Владимир Марышев - Избранные
— Короче, вы считаете, что переселиться в мир иной ему помогли? Но полиция не обнаружила никаких следов постороннего присутствия. В конце концов, ничего не пропало. Абсолютно ничего!
— Так это как раз и подозрительно! Сами подумайте. Стреляться у него не было никакого резона, ограбление отпадает, потому что ничего не взяли. «Заказуха»? В нынешней Америке это не очень распространено — здесь умеют договариваться. К тому же он был чрезвычайно осторожным человеком, старался ни с кем не ссориться. В общем, я склонен предполагать худшее. Вам не приходит в голову, что Малкома Нейсона «расшифровали»?
— Была такая мыслишка, была. Но ведь это же архиглупо — взять и кокнуть такого человека! Даже дурак — и тот сообразил бы, как поживиться, используя необыкновенные способности Нейсона. У вас поднялась бы рука зарезать курицу, несущую золотые яйца? По-моему, эта версия не выдерживает никакой критики.
— Как знать, как знать… Могущественного человека боятся все. Его могли прикончить только из опасения, что он когда-нибудь применит свою силу, выйдет из-под контроля и наломает дров?
— Чушь! Нейсон их в свое время уже наломал. Поэтому, достигнув в конечном счете всего, чего хотел, он решил, что неприятностей с него хватит. Я слышал, он поклялся жить, ничем не выделяясь, и даже в крайних случаях не прибегать к Дару.
— Ну, мы-то об этом знаем. А непосвященные? Какая-нибудь спецслужба наложила в штаны от страха, нервы сдали, ну и… Кстати, это еще не худший вариант. Конечно, вероятность очень мала, но если…
— Стоп! — решительно прервал брюнета Стадник. — Так мы далеко зайдем. Есть у нас свои пинкертоны, это их работа.
Они помолчали, а потом сменили тему — теперь разговор шел о каких-то запущенных делах. И ни слова о литературе!
«Черт побери! — подумал Ворохов, отлепившись от стены. — Куда это я попал? Где-то в Америке укокошили дяденьку, наверняка предпочитавшего всем книжкам на свете одну — чековую. Казалось бы, ну и хрен с ним! Каким боком это может интересовать господина Стадника, только что умилявшегося моими „Звездными островами“? Может, „Мечтатели“ — только „крыша“, а на самом деле здесь натуральное мафиозное гнездо? Хорошо, пусть так. Но тогда совершенно непонятно, на кой ляд им сдался я. Не был, не участвовал, не замечен, не привлекался… А самое главное — не обладаю! Всего добра — дешевенький компьютер, старый телек да видавшая виды магнитола. И все же они почему-то положили на меня глаз. Ну да ладно, стоит ли из-за этого „грузиться“? Взять с меня в любом случае нечего, а вот удовольствие я уже получил. И могу получить еще больше».
Он подошел к Маргарите Николаевне и, оторвав от беседы с Гудковым, снова пригласил ее на танец.
— Да, заседания у вас проходят по высшему разряду! — сказал Андрей, стараясь не смотреть в соблазнительный вырез ее платья. — Вот уж не ожидал! А знаете, Маргарита Николаевна, у меня создалось странное впечатление. Вы не поверите, но мне кажется, Кирилл Ильич… как бы это выразиться… был бы не прочь, чтобы мы с вами подружились. Или даже поженились! Смешно, правда?
Она промолчала.
«Ага! — возликовал Ворохов. — Похоже, я действительно не ошибся».
— Кстати, раз уж такой разговор зашел, я ведь и в самом деле не женат. Не отношу это к числу моих достоинств, просто констатирую факт. Смею полюбопытствовать: а вы?..
Маргарита Николаевна как-то очень странно взглянула на него.
— Я тоже не замужем. А насчет Кирилла Ильича… Вы и в самом деле недалеки от истины.
«Есть! — подумал он. — Ну-ка, ну-ка, крути дальше». — Надо же, угадал! А вы случайно ему не родственница?
— Случайно нет. Но мне сегодня не хочется говорить на эту тему. В свое время вы все узнаете.
— В свое время?! — Ворохов не поверил своим ушам. — Вы хотите сказать, что мы с вами еще встретимся?
— У меня в этом нет никаких сомнений.
У Андрея перехватило дыхание. Все «мечтатели», несмотря на их странности, тут же показались ему чрезвычайно милыми людьми, а председатель — просто душкой.
— Буду очень рад, Маргарита Николаевна. Очень! Вы даже представить себе не можете… И когда же?..
— Да-а… — Она легонько сжала его предплечье и тут же отпустила. — Я-то думала, что за столько лет работы «в стол» вы научились терпению. Вам что, назвать точную дату, место и время? О, как у вас сразу лицо вытянулось! Все потаенные желания читаются как на ладони.
Он молчал.
