Иван Косолапов - Мир Мрака 2027

  Сильно сопя от некого сдавливающего грудь чувства, я за каждым новым шагом с большим трудом делал ещё один.

  К этому моменту мне открылась, под бледно-желтым светом, ещё большая область.

  Почти бессознательно посмотрев вправо вбок, я, оцепенев, остановился. Однако уже спустя долю секунды продолжил ход, понимая, что подобное уже было и не следует долго задерживаться.

  Хотя, конечно, на это раз был интересный экземпляр: ребёнок. Наверное мальчик.. или девочки. Я не увидел потому как сидел он ко мне спиной.

  Но от картины этого дитя на корточках, которое с нескрываемым усердием хлопало ладонью по завуалированной чернотой земле, стало не по себе.

  А ведь теперь на мне лежала ответственность за младшую сестру братьев… Эх, и что же она увидит. А вообще что увидят ребята родившиеся в созданном нами мире? Может, пусть лучше ничего не видят?... Может не надо им давать повода страдать и бесцельно существовать на этой лишённой всего планете, а сразу вести под откос?...

  Но тогда почему до сих пор существуем мы: люди былой эпохи… Наверное мы просто надеемся, что будущие поколения всё же будут умнее нас и смогут восстановить всё, как раньше. Как глупо.

  Мы возлагаем на них такие надежды оставляя в погубленном нами же мире… Как же это похоже на человека.

  На того, который, сначала всё разрушив, начинает ко всем привыкать.. как таракан. И сам превращаясь в таракана, надеется, что сможет родить обратно людей…

  В этом вся людская природа. И ничего с этим не поделаешь.

  В это мгновение вновь, как и в прошлый раз, постепенно усиливаясь, зазвучала сирена. А два голоса под неё надрывно повторяли:

  Пространство вокруг вдруг начало преждевременно расширятся. Я, чуть обеспокоенный данным фактом, начал с не понимаем, подбадриваемым страхом, озираться вокруг.

  Сзади была лишь одна пустота, подкрашенная светло-оранжевым цветом.

  Но когда я повернулся вновь, направив взгляд туда, куда смотрел ранее. На меня из пустоты кинулось создание примерно метр длиной и, конечно, парящее в воздухе.

  Выкинув вперёд руки и раззявив нижнюю челюсть человеческого черепа в немом, для меня, крике, оно пролетело сквозь моё бренное тело. Которое, от страха, с пылающим ужасом глазами и неслабым вскриком, повалилось назад. Лишь за долю секунды до соприкосновения с землёй поняв, что нападающий – ещё один ушедший в никуда призрак.

  Успев чуть сгруппироваться, в конечном счёте я упал на один, левый, бок, упершись рукой в какой-то мягкий мрак почвы…

  …От резко кольнувшего ладонь холода я тут же вскочил, уставившись на свою пятерню… С которой, без боли, будто дым, стирались под ветром раскрошенные куски мяса: кожа “сошла” в прошлый раз.

  Мигом взглянув на сжимающую нож длань, я уверился, что подобное произошло и с ней. Только тут мышцы остались всё же более выпуклыми.

  Быстро, как это бывает при уже вроде бы таком привычном страхе, к которому по-настоящему никак не возможно привыкнуть, задышав, я, со срывающимися нервами, закружил головой, в поисках чего неведомого… Даже моё лицо в те моменты явно отображало этот немой вопрос и нужду, найти какой-то ответ, который никому известным не был.

  Поэтому я видел только крутившийся вокруг меня вереницей мир. Из которого и я поспешил убраться, предсказуемо побежав.

  В песне же, под грозные удары барабанов и гитар с сиреной, вновь пошёл припев:

  Пробежав не так уж и много, меня резко остановил поднявшийся ветер нестерпимой силы.

  В горло нечто попало, запершило. Я, прикрывшись рукой, попытался откашляться на медленном, идущем наперекор стихии, ходу. Однако ничего не получилось…

  И я, остановившись, закашлял, будто выуживая из себя весь воздух, притом отвернувшись от непогоды, немного сдвигающей меня с места.

  Ненадолго показалось, что я выплюну лёгкий, однако этого, слава забытому Богу, не произошло. Отделался отхаркиванием крови… И на том хорошо.

  Я тут же приподнял глаза, предварительно их немного приоткрыв. Рукой я всё ещё прикрывался, но даже так увидел главного виновника моего кратковременного подавления: струями по “шёл” песок.

