Сергей Коротков - Пленники Зоны. О возвращении забыть
– Ну, парни, давай кидай мне рюкзаки по одному, – пробубнил сверху старший, – только не торопись. Аккуратно.
Он еще раз оценил пятачок земли на той стороне, куда бросил гайку, и начал скидывать туда рюкзаки, подаваемые сталкерами, быстро перекантовав все вещи. Снова первым встал Гудвин, затем на него еще один сталкер. Корсар спрыгнул на территорию АЭС.
Полезли.
Гудвин выдержал всех по очереди. Подсадил Зональщика, которого наверху приняли руки. Затем, ухватив веревку и посох, подпрыгнул и сам пополз по стене. Ему тоже протянули четыре руки и еле-еле вытащили семипудового здоровяка.
Через полчаса группа шагала внутрь территории АЭС, мимо первых строений комплекса охладителя станции и ТЭЦ, хорошо сохранившихся за десятки лет…
…Замеры радиации напрягали, конечно, но все были готовы к тройной дозе превышения ПДК. Особенно трещали датчики, касаясь зданий, брошенной техники и строительных материалов. Все это приходилось преодолевать медленно и осторожно, чтобы не зацепить ткань РЗК или не влипнуть в аномалии. Конечно, костюмы, уколы и проглоченные Антирады вносили свой вклад в живучесть и безопасность, но стало как-то мрачнее и печальнее.
К тому времени, когда нашли нужный спецполигон, начали сгущаться сумерки. Вообще в Зоне день не был похож на день, а лето на лето. Сплошная осень круглый год, а ночи и вечера как на Крайнем Севере – длинные и серые. А весна сейчас в Зоне и подавно выглядела больной, изможденной и убогой, будто старуха Смерть.
Жрать хотелось неимоверно, да и спрятаться от радионуклидов тоже, поэтому все торопились и участвовали в поиске активно и шустро.
Но стоило Корсару озвучить приятную новость – что они уже возле полигона и замаскированного входа в бункер, как случилась новая беда.
С башенного крана, примыкающего к корпусу полигона, раздался выстрел, предназначавшийся, видимо, старшему группы. Шаг вперед сталкера Пыжа из «Чести» спас командира, но умертвил спасителя. Пыжа рвануло, уронило на Корсара, и он почти сразу умер. Мгновенно все попрятались вдоль стены цеха, хотя укрытие было так себе. Еще два выстрела с крана – мимо, но обидно и страшно.
Корсар крикнул Гудвину, чтоб тот прикрыл огнем пулемета, а сам проскочил десяток метров, выбил окно цеха и позвал остальных. Пока Гудвин посылал с РПК короткие очереди по будке крановщика, группа перекочевала через окно в цех. Затем пулеметчик и сам, прихватив рюкзак Пыжа, скачками метнулся к спасительному окну. Оттуда его приняли руки, но пуля калибром 12,7 мм из «Корда» все же оказалась проворнее и разорвала икроножную мышцу здоровяка. Рана оказалась нешуточная. Верзила стонал как бык на бойне, пока Бродяга оказывал ему медпомощь. Зональщик и Корсар принялись отстреливать мелких мутантов по цеху, а двое ребят из «Силы» мерили фон позади них и трясли датчиками аномалий, настраивая их на рабочий режим.
Еще полчаса ушло на зачистку цеха, его обследование и помощь Гудвину. У окна натянули растяжку. Люк в центре здания завалили рухлядью, предварительно бросив гранату.
– Все, ищем секретную дверь в бункер. Она где-то в этом здании. «Силовики», вы прикрываете. Гудвина тянет Бродяга. Мы с Зональщиком – в поиск.
– «Бастион»? – коротко спросил Зональщик, устремляясь вслед старшему.
– А кто, мля, еще-то? Они, сволочи! Сторожа Зоны, етить их налево.
Разбежались. Не заметили крысу, шмыгнувшую по кровавому следу раненого сталкера. Она впилась клыками в ногу бедняги рядом с красным бинтом. Заорал матом Гудвин, дергая ногой, закричал от испуга и злости Бродяга, завизжала, не размыкая челюстей, крыса. Верзила, опередив удар товарища, руками схватил тушку мутанта и буквально разорвал ее, при этом головка зверька осталась висеть, вцепившись в плоть человека. Зрелище не для слабонервных.
Хотелось надеяться и верить, что на этом беды кончились, но, похоже, все только начиналось.
Бункер с замаскированным под железный шкаф-стеллаж для электроприборов входом нашли ближе к ночи, но как открыть бронированную дверь – никто не знал. Кодов и ключей у Корсара не оказалось, он объяснил это тем, что в целях безопасности ему их не дали заранее, а должны сообщить по связи. Рации здесь не работали, КПК шалили, мигая и попискивая, как от магнитной аномалии.
