Татьяна Бурносова - Новая Зона. Тоннельная крыса
– Квазиморда, ты, блин, урод!
Зануда поднялся и принялся зло отряхиваться.
– Сам знаю, – хихикнула рожа и полезла из-за кучи. Снифф выпучил глаза. Обладатель рожи не зря носил такое вычурное имечко. В руках – или лапах? – он держал дорогую охотничью вертикалку неслабого калибра.
– Это что? Мутант? – тихо спросил Снифф у Зануды.
– Не-а. Хотя, может, уже и мутант. Был нормальным до «карусели», влетел давно, еще в хохляцкой Зоне… Любуйся! Ты щас мог таким же стать!
– Если бы я камешек не кинул, – уточнил Квазиморда, – ты мне должен теперя! И никакой я не мутант, нет. Слышу я все, ага.
Перекошенный хромой уродец ткнул правой рукой в Сниффа. Рука эта была заметно длиннее левой. Снифф растерялся:
– И что ты хочешь?
Квазиморда солидно покивал – мол, молодец, правильно вопрос ставишь. И пожелал неожиданное:
– Телефончик дам, если выберешься отсюда – позвони в Институт ядерной физики имени Константинова профессору Шемелину. Скажи – нашел я еще одно захоронение «бурды».
Снифф поднял бровь.
Квазиморда уловил непонимание и счел нужным пояснить:
– Про первую аварию на ЧАЭС в курсе? После эвакуации населения из поселка Припять ликвидаторы смывали радиоактивную пыль с улиц, деревьев и домов. Жидкость, которой поливали всю зараженную местность, называли «бурда».
– А, понял, – кивнул Снифф, вспомнив соответствующий давно позабытый им курс, но Квазиморда продолжал теперь уже для внимающего Зануды:
– Рецепт жидкости разработан в Институте атомной физики академиком Курчатовым. Эта клейкая субстанция прибивала радиоактивную пыль к земле и склеивала ее. Каждый день вертолеты распыляли «бурду» над территорией ЧАЭС. После того как «бурда» подсыхала, ее просто скатывали, как ковер, и захоранивали в радиационных могильниках. Понятно?
Снифф кивнул. Зануда кивнул тоже.
– А откуда здесь, в Москве, захоронение «бурды»? – уточнил он с интересом.
– В Москве?! А, елки, – огорчился сталкер и даже топнул ногой. – Я ж главное не сказал… Не в Москве. В тамошней Зоне, на Украине. Тут-то да, тут-то откуда. Тут свои заморочки… А с Украины я срочно перебазировался, сам не успел информацию сообщить. Ну, позвонишь?
– Позвоню. Но услуга за услугу.
Зануда насторожился и зачем-то принялся тянуть Сниффа за рукав, но капитан вырвался и достал фотографию брата.
– Знаешь его? Может, видел недавно?
Квазиморда повертел фотографию в руках, вернул.
– Нет, не знаю. Я с вояками вообще не очень – что здесь, что там… У нас с ними разное видение мира. Принципиально разное. В одну телегу впрячь не можно коня и трепетную лань. Я человек весьма высокой организации, как душевной, так и умственной. Собственно, поэтому и с Украины сюда перебрался. Здесь интересно. Жизнь сразу заиграла новыми красками, прямо благорастворение какое-то. Хотя вам, наверное, не понять.
– Нет, – покачал головой Снифф, – мне уж точно не понять.
– Вот и чудесно. Суум квиквэ, что означает в переводе с мертвой латыни «каждому свое». В оригинале – у римского государственного деятеля, писателя и оратора Марка Туллия Цицерона – звучит как «правосудие узнается по тому, что оно присуждает каждому свое». Позже выражение стало употребляться вне юридического контекста… – поведал Квазиморда и поинтересовался: – Жрать хотите?
– Хотим, – сердито сказал Зануда. – Но не здесь же. Лектор хренов.
Квазиморда пожал плечами и похромал куда-то, призывно помахав рукой: мол, за мной пошли. Зануда, ворча, двинулся следом. Снифф решил не отставать. Неожиданный гость выглядел безобразно, но внушал доверие. В отличие от его проводника, как ни грустно.
Капитан не удивился бы, приведи их сталкер в какую-нибудь VIP-палату, где сам президент поправлял здоровье. Но идти пришлось недалеко: Квазиморда оборудовал временный лагерь в кузове трехосного «Урала» с кунгом, с виду совсем новенького. Что он делал на задворках Центральной клинической больницы, Снифф мог только гадать.
Забравшись в металлическую будку вслед за Квазимордой, капитан увидел пару старых матрасов, заботливо прикрытых большими кусками полиэтилена, портативную печурку с газовыми баллонами и совсем уж музейную вещицу – ДП, ручной пулемет Дегтярева, который вроде как перестали производить лет семьдесят назад, если не все сто.
