Михаил Ланцов - Эрик

Сын Рудольфа Георг пошел по стопам отца и развивался как весьма неплохим боевым офицером. Собственно он был единственным бойцом старой закалки, который остался в артиллерийской роте, которую и возглавил. Помимо некоторого честолюбия, которое было необходимым условием для занятия поста командира, у него был природный талант к артиллерии, он буквально чувствовал всем своим нутром законы баллистики. После года притирки, он, все же, нашел общий язык, с уже беременной Райхан, получившей в крещении имя Луиза, которая к 1208 не только смирилась со своим положением, но и потихоньку стала втягиваться в дела. В частности, она стала играть не последнюю роль в городской больнице, проявив явный талант к медицине. Это было замечено князем и не только одобрено, но поддержано – ее стали обучать, причем не только чтению, письму, счету и языкам, но и уделять большое внимание трактатам по медицине, не только старинным, но и купленным у китайских торговцев. Собственно она, наряду с проявившим себя корейцем Ли Гу, который в начале 1201 года был освобожден во время разгрома одного из торговых караванов под Эдессой, фактически руководила делами Боспорской больницы, став, к концу 1208 года, его ассистентом, помощником и сподвижником.

Остронег, будучи уже далеко не молодым, потихоньку ушел с поприща военного дела. Собственно последняя битва, в которой он участвовал, было сражение при Сугдее в 1202 году, где он проявил героизм на грани самопожертвования, чуть ли не апоптоз, после чего сломался. Он же был, в сущности, не воином, а простым человеком, которого сильно побила жизнь. Его семья была разрушена, отчего вся его душа сделалась покрытой незаживающими ранами. Но он смог найти отдушину – это были брошенные, одинокие дети. Когда Эрик в 1204 году предложил ему отправиться в земли Киевского княжества, дабы собирать малых сирот и вывозить их на воспитание в Боспор, он просто весь преобразился. Можно сказать, что сироты в него просто вдохнули новую жизнь. Причем эта любовь была обоюдной – ребятня видела то, как буквально лучились, добром и нежностью глаза этого, в общем-то, сурового человека, когда он смотрел на них, а потому тянулись к нему. Такие дела нельзя было оставлять без поддержки, а потому, Остронег стал куратором всего проекта по воспитанию новых граждан из числа сирот. Там очень быстро наступила идиллия, так как он стал практически папой для этих сирот. Конечно, с одной стороны это не самый разумный ход, так как он в сложившихся обстоятельствах уже не мог быть с ребятами достаточно строгим, но с другой стороны это и не требовалось, ибо он для них стал непререкаемым авторитетом. В 1207 году он вернулся из восточнославянских земель, где его пути коснулись не только Киева, но и ряда других городов. После чего, он поступил в подчинение Морриган и стал чем-то вроде ректора сети интернатов, что разворачивалась на территории княжества.

Антонио, бывший пират и разбойник, сохранил свою страсть к морским делам, а потому возглавлял все морские силы государства и увлеченно работал в тесном сотрудничестве с Эриком над проектом принципиально нового для этого времени корабля. За основу нового судна, предназначенного для дальних плаваний и крейсерских операций, была взята двухмачтовая гафельная шхуна начала 19 века. Само собой, Антонио о ней ничего не знал и был просто вдохновлен эскизами Эрика. С конца 1207 года он увлечено работал над созданием нового корабля. Сложность заключалась в том, что практически все узлы были новы и необычны для него. Рулевое управление со штурвалом, передающим усилия через понижающую передачу, новая схема парусного вооружения и много другого. Хотя ключевой задачей, конечно, стало создание легкого и прочного корпуса и такелажа. Особенно проблемы были с последним, так как основные ограничения по энерговооруженности как раз и упирались в крепость такелажа, то есть, способность его выдержать нужное давление ветра. Нужны были легкие и прочные канаты, блоки, качественные латунные гвозди, болты, скобы, качественная древесина и масса всевозможных вещей. Практически все металлические крепления шли из латуни, что было очень дорого, но необходимо. Технологических проблем была великая масса, но дело шло и шло неплохо. Весной 1209 года он собирался проводить ходовые испытания нового судна и, если они пройдут успешно, закладывать серию систершипов. Проектные данные корабля были достаточно скромны, однако, скоростные, по меркам современных кораблей, были впечатляющие – крейсерская скорость при штатной нагрузке в 200 тонн должна достигнуть 12 узлов, а при ходе порожняком все 14. Но раньше ходовых испытаний это все не более чем фантазия. Из собственно вооружения новый корабль должен был нести четыре тенсионные баллисты, аналогичные тем, что стоят на вооружение артиллерийской роты. Расположены они попарно на баке и на корме, так что на любом курсе всегда могли вести обстрел не менее чем из двух орудий. Единственным серьезным отличием был станок, который серьезно преобразился. Теперь он представлял собой круговую платформу, позволяющую наводить баллисту в пределах широких пределах.

Тяжелый характер Валентино нашел себе применение в промышленности – он стал бессменным лидером металлургической мануфактуры, а в дальнейшем и фабрики, которая стала для него практически домом. Именно благодаря его ломовым усилиям, было развернуто опытное производство, ставшее на фабрике отдельным управлением, которое отрабатывало не только доведение до ума текущих технологий, но и новые способы металлообработки. Особенность опытного производства в 1208 года заключалось в том, что там отрабатывались новые технологии обработки стали – сверление длинных каналов, нарезка резьбы как внутренней, так и внешней и фрезеровка. Основные направления – создание, усовершенствование станков, подготовка резцов со сверлами. Самым интересным для него направлением стал поиск источника энергии. В качестве эксперимента проводились опыты с так называемым испарительным аккумулятором, который работал на суточных перепадах температуры и позволял запасать энергию в емкости, поднятой на десять метров над основным резервуаром. Из аккумуляторного бака вода поступала по каналу небольшого диаметра на лопасть водяного колеса, которое приводило в движение, после чего поступала обратно в основной резервуар. В конце 1208 шел второй этап разработки данной энергетической установки – на искусственный подогрев базовой емкости шел горячий воздух, идущий как отработка пудлинговой печи, и через медные радиаторы нагревал воду. А на верху, посредством аналогичных медных радиаторов пар охлаждался в естественных потоках воздуха. Но это было не самым интересным. Дело в том, что во включаемый поток воды собирались ставить простенькую турбину, которая вращалась в нагнетаемом потоке, а энергия отбиралась через вал, который с помощью сальника выводился наружу. Собственно проблема была в сальнике, ибо хорошее давление давало хорошие утечки. В конце концов, все завершилось замечательной по своей простоте конструкцией – турбину ставили у самого выхода напорного канала в опорный резервуар, а ее ось устанавливалась на бронзовых распорках. В общем, эксперименты шли весьма активно. То есть, потихоньку развивалась не только инструментальная база, но и энергетическая, так как от подобных систем не так далеко до паровых машин, которые станут абсолютным прорывом в энергетике этого времени. Даже с учетом их смехотворной эффективности.