечу, в голове сверкнуло обжигающей болью, и свет послушно померк — словно задернули кулисы в театральном зале…
* * *Стон…
Это было первое, что услышал Хан. И стон не чужой, а свой собственный. Едва осознав это, он попробовал поднять голову, но ничего не вышло. Что-то жесткое с немыслимой силой давило на череп — кажется, бетонная балка. И отчаянно горело правое ухо, прижатое этой самой балкой. В поле зрения попадала лишь часть кочегарки, но и этого было достаточно, чтобы представить себе о том, какая жуткая напасть обрушилась на зону. По сути, от здания остались одни развалины, пахло жженой изоляций, и где-то на отдалении громко и протяжно завывали псы. Но хуже всего оказалось то, что огонь продолжал бушевать вокруг, мало-помалу подбираясь и к Хану. Крохотные его язычки уже вовсю облизывали обувку смотрящего, жаром обжигали колени. Пришлось подогнуть ноги, хотя выручить это, конечно же, не могло.
Следовало срочно выбираться, и Хан напряг мышцы. Увы, лучше бы он этого не делал. Острой болью тотчас прострелило в позвоночнике, и что-то с треском просело в нагромождении обломков. Давление балки усилилось. Казалось, еще немного, и череп попросту треснет. Не выдержав, смотрящий застонал. Получилось тонко и жалобно. И в ту же самую секунду в поле зрения появился человек. Из-за дыма Хан не сразу его разглядел, но, кажется, это был не Кардан, не Чугунок и не Гек. А мгновением позже Хан с ужасом узнал в человеке Зулуса — того самого желтолицего Зулуса, которого еще сегодня утром они приговорили к смерти.
Что должно было последовать дальше, легко себе было представить. Во всяком случае, Хан не сомневался, что Зулус воспользуется шансом и непременно расквитается с грозным авторитетом. Разом сдавшись, он смежил веки. Как ни крути, а умирать все-таки было проще с закрытыми глазами.
Между тем, время шло, а Зулус возился поблизости и по-прежнему не спешил его убивать. Услышав его кряхтение, Хан снова открыл глаза. Зулус тужился над балкой, силясь сдвинуть ее с места. Результаты его были ничтожны, однако давление на череп все же несколько уменьшилось.
— Ты с другой… — хрипло выдохнул Хан, — с другой стороны зайди.
Вряд ли он знал теорию рычагов, однако, будучи мужиком сметливым, все же понимал с какого конца браться за балку, чтобы получить максимальный эффект. Удивительной показалась ему и реакция Зулуса.
— Слава Богу! — по чумазому лицу зека расползлась улыбка. — А то слышу, что стонешь, а глаза закрыты.
— На помощь кого-нибудь позови. — Выдохнул Хан.
— Так нет же никого. Тут такой гриб за холмами вырос — прямо как в кино. Хорошо, я в ров успел сигануть, а то наверняка бы загнулся.
— А сейчас он где? Гриб этот твой?
— Так все. Прошла волна, и осел… — Зулус уже перебрался на четвереньках на другую сторону. Теперь он копошился где-то в ногах, выпав из поля зрения Хана. — А я как выбрался наружу, так и пошел искать уцелевших. Только это ведь не тротил, — радиация. Наш барак вообще в щепки разнесло, от людей каша кровавая осталась. Хорошо, кочегарка наполовину из кирпича сложена — вот и выдержала ударную волну.