– Нашел тут в одном доме, в Ромашково, – заметив интерес Сниффа, пояснил Квазиморда и сел на матрас. – Черт его знает, откуда он там взялся. Не мог пройти мимо… Сначала думал, небоевой макет, их много продавалось, как со складов списали, но нет – нормальная тарахтелка, хоть сейчас стреляй.
Снифф повертел в руках плоский, как тарелка, пулеметный диск, машинально проверил – диск оказался пуст.
– Не, патронов нету, – сказал Квазиморда. – Он под винтовочный патрон 7.62, где я их наберу столько? Так, для интереса с ним вожусь, как оружие он ни хрена не стоит. Разве что напугать кого. Давайте жрать, что ли, а то желудок к позвоночнику присох.
С этими словами уродец принялся стряпать, сноровисто разведя в очаге огонь и водрузив туда видавший виды котелок. Готовил он вещь для непривычного человека странную, а для знатока – довольно вкусную и питательную, а именно суп из кильки в томате. Зануда смотрел довольно брезгливо, а Снифф понял, что проголодался, и даже помог Квазиморде покрошить в суп картошку.
– Картошка местная, – рассказывал по ходу дела уродец, то и дело щелкая перекошенной челюстью, которая выезжала у него из суставов. – Ее вроде как жрать нельзя, но я проверяю дозиметром – можно вполне. Не всякую, конечно. Места надо знать. Вообще базары о том, что местного ничего в Зоне жрать нельзя, – брехня. На Украине хавали за здорово живешь. Вон хоть у Упыря спроси, он тебе знаешь как ворону приготовит? Хотя Упырь куда лучше солянку варит. Эх, скажу я тебе, какая у него соляночка!
– Из вороны? – ехидно спросил Зануда.
Квазиморда вытер рукавом куртки стекавшую по подбородку слюну.
– Не, – беззлобно сказал он. – Из свинины. Ну и мясопродукты всякие.
– Брешешь ты все. Где бы ты ее жрал? – ехидно сказал Зануда, привалившийся к борту. – Ты ж из Зоны не вылезаешь и из хохляцкой тоже никогда не вылезал. Чё-то я не верю, что Упырь тебе там солянки на Милитари варил.
– А он и не варил. А я не жрал, – спокойно произнес уродец. – Он подробно рассказывал, как ее готовить, с интересными деталями, с изюминками. Умному человеку типа меня достаточно, а тебе хоть клизмой заливай, толку никакого. Кстати, вы хоть обзовитесь. А то не по-людски как-то. Вот ты, шибздик, кто такой? Меня, вижу, знаешь…
– Сам ты шибздик, урод, бля! – возмутился Зануда. – Я… э… Зануда я!
– Чего-то помню, – наморщил лоб Квазиморда. – Вроде покрупнее ты был…
– Болел много, – буркнул Зануда и отвернулся. Обиделся, надо полагать.
– Зря бухтишь, – примирительно сказал уродец. – Кабы я всех помнил, то сдох бы давно от переизбытка информации. Это меня легко запомнить, я приметный. А вас таких тут шляется целая дивизия, а полегло еще больше. А уж сколько поляжет… Тут вам не чернобыльская Зона, взад-вперед хоженная, со схронами, кабаками и борделями. Москва, она и при жизни-то не город была, а черт знает что. А уж сейчас…
Квазиморда махнул рукой, зачерпнул из котелка ложку варева, попробовал.
– Гвоздички бы, – сказал он мечтательно. – Щас готово будет. А ты, столичный гость, какими судьбами? Не турист, надеюсь?
– Откуда понял, что я из Питера?
– А я разве сказал, что из Питера? – удивился уродец. – Я сказал: «столичный гость». Словосочетание предполагает массу различных толкований: из Киева, например, или из Минска. Вашингтон вот тоже столица.
– Но ты же сказал: позвони в институт имени Константинова профессору Шемелину. Я и подумал…
– Думать хорошо. Думать полезно, – философски согласился с капитаном Квазиморда. – Однако мою просьбу можно понимать двояко: будешь в Питере – позвони в институт профессору, не будешь в Питере – не звони в институт профессору. Более того, ты можешь даже не из Питера позвонить в институт профессору. Кстати, спасибо, что напомнил, сейчас я тебе телефончик-то напишу…
Квазиморда принялся копаться в новеньком оливковом рюкзаке. Снифф оглянулся на Зануду – тот скорчил рожу и постучал себя по лбу. То ли призывал не обращать внимания на чокнутого инвалида, то ли намекал, что Снифф сам идиот, раз связался с Квазимордой. Тем не менее бумажку с телефончиком капитан взял, пообещав дословно передать профессору просьбу, и миску вкусного томатно-килечного супа с удовольствием употребил. Зануда, проигнорировав первое блюдо, грыз какие-то галеты из своих запасов.
– Может, водки? – Снифф постучал по висящей на поясе фляге. – Надо же нам какую-то лепту внести в обед.
– Нынче не пью, – покачал головой Квазиморда. – Не переживай, столичный гость, может, еще угостишь меня, когда взалкаю.
