Олег Маркелов - Имперская мозаика (трилогия)
У выхода Реззера ждала его свита — разумяне, по большей части ему безразличные. Тут был временный тренер, секунданты и даже спарринг-партнеры. Просто так было нужно для того, чтобы выход был более впечатляющим. Дан шествовал в окружении свиты, а по сторонам от него, на фоне временно затемненного зала, вздымались чуть ли не к высокому потолку огненные, рассыпающиеся искрами фонтаны. Сегодня он впервые выходил вторым, как более именитый. Сегодня соперник ждет его выхода, нервничая и слушая громкое перечисление его побед. И не важно, что соперник пока имеет больше титулов, боев и побед. Важно другое — он проиграл тому чемпиону, которого Реззер в прошлом бою сумел одолеть. Именно Дан, несмотря на меньший послужной список, обладатель титула, за который пойдет бой.
Уже на первых минутах у Реззера появилось ощущение того, что сегодня он победит. И вместе с этим ощущением пришел боевой кураж. Он погнал противника по рингу, прессуя его и не позволяя ему вздохнуть. Он был везде, оставляя при этом видимость своей расслабленности и легкости. Он танцевал, чувствуя, что и впрямь сейчас хорош. И противник сломался, начав пятиться и лихорадочно отбиваться. Дан, проведя обманную имитацию удара левой, неожиданно метнулся к сопернику, прыгая одновременно высоко вверх. Обрушиваясь всей тяжестью своего тела на противника, он нанес ему сокрушительный удар коленом в голову. Соперник, защищаясь, успел вздернуть кулаки, но удар оказался столь силен, что даже сквозь этот последний блок оглушил его. Заметив, что противник «поплыл», Реззер метнулся на ближнюю дистанцию, нанося тяжелые точные удары. Боковой правой в голову, коленом в ребра, опять боковой правой, крюк снизу левой в чуть раскрывшийся промежуток между руками… Соперник откинулся назад, мотнув головой и выронив капу. Повалившись плашмя на спину, он сильно приложился затылком. Пол спружинил, но даже это падение оказалось болезненным и неудачным. Хотя и без него все уже кончилось. Зал взорвался ревом восторга. Дан, подняв вверх руки, пошел по кругу, окидывая толпу взглядом. Краем глаза он заметил, как точеная фигурка Ли скользнула в коридор, который вел к его раздевалке. Больше он ни о чем не мог думать, с нетерпением предвкушая объявления судей. Ведь в раздевалке его уже ждал самый восхитительный приз, который он только мог желать.
* * *Верещание сигнала тревоги лезвием вспороло ночную тьму. Пехотинцы, словно горох, посыпались из большого жилого модуля, где был обустроен для них кубрик. Они стремительно и бесшумно занимали свои боевые позиции, готовясь встретить незваных гостей. Зато ученые, встревоженные сиреной, создавали шумовой панический фон за всех. И в это время, будто тяжелый град, с неба посыпались увесистые стрелы.
— Капрал, быстро отведите всех ученых в карьер. — Челтон махнул рукой в сторону скал, где роботы вырезали плиты для строительства. — Сами оставайтесь с ними.
Еще через несколько секунд сержант уже был на недостроенной стене.
— Огонь! — Тяжелые стрелы падали все чаще, но, наверно, стрелки были слишком далеко для стандартных приборов ночного видения. — Снайпера, что разглядели?
Вокруг зазвучали выстрелы. Пехотинцы, хоть и не видели противника, отвечали скупыми короткими очередями в направлении вылета стрел.
— Вижу множественные цел и в направлении леса, — первым отозвался Лизун.
— Подтверждаю, — подал голос Жало, — дальность триста метров.
— Еще одна группа. — Гоблин успел сбегать в оружейку и вернулся с трансфокатором, тяжелым станковым «хэнд-кэнноном», оборудованным электронным многорежимным прицелом. — Дальность двести пятьдесят.
Мощное энергетическое оружие, называющееся «Хэнд-кэннон Фэт Бой», было создано компанией «Томпсон» и повсеместно, где велись боевые действия, снискало заслуженное уважение. Длинное название, конечно, не использовали, называя оружие либо «хэнд-кэнноном», либо ручной пушкой Томпсона. Устроившись поудобнее, Гоблин повел стволом, подбирая цель покучнее. Рев очереди и полыхание пурпура энергетических импульсов резко диссонировали с летящими стрелами противника. Ливень стрел почти сразу стих и вскоре вовсе прекратился. Пехотинцы, следуя примеру прекративших огонь снайперов, замерли, прислушиваясь. Ничто больше не нарушало спокойствия ночи. И лишь густо утыканная длинными стрелами земля свидетельствовала о произошедшем недавно.
