Михаил Кликин - Личный враг Бога

Глеб замолчал.

— Все? — спросил Тролль.

— Все, — подтвердил Глеб.

— А что случилось с Королем?

— Точно никто не знает. Но говорят, что он превратился в Песочного Человека. Оба они, и король, и пришелец, стали одним существом.

— Я слышал другой вариант, — заметил Коготь. — Он более короткий, но в общем-то сводится к тому же.

— Я тоже слышал несколько версий, — сказал Глеб. — Эта нравится мне больше всего.

— Маловразумительная история. Совершенно пустая, — высказался маг.

— И все же, кем был этот странный человек? — спросил Тролль. — Он был Песочным Человеком или еще нет? Или он стал им после встречи с Королем?

— Откуда я знаю? Я всего лишь пересказал то, что слышал.

— И все-таки, это легенда, — сказал Коготь.

— Говорю же, это правда! Возможно, все было не совсем так, как я рассказал. Может быть, что-то было иначе. Но я лично был на руинах Южного Города. Видел стены, засыпанные песком. Башни, торчащие из барханов. У меня нет ни малейшего сомнения, что Южный Город существовал в прошлом.

— А Песочный Человек?..

— Его я видел тоже.

— Ну, не знаю, — Коготь помотал головой. — Впрочем, я вполне допускаю, что это был какой-нибудь переучившийся и оттого свихнувшийся маг. Но очень сильный! Это насколько надо быть могущественным, чтобы справиться с самим Королем и разрушить Город!?. Значит, ты лично видел Песочного Человека? И какой он?

— Обычный, — ответил Глеб, внезапно поскучнев. — Нет настроения рассказывать.

— Но ты обещал.

— Может быть, расскажу позже…

Какое-то время друзья шагали молча.

— Здесь, в пустыне живет племя бедуинов, — сказал Глеб, нарушив молчание. — Впрочем, их и племенем-то назвать нельзя — путешествуют по пескам небольшими группами, а то и вовсе поодиночке. Вполне мирные люди, несмотря на суровый образ жизни, на тяжелейшие природные условия, в которых им приходится выживать… Так вот, они считают себя потомками тех людей, что не успели покинуть Южный Город, когда его заносило песком. Руины Города они почитают святым местом и совершают туда паломничества. В самый центр пустыни, в ее сердце. Для них нет божества выше и могущественней, чем Песочный Человек. И им и в голову не приходит сомневаться в реальности его существования.

— Бедуины? — переспросил Тролль. — Это такие невысокие люди, невообразимо худые, полуголые, почти совсем черные? В руках держат кривой посох. На кожаном поясе костяной нож…

— Да, — подтвердил Глеб, слегка удивившись столь обстоятельному описанию. — Ты встречался с ними?

— Пока нет.

— А откуда знаешь про…

— Вижу.

— Где? — Глеб закрутил головой.

— Вон там, впереди. Сейчас он спустился с бархана, его не видать. Через минуту поднимется на гребень. Направляется прямо к нам. Говоришь, они безобидны?

— Абсолютно.

— Ага! Вон он, видишь?

На вершине далекого бархана появилась маленькая фигурка, замерла на мгновение, осматриваясь и легко заскользила вниз по склону, помогая себе кривым посохом…

Через двадцать минут они встретились.

— Пусть ваши рты будут всегда полны освежающей влаги, — замысловато поприветствовал друзей бедуин. Он приложил руку ко рту и сплюнул на ладонь, показывая, что готов поделиться самым драгоценным, что у него есть.

— И тебе того же, — сказал Коготь. Глеб остановил мага движением руки. Он сам решил вести переговоры.

— Пусть дожди всюду следуют за тобой, человек пустыни.

— Добрые слова, добрые люди. Что вы ищите среди песков?

— Большую гору.

— А я-то думал, что мы разыскиваем библиотеку, — пробормотал Коготь, удивленно вздернув брови.

— Вы ищите здесь гору? — Бедуин весело рассмеялся. — Гору песка?

— Нет. Обычную каменную…

— А не легче искать горы, там где их больше?

— Но нам нужна именно эта гора. Кратер вулкана.

— Впрочем, я не прав, — продолжал бедуин, задумавшись над своим высказыванием и не обратив внимания на слова Глеба. — Конечно же, искать гору среди гор намного сложней. Разве могу я найти в пустыне тот самый бархан, на котором спал сегодня ночью?..

— Так ты не можешь подсказать нам, верно ли мы идем?

— Гора? — переспросил бедуин, сделавшись серьезным. — В пустыне есть лишь одна гора, и как раз там, куда вы направляетесь. Надеюсь, вы ищете не ее.

— Почему?