— Ладно, не переживайте. Я не жар-птица, не улечу. Только не надо строить далеко идущих планов. Мы встретимся, потому что на это есть свои причины. А дальше — время покажет. Пока же единственное, что мы можем себе позволить. — это перейти на «ты». Вы не против?
— Конечно, нет! — Ворохов так воодушевился, что тут же выкинул из памяти не очень льстящее его самолюбию упоминание о каких-то там причинах. — Ну, со мной все просто: Андрей — он и в Африке Андрей. А вы… ты… Скажи мне самое нежное из своих имен, о несравненная! — напыщенно произнес он с тягучей восточной интонацией. — Маргарита? Рита?
— Пока не угадал. — В отличие от Ворохова она перешла на «ты» без малейшей запинки.
И вдруг он понял, кто перед ним. Ну конечно же, как можно было предполагать иное!
— Марго! — выдохнул Андрей.
— Молодец, догадался, хотя и с третьей попытки. Знаешь, в детстве меня называли Ритой, но, когда мне стукнуло шестнадцать, я оповестила всех, что я — Марго. Вот пришла в голову такая блажь — и все! Но сразу же решила: это распространяется только на тех, с кем я на «ты». И до сих пор никто не посмел ослушаться!
— Не сомневаюсь, о драгоценная! — сказал Ворохов и, осмелев, попытался прижать к себе партнершу. Но тут же понял, что допустил промашку: Марго неожиданно воспротивилась, ее мышцы напряглись, затвердели.
— Ай-ай-ай! — Тон ее мгновенно изменился, стал нравоучительным. — Так-то ты меня слушаешь? Я же только что сказала: единственное, что мы можем сегодня себе позволить, — это… Вспомнил? Значит, все остальное — табу. Нарушишь — можешь лишиться моего расположения. И не стоит чересчур обольщаться тем, что Кирилл Ильич к тебе благоволит. Он может строить какие угодно планы, но все будет только так, как я сама захочу. Уяснил?
Ворохов был самолюбив. Если женщина начинала выдвигать какие-либо условия, он расставался с нею без всякого сожаления. Таких случаев было предостаточно. Взять хотя бы Валентину: он уже практически вычеркнул ее из своей жизни, так как точно знал, что на поводу у этой дамочки никогда не пойдет. Но Марго ему необычайно понравилась, и испортить с ней отношения, упустить в самом начале знакомства было бы верхом глупости. Оставалось только последовать совету и набраться терпения.
— Извини, Марго, — сказал он. — Ну а до дома-то я тебя проводить могу? Все-таки уже довольно поздно. Мало ли чего…
Она улыбнулась.
— Серьезный аргумент. Спасибо за заботу, Андрей, но я все предусмотрела. За мной заедут.
Ворохов помрачнел.
— Кто же, если не секрет?
— Один человек. Тот же, который и привез меня сюда. Слушай, Андрей, мне кажется, для первой встречи ты задаешь слишком много вопросов. И вот что еще…
Она не успела договорить — «мечтатели», окружив их, дружно захлопали в ладоши. Оказывается, песня закончилась, и «сладкая парочка» уже полминуты кружилась в одиночестве.
— О, я побежала, — сказала Марго, взглянув на часики. — До свиданья, все было просто замечательно.
Ворохов рванулся к ней:
— Но когда же мы…
— Не беспокойся. Вспомни, сколько Мастеру — настоящему Мастеру! — пришлось ждать свою Маргариту. До встречи, Андрей!
Дверь за ней закрылась.
Ворохов потерянно прошелся по коридору.
— Знаете, Кирилл Ильич, — сказал он упавшим голосом, — я, наверное, тоже пойду. Большое спасибо вам за все…
— Рано благодарите. — Председатель сочувственно посмотрел на него и отечески похлопал по плечу. — Не хмурьтесь, Андрей Витальевич. Давайте-ка за стол. Слышали, господа? Всех прошу за стол!
Лица «мечтателей», рассевшихся по местам, говорили о том, что назревает что-то серьезное.
— Андрей Витальевич! — торжественно произнес хозяин. — Вы, должно быть, подумали, что о поддержке талантов нашим обществом я упомянул только ради красного словца. Уверяю вас, это не так. Мы приняли решение помочь вам с изданием книги. В нее войдут повести «Струны мироздания» и «День рождения Вселенной». Не возражаете?
На Ворохова напал столбняк. Это было невероятно, немыслимо!
— Ну-ну, Андрей Витальевич. — Председатель покачал головой. — Не делайте такое жуткое лицо. Вот, молодцом! Конечно, мы далеко не акулы бизнеса, в деньгах не купаемся, поэтому тиражик будет маленький. Обложка мягкая, рисуночек подберем готовый… Когда сможете подержать книгу в руках — еще не знаю. Во всяком случае, постараемся не затягивать. Ну вот, вы опять в лице изменились. Что с вами?
