Антон Грановский - Мастер гнева
Ничего этого Терехов парню не сказал. И не собирался говорить. Люди рождаются и умирают, таков закон жизни, но в мире есть гораздо более существенные и значимые вещи, чем жизнь одного, отдельно взятого молодого человека. То, что должно произойти, произойдет в любом случае, вне зависимости от того, хотим мы этого или нет.
7
Когда девять часов спустя Егор открыл входную дверь, у порога стоял Иван Рогов. Он был гладко выбрит и аккуратно причесан. А вместо военной рубахи, тельняшки и треников на нем были тщательно выглаженные коричневые брюки и белая рубашка. На ногах красовались остроносые черные туфли.
– Не прогоните? – весело спросил Рогов.
– Что ты, Иван, заходи! – проговорил Терехов за спиной у Волчка.
Рогов вошел в квартиру величественным шагом и с торжественным выражением лица, он выглядел взволнованным, хотя и старался сохранять спокойствие.
– Ну как, парень? Ты готов отправиться в прошлое?
Егор кисло улыбнулся и ответил:
– Всегда готов.
Улучив момент, когда профессор повернулся спиной, Рогов быстро приник к уху Волчка и зашептал:
– Слушай, брат, у меня тут с собой лотерейка. Когда будешь в прошлом, разыщи меня и…
– Иван! – строгим голосом окликнул соседа Терехов. – Мы же с тобой об этом говорили! И ты мне обещал!
Рогов отпрянул от Егора и вздохнул:
– Ну да, обещал. Ничего не попишешь. – Он сунул измятую лотерейку в карман брюк. Снова вздохнул и проговорил с сожалением: – Хорошая была идея.
Пять минут спустя профессор подвел Егора к машине.
– Просто ложись в ванну и ни о чем не думай.
– Джинсы и футболку снимать? – поинтересовался Волчок, изо всех сил стараясь говорить спокойно.
– Только если боишься испачкать их маслом.
– Пожалуй, я лучше останусь в одежде.
– Твое право.
Егор взглянул на стальную ванну, наполненную маслянистой жидкостью. Ванна как ванна, если не брать в расчет россыпь лампочек на стенках. Егор перенес ногу через борт и опустил ее в жидкость. Она была теплая и пахла травами.
Терехов протянул ему пластиковую маску, похожую на респиратор с очками и наушниками (от аппарата к нему тянулась тонкая гибкая трубка).
– Надень это и ложись на дно. С головой.
Егор сделал, как он велел. Маслянистая жидкость приятно обволокла его тело, создавая ощущение пребывания в невесомости. Лица профессора и Рогова, которые Волчок видел сквозь толщу жидкости, были искажены.
– Ключ на старт! – весело крикнул Рогов.
Профессор посмотрел на него с упреком.
– Я пошутил, – произнес тот с напускным смущением.
Терехов перевел взгляд на Волчка.
– Постарайся не задерживаться, Егор.
– Точно! – поддержал его Иван Рогов. – Найдешь трубку – и сразу дуй обратно! И не вздумай крутить шашни с тамошними девчонками. Помни – они тебе в бабушки годятся!
– Я попытаюсь с тобой связаться, – сказал профессор. – Удачи!
– Поехали! – рявкнул Рогов.
Профессор поморщился и аккуратно опустил прозрачную пластиковую крышку.
Сквозь крышку Егор видел циферблат лампового приемника «Рассвет» (шесть ламп, карболитовый корпус, часовой механизм включения, вспомнил он). Стрелки на нем начали вращаться в обратную сторону. Потом профессор нажал на какую-то кнопку, раздался щелчок – темный щит наехал на ванну, и Волчок погрузился в полную тьму, в которой не было даже слабого проблеска света. Через некоторое время он перестал ощущать пространство и время.
«Я работаю с железом, профессор… – услышал Егор свой собственный голос. – Я работаю с железом…»
Глава 3
В силках времени
1
«…Я работаю с железом. Да, с железом. Никто не знает железо так хорошо, как я».
Это было правдой. Волех отлично работал с железом. Более того, он любил железо. Любил его вид, податливость, с какой оно принимало любую форму, и даже запах. Запах раскаленного железа – что может быть лучше?
Солнце уже скрылось за лесом, и кузнец Волех чувствовал усталость. Помахать молотом сегодня пришлось немало. Три новых колеса, два лемеха да боевой топор для воеводы.
Любая вещь хороша, однако больше всего Волех любил ковать мечи. У него был дедов меч, очень хороший, лучший из всех, которые довелось видеть Волеху. В бою он его не испытал, но так часто держал в руках, что знал все его достоинства и недостатки и ковал остальные по этому образцу.
