Владимир Трапезников - Агент космического сыска
Дробуш вскинул глаза, усмехнулся:
— Ты, смотрю, большой флотоводец. Готовый план обороны предлагаешь. А я-то, дурак, не додумался! Все прикидываю варианты… Слушай, я же не учу тебя твоей работе. Вот и ты мне не мешай. Между прочим, возвращайся-ка на Тарг и займись вплотную генератором. Я передам четвертую эскадру в твое подчинение, и действуй по своему усмотрению: бомби, штурмуй — но уничтожь. А мы уж тут сами космическую нечисть как-нибудь встретим. Да, пленных забирай с собой… Капитан, — спросил он безмолвно сидевшего в сторонке Берга, — приказ слышал?
— Так точно, — вскочил тот.
— Тогда забирай господина генерала и отваливай. — Он вновь обратился ко мне: — Спасибо тебе, Вет. Но теперь займемся каждый своим делом. Что, по рюмочке на посошок?
Такая бесцеремонность меня возмутила. Я действительно ничего не смыслю в ведении баталий, возможно, ляпнул глупость. Но не тыкать же столь откровенно носом… Однако хватило выдержки сдержать крепкие выражения. Вместо них спокойно заявил:
— Генератором и без меня есть кому заняться. А я останусь здесь. Хочешь ты того или нет.
— Чем же вызвана необходимость? — поинтересовался Дробуш. — Полагаешь, не обойдусь без твоих советов?
— Отнюдь. Как раз своим делом заниматься буду. У тебя охрана никудышно поставлена. Будь я враг, без труда бы тебя убрал.
— Ты хочешь сказать?…
— Именно! Никакой уверенности, что в твоем окружении нет субъектов типа Мина. И как только дойдет до боевых действий, он или они вполне смогут себя проявить. С весьма плачевными последствиями. То-то им радость будет: флот остался без командующего! Так что пригляжу я за тобой. Приставил бы кого другого, да некого. Придется самому…
— Генерал-телохранитель, — хмыкнул Дробуш.
— Зря смеешься, — сказал я. — Одну попытку покушения, слава Богу, предотвратили.
— Какую?
— А зачем, по-твоему, геркулане пытались захватить «Зигфрид»?
— Ну, чтоб ты сведения мне не доставил…
— Для этого достаточно было его взорвать. Нет, тут другое…
— Понимаю. Думаешь, подошли бы и внезапно в упор расстреляли мой корабль? Так?
— Ага. Скажешь, не подпустил бы к себе «Зигфрид» по личной просьбе командира эскадры?
— Конечно, подпустил бы… — сознался адмирал. — Но они должны быть самоубийцами, чтобы решиться на такое: рядом корабли конвоя.
— Кто знает, на что они надеялись… Но теперь, когда не прошел номер с кораблем, могут другое придумать. Способов масса — поверь специалисту. Особенно опасно, если кто-то из них в твоем ближайшем окружении. Так что побуду я пока возле тебя.
— Что ж, мне теперь всех бояться?! Ладно, оставайся. — Крыть Дробушу было нечем. Пришлось согласиться. — А ты, — приказал он Бергу, — возвращайся к эскадре. Во что бы то ни стало раздолбите этот чертов генератор.
— Только прежде разыщи на Тарге лейтенанта Фогга. Согласуйте с ним свои действия, — добавил я и объяснил, как найти Алана. Пожимая на прощание капитану руку, спросил: — Как голова? Не очень болит? Еще раз извини, знакомство наше получилось не особенно нежным.
Берг лишь улыбнулся и козырнул. Едва он удалился, в кабинет ворвался взволнованный адъютант.
— Господин адмирал, — закричал он с порога, — на связи дальняя разведка! В восемнадцатом секторе обнаружены крупные соединения неизвестных кораблей!
Мы с Дробушем обменялись взглядами, адмирал кивнул.
Посмотрев на карту, воспроизведенную на рабочем столе, я заметил в углу цифру, обозначавшую сектор: восемнадцать. В центре крупным пятном выделялась туманность.
Адмирал подошел к экрану и, прежде чем его включить, негромко приказал адъютанту:
— По флоту — боевая тревога! Всех старших офицеров до младших флагманов эскадр на связь!
…Разведка доносила командующему о выходе неизвестного флота из туманности, примерной его численности и характере движения. Впрочем, все вполне соответствовало тому, о чем говорил я. Но тогда, возможно, у адмирала еще были на этот счет сомнения. Теперь они развеялись окончательно.
— Прикажете вскрыть потенциал огневых средств? — Командир группы просил разрешения провести разведку боем, чтобы выявить возможности бортового оружия кораблей противника.