— Снайперы, доложите обстановку. — Челтон, вооружившийся мощным биноклем с режимами ночного и биовидения, не мог больше рассмотреть ни одного нападающего.
— Целей не вижу. — Гоблин, хоть и не был официальным снайпером подразделения, доложил первым, понимая, что сержанта сейчас интересует только обстановка.
— Подтверждаю, — ответы Жала и Лизуна слились в один голос.
— Значит, они отступили. Не похоже на серьезный бой. — Челтон поднялся со своего места, осматривая базу. — Доложить потери.
— Сэр!.. Один двести… — тихо проговорил капрал Джонс о погибшем под стрелами ученом.
— Сэр! У нас один двести… и два триста. — Гоблин, как всегда, быстрее других оценил обстановку.
— Кто двести? — Челтон, спустившись со стены, торопился к тому участку, где находился доложивший боец.
— Уиллис, сэр… — Гоблин, обреченно ссутулившись, стоял рядом с погибшим пехотинцем.
В Уиллиса попало сразу две тяжелые стрелы. Первая, которая и оказалась роковой, вонзилась в шею прямо над краем ворота бронежилета. Вторая, словно контрольный выстрел, угодила точно в глазницу лежащего на спине солдата.
— Черт! — Сержант стукнул кулаком в ладонь. — Отнесите его в санчасть. Пусть медик подготовит к похоронам. И ученого не забудьте. Гоблин, возьми троих и рысью на позицию неприятеля. Поищите раненых. Кто у нас еще ранен?
— Тутор и Стоун, — отозвался Гоблин, параллельно указывая пальцем на тех, кто пойдет с ним. — Тутор совсем легко. Стоун пару неделек в санчасти проваляется. Они уже ушли с Мясником.
Четверка пехотинцев трусцой покинула недостроенные стены базы, направляясь туда, где в двухстах пятидесяти метрах от них недавно располагались вражеские стрелки. Разъяренный Челтон подскочил к замаскированной клетке с пленным, активировал лингвоинтеллекта.
— Кто это был? Что им нужно?
Сэйс молчал, лишь тихо улыбаясь в ответ на бешенство сержанта.
— Ну что ж, — сержант вспомнил слова плененного первым и позже отпущенного аборигена, который называл себя токсом, — твои друзья сказали, что у нас искусные ремесленники. Искусные, как Подмастерья богов. Так вот, у нас есть столь же совершенные пытки и снадобья, придуманные нашими жрецами. И после этих пыток начнет говорить любой самый сильный и отважный воин.
Челтон видел, как сползла улыбка с костлявого лица пленника и заблестели волнением глаза. Было заметно, что разумянин поверил и в жрецов, и в пытки. Хотя дикий мир, в котором он жил, мог действительно подразумевать наличие в реальности и того и — другого.
— Я последний раз спрашиваю тебя по-хорошему, — сержант произносил эти слова зловещим ледяным голосом, вплотную подступив к зарешеченной стене. — Сейчас я уйду. А к тебе придет настоящий мясник. Он останется глух к твоим мольбам, пока не сделает с тобой все, что задумал.
Говоря все это, Челтон врал лишь в интонациях. Потому что Мясник и вправду собирался сегодня прийти к пленному. Он хотел провести комплексный осмотр, чтобы убедиться, что состояние сэйса за время пленения не ухудшилось. Но давить морально сержант умел не хуже хорошего психолога. Давить голосом, всем своим видом, жестами, взглядом. И сейчас он был явно в ударе. Но Челтон добился совсем не того результата, которого ожидал. Сидящий в клетке пленник вдруг извлек из потрепанной одежды длинную стрелу, попавшую к нему, видимо, во время ночного боя. Челтон не успел и глазом моргнуть, как сэйс, приставив острый наконечник к своей узкой груди, навалился на него всем телом.
— Черт! — Сержант метнулся к двери, набирая код на примитивном электронном замке. — Проклятье! Медика! Мясника сюда! Живо!
Он перевернул подрагивающего в агонии сэйса на бок, пытаясь руками закрыть раны. Но кровь и без того практически не текла из них. И не надо было быть дипломированным медиком, чтобы понять, что попытка пленника вполне удалась. На крик Челтона сбежалось полбазы. Среди прочих явился и Мясник. Но ему осталось лишь констатировать смерть.
— Сэр! — Сквозь стоящих вокруг протиснулся Гоблин. — Там никого нет, сэр. Мы не нашли ни раненых, ни убитых. Но есть следы и кровь. Хоть это хорошо.
— Почему?
— Значит, они не привидения, сэр.
Сержант хмуро покосился на бойца, стараясь понять, говорит ли тот серьезно или неуместно шутит. Но Гоблин был совершенно серьезен, хоть никогда и не верил ни во что аномальное, и Челтон, не найдя что сказать на это, лишь кивнул головой.
