Наши дети - Sleeping
-Пожалуйста, -перенёс я чай и бутерброды на больший стол. -Чувствуйте себя как дома. Тем более, что, скорее, это я у вас в гостях, нежели вы у меня.
Себе я тоже налил чай потому, что нет ничего глупее чем смотреть как кто-то другой пьёт чай, ест бутерброды и сидеть перед ним не зная, чем занять руки. А чашка горячего чая, в этом плане, отличное решение. Она приятно согревает руки и из неё всегда можно отпить, выгадывая несколько лишних секунд чтобы обдумать ответ прежде, чем произнести его вслух. Курильщики подтвердят, они в теме.
-Завтра у вас суд, -напомнил следователь, расправившись с последним бутербродом.
-Спасибо, я помню, -поблагодарил я его.
-А сегодня мне хотелось бы сделать вам предложение, -продолжил следователь.
-Сделка со следствием?
-Что-то вроде того. Если согласитесь, то никакого суда не будет.
Я воспользовался чашкой чая, чтобы выдержать небольшую паузу.
-Признаюсь, что ожидал нечто подобного. Но, скажите, обязательно было тянуть до самого последнего момента? Это вы решили меня так наказать или просто сделать более сговорчивым?
-Последний момент был бы если наш разговор состоялся прямо перед судом или даже после оглашения приговора, -сухо поправил меня следователь.
-Ладно, так что там за сделка?
-Как-либо контактировать с нейросетью вам больше никто не позволит.
-Понимаю, опасаетесь других скрытых закладок. Но разве я не подтвердил их отсутствие при допросе под детектором правды?
-Риск слишком велик, а права на ошибку нет.
-Так всегда бывает: права на ошибку нет, а сами ошибки есть. Ладно, что вы предлагаете? Мне ведь надо находиться рядом со штурмовыми киберами, чтобы нейросеть показала всё, на что она способна. По крайней мере она должна знать, что я рядом.
-Вы будете рядом. На самом острие атаки, сразу за штурмовыми киберами, а десантники уже пойдут за вами.
-Это кто такие отмороженные, что идут впереди десанта?
-Бойцы штрафного батальона.
-У нас есть штрафной батальон? -поразился я.
-А что вас удивляет?
-Да как сказать: права человека, все дела и вдруг штрафной батальон.
-Люди всегда остаются людьми. В действующей армии в том числе. Они совершают проступки, а некоторые и преступления. Поэтому существует и штрафбат – место, где каждый может искупить свои грехи.
-Включая меня?
-У вас особый случай. Вам делают предложение.
Я закономерно возражаю: -Предложение, от которого невозможно отказаться.
-И всё-таки это предложение и вы вполне можете от него отказаться. Хотите открою вам маленькую военную тайну? -предлагает следоваетль.
-Не стоит, а то ещё окажитесь на моём месте, -шучу я.
-Никакого расстрела по суду не будет, как и урановых рудников или других замечательных мест. У вас слишком ценная голова для всего этого. Ваш удел - закрытая шарашка, где вы будете работать до конца войны и, может быть, немного дольше. Предлагаемая мною альтернатива скорее дань вашему упорству, как результат ваших заслуг и немалых. Можете считать моё предложение со штрафбатом частной инициативой некоторых высоких руководителей из числа тех, кто довольно хорошо к вам относится.
Подвожу итог: -Значит мне предлагается бросится с головой в мясорубку в компании заранее списанных в приемлемые потери штурмовых киберов, разного рода военных преступников, с идущим за спиной заградительным отрядом в лице бравого десанта и всё это ради довольно эфемерного шанса одним из первых ступить на лунную поверхность и попытаться отыскать там членов своей семьи. При этом шанс погибнуть совсем не иллюзорный.
Я согласен!
-Спасибо за бутерброды, -благодарит следователь. -И за чай тоже. Собирайте вещи.
-Что, прямо вот так сразу? -удивляюсь я. -Без оформления?
Следователь улыбнулся: -Вы ведь не ожидали, что для зачисления в штрафной батальон требуется предварительное собеседование?
-Не ожидал, просто… А, ладно!
Следователь продолжает улыбаться. Всё-таки хорошо, что я не стал плевать ему в чашку, хотя и хотелось.
Так я оказался в штрафбате. К счастью не рядовым, а на руководящей должности. Смешно звучит – начальник штрафников. В моём подчинении было полсотни человек - разного рода любителей не подчиняться приказам, мародёров, бросивших товарищей на поле боя трусов, проворовавшихся интендантов, насильников и убийц. Впрочем, хороший солдат всегда убийца, только убивать он должен врагов и только по приказу вышестоящего командования.
Таких, как я, полусотников имелось три десятка человек.
Честно признаться я больше люблю возиться с нейросетями, чем общаться с людьми, но здесь ситуация из разряда «жизнь заставит и не так раскорячишься».
-Ребята, -сказал я обступившим меня мрачным мужикам, среди которых затесались две не менее мрачные дамы. Главное достижение движения эмансипации – женщин теперь берут в штрафной батальон и кидают в мясорубки наравне с мужиками. Надеюсь, что феминистки довольны. Хотя, кто-нибудь, хотя бы раз, видел довольную феминистку?
-Ребята, -сказал я и посмотрел на двух женщин, которых я тоже включил в число «ребят» потому, что толерантность, равноправие и вообще какая разница какого ты пола если твоя задача бежать с импульсной винтовкой наперевес, выпучив глаза от страха, следом за недалеко ушедшей волной штурмовых киберов, добивать всех пропущенных ими и уцелевших и не оставлять им шанса добить уже тебя.