Мечи кузнеца Волеха, не слишком широкие и странной извилистой формы (сельчане называли их «змеевиками»), были разной длины и тяжести, чтобы каждый воин мог выбрать себе меч по руке и по силам. Рукояти для мечей он делал не из мягкой березы, а из крепкого клена, чтобы и через несколько лет те не расшатались и сидели в руке как влитые. На каждой рукояти Волех выжигал свой знак и особые письмена – заговор против врагов.
Клинки своих мечей кузнец Волех оттачивал до такой остроты, что ими можно было срезать волосы. А уж блестели его клинки – что твой луч солнца. Выйдешь из тени, глянешь на такой клинок и тут же зажмуришься.
Закончив чинить плуг, Волех отложил инструменты, прошел к двери и уселся на старую колоду – отдохнуть.
И вдруг что-то качнулось у него в голове, а затем кузнец Волех испытал странное чувство – будто в его голове разом заговорили сотни голосов, которых он никогда раньше не слышал. А потом ему показалось, что мозги его стали быстро раздуваться и так сильно надавили изнутри на виски, что Волех сдавил виски ладонями и застонал.
А потом Волех почувствовал, что куда-то уплывает по черной глади бездонного моря…
* * *– Что?.. – голос звучал хрипло и невнятно. – Что?.. Где я?
Егор резко сел на полу и огляделся. Пахло чем-то резким, вроде железной окалины и масляной смазки. К этому примешивался запах угольев.
Волчок обнаружил, что сидит на земляном полу. Он огляделся. Печь, горн, бруски железа… Господи, да ведь это кузница! Вот и верстак с колодой, весь в прожженных пятнах, да и колода разбита железом так, что давно пора ее заменить.
Волчок тряхнул головой. То, что он увидел, не было похоже на то, что он ожидал увидеть.
– Черт, да где же это я?
И все же, несмотря на всю дикость ситуации, место было знакомое. Более того, Волчок чувствовал, что при необходимости может взять в руки молот и ловко обработать железо. Да, он умел работать с железом.
С железом?!
Волчок тряхнул головой. Он вдруг все понял. В этом мире нет «железа», нет компьютеров, мониторов, мобильных телефонов, айподов. Он был в этом мире чужаком, но каким-то непостижимым образом он знал этот мир. Знал, как свой собственный.
– Волех! – крикнули с улицы. – Эй, Волех! Где ты, кузнец?
– Чего голосишь? – мрачно отозвался Волчок, удивившись тому, как незнакомо прозвучал его голос. – Я в кузне, или не слышишь?
Хороший у него был голос – раскатистый. Голос человека сильного и независимого, мастера, уверенного в себе.
Волех неторопливо поднялся с пола. Он с удовлетворением отметил, что мускулы его крепки, а в пальцах, привыкших сжимать кузнечный молот, такая сила, что сожми он ими картофелину – расплющилась бы.
Волчок тряхнул головой.
Чушь какая! – поморщился он. Кузня, мечи-змеевики… Да что же это, а?
Разобраться с мельканием мыслей в голове Волчок не успел. В кузню вошел староста Еремей, мужик грузный, чернобородый, в добротном кафтане, отороченном беличьим мехом, и в шерстяной шапке, нахлобученной на голову вкривь.
Староста окинул подозрительным взглядом помятое лицо Волеха-Волчка, усмехнулся и спросил:
– Опять с вечера бражничал?
– Нет, – угрюмо ответил Волчок.
– А чего на полу спал? Сено-то с подола отряхни.
Волчок стряхнул со штанов и с подола прилипшее сено, расправил затекшие плечи, глянул на старосту исподлобья.
– Зачем пришел? Опять дверные петли для хлева?
Чернобородый Еремей качнул головой:
– Нет. Лемех, будь он неладен.
– Что ж… – Волчок кашлянул. В горле пересохло и слегка першило. Похоже, он и впрямь перебрал с вечера. – Посмотрим на твой лемех, староста.
И вдруг оба насторожились.
– Как будто шум? – тревожно проговорил староста Еремей.
Волчок прислушался. Его чуткое ухо уловило перестук копыт и далекое гиканье.
Еремей и Волчок, не сговариваясь, быстро двинулись к двери. Еремей вышел первым. Сделал пару шагов и остановился. Волчок видел его широкую спину.
– Еремей, что там? – окликнул он, занося ногу над порогом.
Из-за деревьев выскочил разгоряченный конь, а на нем – нарочный князя в богатом, запыленном одеянии.
Волчок как раз перешагнул через порог, когда что-то свистнуло, и конь нарочного поднялся на дыбы. Нарочный взлетел в воздух, перекувыркнулся через голову и брякнулся на жердины забора. Волчок замер от неожиданности, и в этот миг опять что-то свистнуло, и староста Еремей, не то что-то выкрикнув, не то булькнув горлом, схватился руками за шею, и его повело в сторону. Волчок кинулся к старосте и успел подхватить его, но тут же разжал руки, потому что лицо ему окатил фонтан горячей крови.