— Ни в коем случае, — запретил Дробуш. — Себя не обнаруживать! Продолжайте наблюдение. О всех эволюциях докладывать лично мне! — Он дал отбой связи. Некоторое время смотрел на померкший экран. Наконец презрительно сквозь зубы проворчал: — Как же, нужна мне разведка боем. Старые знакомые. Корабли-то не лучше наших!..
— Но ведь придумали новый способ пространственных перемещений, — решился напомнить я, — Вдруг и с оружием так?
— Есть, конечно, риск, и немалый, — согласился адмирал. — Однако, думаю, потому и хотели одолеть хитростью, что боялись открытой войны. Теперь нужда приперла, числом собираются задавить… Нет уж. Лучше пусть пока пребывают в неведении, надеются на внезапность нападения. А мы на них как снег на голову. Там поглядим… — Он поднялся, скользнул по мне взглядом и сказал: — Ты бы наряд свой сменил, что ли. Каждый раз, как тебя вижу, узнаю заново.
— Ничего, привыкнешь.
— Серьезно, попрошу командира десанта одолжить запасной генеральский мундирчик. Мужик добрый, твою схватку с роботами на всю жизнь запомнил, даст.
Дробуш волновался. И конечно, не из-за моего комбинезона. Он один в полном объеме представлял трудности предстоящих сражений и сейчас хотел на мгновение отвлечься, мысленно расслабиться.
Я хорошо его понимал. Улыбнулся:
— Если настаиваешь, давай.
— Пошли на командный пункт, телохранитель, — пригласил адмирал в соседнее помещение. — Он туда принесет.
— Слушай, Карл, — будто невзначай возле двери обронил я, — обещаю: в дальнейшем буду нем как рыба. Потому спрашиваю сейчас…
— Как поступлю? — догадался он.
Я кивнул.
Дробуш пожал плечами и как о само собой разумеющемся просто сказал:
— Прут, гады. Атакую. — И, хмыкнув, добавил: — Не волнуйся, с головой у меня все в порядке.
Каюсь, моя вина, отправляясь на Тарг, я не удосужился в должной мере поинтересоваться личностью военного министра и заглянуть в его служебное досье. Довольствовался данной вскользь оценкой одного из своих коллег, что это знающий, способный военный. Признаться, меня это и не особенно интересовало: был уверен, что до войны не дойдет, и встречи с адмиралом рассматривал как досадную необходимость; собирался заниматься на планете вполне конкретными делами совершенно иного свойства: корпорация, вот цель визита! Но жизнь внесла свои коррективы.
Развитие человечества, увы, столь щедро помечено боевыми вехами, что, пожалуй, становление нашей цивилизации без преувеличения можно назвать историей войн. В любую эпоху не счесть генералов и адмиралов, которые вели свои войска на битвы и сражения. Время бесследно поглотило их, сохранив лишь имена истинно великих. Странные существа — люди: годы стирают остроту ужасов и потерь. И вот они уже восторгаются страшным искусством гениев поля брани.
Никакое образование, широта кругозора или опыт не заменят таланта. Мастерство вооруженной борьбы — яркое тому подтверждение. Но у полководцев особая судьба. Выдающихся возводит на пьедесталы только война.
Очень скоро мне предстояло узнать, что в прошлом опальный бригадир, а ныне адмирал Карл Дробуш именно из тех, чьи имена гремят в истории. Сказать проще — из великих…
V
Уж не помню, когда на мне был собственный мундир. Наверное, среди множества приключений, свалившихся за последнее время на мою бедную голову, непрерывные переодевания оставят в памяти самый яркий след. Если кто-нибудь много лет спустя спросит: «Что больше всего запомнилось на Тарге?» — я, кажется, не раздумывая отвечу: «Одежда». Пояснять ничего не стану. Пусть думают что хотят. Хоть ненормальным считают. Главное — не совру. Однако до таких вопросов еще дожить надо: тут без головы остаться — раз плюнуть. Что там без головы?! И тела не сыщут. А если и сыщут, не опознают — шкура-то чужая! Эх, где мой мундирчик парадненький?! Даже пусть обычный. Все ладно, все пригнано, — не болтается, не теснит, — рост в меру. А каким красавцем в нем смотрюсь! Не то что в этом балахоне. Взглянуть на себя противно!..
Я скромно сидел в уголке командного пункта в чужом походном комбинезоне, правда, теперь генеральском, соответствующем моим чинам, и маялся от безделья. Уже успел незаметно проверить психографом работавших здесь офицеров — все оказались людьми. Новые не появлялись. Тех же, лица которых то и дело сменялись на экранах, психографом не опознаешь. А визуально отличить мимикрировавшего геркуланина от человека было невозможно: взять, например, Кузина или того же Сяо Мина — поди попробуй. Да и остались ли нераскрытые пришельцы? Никакой уверенности. Людей же я не опасался: даже если среди них и были наймиты корпорации — все в прошлом. Не допускал, что кто-то останется верен иноплеменникам.