— Потому что оттуда никто не возвращался. Это очень плохое место. Говорят, раньше эта гора дышала огнем. Мы стараемся не приближаться к ней…

Бедуин замолчал, потеряв интерес к разговору. Он бесстрашно подошел к сидящему на раскаленном песке Троллю, внимательно осмотрел великана с ног до головы, подергал за густую шерсть и невинно спросил:

— Наверное, очень жарко?

— Ты представить себе не можешь, — выдохнул великан, ухмыльнувшись во всю свою широченную пасть. Бедуин с интересом заглянул в разверзшийся рот и посоветовал:

— А ты высунь язык. Будет прохладней.

Коготь покатился со смеху. Маленький усохший человечек укоризненно глянул в его сторону и сказал:

— Собаки всегда так делают, когда им жарко.

Маг захохотал еще громче. Тролль нахмурился.

Чтобы разрядить обстановку, Глеб сказал, обращаясь к бедуину:

— Тебе нужно что-нибудь? Я нас есть еда.

— Я не голоден.

— Может, дать тебе воды?

Обожженный солнцем человек посмотрел на груду бурдюков и сказал:

— Таскать на себя воду глупо. Воду надо носить в себе. Если можно, то я бы попил.

— Конечно, — Глеб сделал знак, и Тролль передал гостю кожаную емкость, одну из немногих, где еще плескалась жидкость. Бедуин запрокинул голову, и тонкая струйка противно теплой воды полилась в его открытый рот из узкой горловины…

— Спасибо, — сказал бедуин, напившись. — Пусть обильная роса омывает ваши губы каждое утро, — он с поклоном передал бурдюк Троллю.

— Уходишь? — осведомился Глеб.

— Да.

— Не покажешь, где ближайший колодец?

— Там, — бедуин махнул рукой. Глеб быстро достал карту, сориентировался по солнцу, сверил направление.

— Вы не успеете туда дойти, — сказал усохший человечек. — Слишком далеко.

— Почему не успеем?

— Надо убегать.

— От кого?

— От дыхания Песочного Человека.

— Когда? — Глеб нахмурился.

— Скоро. Сегодня или завтра. Если хотите, то я могу вас увести с собой.

— Но ты идешь в противоположную сторону, а нам надо спешить, — сказал Глеб.

Бедуин задумался. Сказал:

— Песочный Человек сейчас добр. Его дыхание еще легко. Главное не бороться с ним, а спрятаться.

— Я знаю это, — кивнул Глеб.

— Хорошо. — Бедуин, не сказав больше ни слова, подхватил костыль и стал спускаться с вершины бархана, ловко скользя по склону. Песок под его ногами осыпался шуршащими струйками, и казалось, что эти маленькие сухие ручейки, эти живые змейки несут человека на себе…

Друзья долго смотрели вслед уходящему бедуину.

— О чем это вы говорили? — спросил Коготь. — От кого нам надо убегать?

— Не от кого, а от чего. От песчаной бури, — ответил Глеб. — Здесь ее называют дыханием Песочного Человека.

— От бури? — пренебрежительно фыркнул маг.

— Не переоценивай собственные силы, — сказал Глеб. — Пустыня коварна. Даже самый незначительный ветер способен в считанные минуты забить легкие песком и превратить тебя в мумию.

— Это действительно так опасно?

— Да.

— Тогда, может, повернем?

— Нет, идем вперед. Но если все же мы попадем в бурю, то во всем слушайтесь меня и не поддавайтесь панике.

— Никогда не паниковал. Это ниже моего достоинства, — изрек Коготь. — А ты что думаешь по этому поводу, волосатый? — Товарищи одновременно повернулись к великану и увидели, что Тролль, вывалив наружу широкую лопату языка, часто дышит.

— Ну и как, помогает собачий метод охлаждения? — хохотнул маг.

Тролль немного смутился, убрал язык, вытер подбородок ладонью.

— Да я так, просто попробовал… Идем, нечего здесь рассиживаться. Думаю, никакая буря нам не помешает.

Тучу на горизонте заметил Коготь.

— Неужели дождь будет? — спросил он, оборачиваясь к Глебу.

Маг шел первым. Глеб старался не отставать от товарища. А вот нагруженный Тролль, весь взмыленный, измученный безжалостным солнцем, ковылял далеко позади, обратив к земле слезящиеся глаза и обреченно следуя за неровной цепочкой следов…

— Это не дождь, — сказал Глеб, останавливаясь и пристально всматриваясь вдаль.

— Что? — спросил маг, почувствовал тревогу в словах друга. — Неужели?

— Похоже, что да.

— И что делать?

— Пока давай подождем Тролля.

Они присели на корточки, не отрывая взгляда от темной пелены, зависшей возле горизонта, на границе между небом и землей.