  Осознав ужасность сложившегося случая, я…

  … положив мачете обратно в ножны, быстро снял с одного плеча лямку. В то же мгновение рюкзак оказался у меня на одной стороне.

  Быстро немного расстегнув молнию, я впустил более пострадавшую пятерню в открывшуюся дыру. Главное боли не было. Хотя чувство, что она придёт после – было. Но это будет после, пусть и невероятно больно, но после.

  Привычным движением я, долю секунды покопавшись среди оставшихся запасов провизии, достиг, нащупав гладкий угле пластиковый кожух, респиратор. Не собираясь толком его надевать, я выудил тот из сумы и молниеносным движением приложил ко рту.

  Рюкзак обратно надевать не стал, вместо этого правой рукой нахлобучил сдуваемый капюшон и посильнее затянул лямки. А затем, уже продираясь сквозь нарастающую Бурю, подспудно, часто моргая, смотря вперёд, опять, рефлекторно, вытянул BOLO. Который мне абсолютно был не нужен, и вместо того, чтобы использовать оружие по назначению, я лишь придерживал капюшон ладонью с зажитым в ней кинжалом.

  Музыка вдруг успокоилась. Остался лишь слабый, приглушенный бит, под который певец и, как-то страдальчески, зашептал:

  Пошла почти одинокая часть, так сказать соло, гитары. Которая, издавая два аккорда, замолкала, уступая место мгновенному звуку сирены.

  Под неё я пробирался сквозь морозивший и обжигавший, в одно время, кожу ветер. Он терпко кололся песчинками, ввиду чего создавалось впечатление, словно на щеках и тыльной стороне ладоней осталось только мясо, и ничего прикрывающего его не было… Хотя, может так оно и было.

  Однако тогда меня сильно это не волновало, ибо впереди я, кинув кроткий взгляд, завидел отблеск некого света, похожего более на зелёный, что было очень заметно в этот пожелтевшем пространстве.

  Тут, нарастая, опять взяла своё сирена, а под неё в унисон запричитали:

  Порыв ударил сильно в грудь и я, на секунду закрывший глаза, открыл их.

  Передо мной, невероятной громадой, высилась стена песка. Она надвигалась на меня, и на нечто, что стояло между нами. Оно и источало лучи зеленого оттенка.

  “То?” – спросил внутри себя я, медленно, в восторге и немом ужасе, снимая маску респиратора, притом задирая голову вверх к закрытым небесам, чтобы увидеть конец Бури… Но его видно не было.

  “А сам как думаешь?” – нечто предвкушая, подсказал Голос внутри.

  Я, дышавший слабо и надсадно, тут начал вздымать грудь всё сильнее. Забор воздуха легкими все увеличивался.  Песок бил мне по поднятому подбородку, но в раскрытый от удивления рот не залетал.

  В тот момент я вспомнил маму, отца.. всех товарищей и просто тех людей, которых встретил пока шёл к этому. Я не мог допустить чтобы все потери не оправдались, всё-таки они отдали жизнь за то, во что верили. А верили они в меня. Поэтому теперь в себя следовало поверить и мне.

  Ударила сирена с гитарами, оглашаемыми последний припев, столь отлично дополняющий картину, изображающую человека, в неоднозначном страхе и уважении следящем за столь близко плывущей, причём на него, стихией, которой теперь нет равных:

  Резко выдохнув носом, я отпустил голову и, специально открыв глаза, которые всё же пришлось прищурить, побежал навстречу Катаклизму, выставив перед собой мачете, лежавший по руке так, что острие было направлено в согнутый локоть.

  Я не кричал, я просто бежал. Бежал к цели, постепенно накрываемой огромной тучей песка, переливавшегося волнами внизу, и таким образом идущей вперёд… Накрывать и разрушать всё вокруг. От этого исполина, своей поступью пугающего всё живое, темнел будто сам воздух. Колкий песок, струями тёкший по ветру, царапал одежду, кое-где раскрывая швы. Но от этого кровь лишь сильнее разгонялась в жилах, плавя нервы и повышая болевой порог: заставляя двигаться дальше.

  Хотя, кончено же, я и осознавал, что с этой невероятно огромной силой я поделать ничего не мог, но с тем, что она отчасти в себе несла…