Забаррикадировали все что можно, благо материалов и оборудования в цехе хватало с избытком. Корсар, взяв в помощники Бродягу и Зональщика, полез через стеллажи к пожарной лестнице, оборванной на середине. Она душераздирающе скрипела и грозила отвалиться в самый неподходящий момент. Снаружи слышалась возня и рычание мутантов. Откуда-то сверху, с 4-го энергоблока, со свистом выходил пар или стравливался воздух, оглушая округу паровозным гудком. Иногда узнавалась речь бастионовцев – короткие сухие переклички и команды.
– Ночка будет атас! – с горечью и грустной обреченностью заключил Корсар.
– И, может статься, для многих последней! – подытожил Зональщик.
Пока Бродяга фиксировал лестницу, они доползли до мини-площадки и ударами прикладов вышибли замок и прикипевший люк.
– Есть. Сюда, сталкер, – позвал командир Бродягу, и все трое тотчас вскарабкались на второй, якобы не существующий этаж цеха. Внизу остались «силовики» и мученик Гудвин. Последний прижал пулемет, направив его в сторону ворот, и откинул голову к ящику за спиной.
Наверху оказался просторный пыльный зал без окон и с одной дверью в сторону главного корпуса АЭС. Лабораторные и письменные столы вдоль стен, шкафы, чертежи, плакаты, в центре помещения огромный стол с миниатюрой-аппликацией АЭС с высоты птичьего полета. И вот чудо! В углу, в стеклянной будке-аквариуме два на два метра – узел связи типа «Ангары-1» и щит с телефонными ячейками.
– Так мы это искали? И никаких запасных вариантов?! – нервно спросил Зональщик, измеряя фон в зале.
– Типа того, – Корсар с вожделением бросился к рации, – но меня заверили, что на АЭС, на верхних уровнях, эфир чист и связь должна быть. После отключения РЛС и Ока Зоны, ты же сам знаешь, связь появилась везде. Хоть и не совсем качественная.
– Ну да, ну да. Тока здесь ее ни черта нет! – Зональщик протер стекла противогаза и, удостоверившись в показаниях счетчика, воскликнул: – Опачки! Здесь чисто. Фон в норме, но на границе. Снимаем?
– Давай.
Все сняли «слоников» и маски, осторожно задышали. Корсар закинул в рот еще пару капсул Антирада. Потом будет тошнота, жажда, сухость, но зато организм отторгнет радионуклиды.
– Бродяга, проверь дверь, крикни наших, успокой и пошарьте тут везде. Не зря они спрятали этот зал от всех.
Пока сталкеры изучали этаж, подсвечивая себе фонариками, Корсар разобрался с аппаратурой, пролистал журналы и начал щелкать тумблерами и кнопками.
Через несколько минут зал прорезал тонкий неприятный писк, командир рванулся и наглухо закрыл дверь аквариума. Сразу стало тихо, и последующий его разговор звукоизоляционный плагиоклаз будки наружу не пропускал.
Вскоре довольный Корсар вышел из узла связи, нашел лучом фонарика нужный шкаф и вскрыл его.
– Получается, командир? – подошел к нему Зональщик.
– А то. Все путем, дружище!
Стало ясно, что новости хорошие. Настроение выше. Надежда на скорый удачный исход стала расти.
Он что-то переписал себе в КПК, сохранил, запаролил и закрыл шкаф, содрав с его стенки лист требований и правил по технике безопасности. Сжег бумагу. Повернулся к товарищам:
– Ишь, шпионы! Устроили игры детского возраста, етить их налево. Пошли, парни.
Они направились к люку, но Корсар остановился и лучом высветил дверь.
– Бродяга, что там внутри?
– А леший его знает. Закрыто. Вон и табличка предупреждающая.
– «Внимание! Вход только сотрудникам ИЛ Х-9», – прочитал Корсар вслух, – о-о, так, поди, это тоже вход в их секретную лабораторию?! Надо зазырить. Бродяга, ломай.
В два счета сломали дверь, натянули «слоников», вошли по одному, страхуя стволами оружия боковые секторы. Коридор. Никого. Тихо, темно, затхло. Миновали две комнаты, затем лестницу вниз и… «Энерго»! В полпролета. Блин, попали в тупичок. Корсар посветил ниже, осторожно пригнувшись через перила. Всмотрелся.
– Там тоже нехилая бронедверь с кодовым замком и под флеш-карту. Артефакт вижу… даже два. «Зарядка» и… ого! «Сердце»…
Сталкеры переглянулись, все три луча фонарей скрестились на пролете и аномалии.
– Не-а, никак, черт побери.
– Жаль.
– Ага.
– Возвращаемся. Та скрытая дверь и есть запасной вход. Здесь амба. Не пройти.
– А если… спайку? Никак?
– «Энерго» – не-а, не смогу. Новую родить – рожу, а убрать эту – никак. Тут даже выбить «зарядку» некуда. Тупик.
– Пошли тогда, х…ли тут торчать?
Только все трое направились вверх по лестнице, как услышали дебильный истерический хохот, лязг железа, шорохи и глухой хлопок, но вместе с тем на секунду раньше – очередь из пулемета. Гудвин!
