Эдуард Байков - Рой: Битва бессмертных

И тогда он понял, что доказательства найдены. Пусть косвенные — но ведь он и не в суде. Большего ему и не нужно было знать. Он постоял еще некоторое время, прислушиваясь к своим ощущениям. Потом повернулся и со скоростью, которую можно назвать бешеной — а для него давно ставшей привычной, направился назад.

Когда попал к себе, в бункер, его все еще трясло. Переутомление! Даже для него… Он принялся медитировать, сосредотачиваясь на внутреннем ритме своего сверхорганизма. Вскоре его отпустило. И неудержимо потянуло в сон. Он успел удивиться этой неизвестно откуда взявшейся слабости, а потом забылся в глубоком исцеляющем сне. И виделась ему слепящая глаза темнота — и больше ничего.

Зато утром Алексей почувствовал себя полностью отдохнувшим и набравшимся сил. Он совершил утренний моцион, легко перекусил и вышел наружу. Путь его лежал к Башням.

Направившись знакомой дорогой, мутант в человеческом обличии почувствовал появление в Зоне новых персонажей. То были люди. Много людей. И техника. И все это было рядом с Башнями…

Когда Проводник подошел к базе, глазам его предстала удивительная картина. Вся площадь перед высотками и даже часть Проспекта была запружена военной техникой. Три восьмидесятых бэтээра с задранными вверх стволами крупнокалиберных пулеметов — хитрецы-вояки установили на броне «Корды» вместо обычных ПКМБ. Массивный «Тигр» в серо-синей милицейской раскраске. Рядом бээрдээмка, опять же с пулеметом в башне (КПВТ — определил Меркурьев — четырнадцать с половиной миллиметров, очень серьезный калибр, такой превратит любую легкобронированную технику в решето). И много-много военных «Уралов» и КамАЗов. А еще несколько армейских «Хамви» и даже гражданских «Хаммеров» и с пяток УАЗов-«скорпионов». Но они совсем не смотрелись на фоне своих громоздких собратьев. Так, карлики какие-то.

Больше всего удивило чудо-юдо, стоявшее чуть в стороне, — этакий гибрид танка и реактивной установки «Ураган» или «Град». Алексей напряг журналистскую память, профессионально отягощенную самой разной информацией… и удовлетворенно кивнул, вспомнив, — по всей видимости, это и есть пресловутая тяжелая огнеметная система для залповой стрельбы по целям. ТОС-1, кажется, или в просторечии — «Буратино»… Такая дура как шандарахнет — целую толпу выкосит. Зомбаков, например.

Ну, на всякие спецмашины с диковинным оборудованием он уже внимания не обращал. Приметил в дальнем углу двора, у первой Башни, кэшээмку. Судя по стоявшей возле нее группе людей в разномастном камуфляже, то были отцы-командиры. Проводник направил свои стопы туда. Бойцы охранения его не останавливали — видать, изучили фото с примечательной физией, человек ведь он теперь известный… Некоторые глазели, чуть ли не разинув рот…

«Ха! — усмехнулся про себя Алексей. — Да разве я человек?.. Вот ведь вопрос, ребята! У меня на него ответа нет, а вы, поди, и знать еще не знаете, хотя вам и порассказали обо мне, наверно, всяких сказок…»

Пока шел, мелькнула мысль: «А вот интересно, чего это такую мощь сюда нагнали? Вроде как замирились с Роем…» Хотя, в общем, все правильно: хочешь мира — готовься к войне. С зубастыми и разговаривают иначе — почтительно. Впрочем, Даже такая орава бойцов и техники — это все-таки очень деликатно. А для Роя — тьфу и растереть… Ему своих зомбаков не жалко, пусть их и несколько тысяч сотрут с лица Земли. В запасе останутся еще сотни тысяч.

Когда Алексей подошел поближе, от группы отделился плечистый мужик и быстро зашагал ему навстречу. Что-то знакомое в походке… Алексей всмотрелся. Господи! Да это ж Николай! Ракитин!..

Ах ты чертяка — все-таки не утерпел, ломанулся в Зону вместе со всеми!..

Ракитин, просияв, бросился навстречу:

— Леха! Леха, брат!..

…После того как наобнимались, нахлопались по спинам, Ракитин успел сказать, что он попросился у начальства в экспедицию, мотивируя свое желание опытом пребывания в Зоне. Начальство сочло доводы майора убедительными и отпустило его.

Только он произнес это, как из-за угла высотки показалась статная фигура профессора Нахимова в сопровождении ухмыляющегося Подольского.

— Алексей Владимирович!.. — почтенный академик раскинул руки, готовясь заключить Меркурьева в объятия.

— И вы здесь, профессор, — усмехнулся Алексей.

— Как видите. — Нахимов обнял Алексея. — И не только я. Думаю, вы будете рады увидеть старых знакомых!..

Ученый муж произнес это столь загадочно, что Меркурьева на миг обожгла сумасшедшая мысль: неужто Света?! Но высокий гость тут же эту надежду развеял:

— С нами Игорь Рябинин, потом Слободчиков и ваш, так сказать, знаток и разведчик местных недр…

— Сачков что ли? — удивился Алексей тому, зачем такой солидной экспедиции мог понадобиться этот чудила грешный.

— Он самый, — ответил за Нахимова Ракитин. — Да и племяш его, кстати. Помнишь разговоры?

— А!.. Помню, — Алексей кое-что смекнул. — Ваня, кажется?..

— Да. — Николай улыбнулся. — Диггер. — И особенно глянул на Меркурьева.

Ну, мог бы и не смотреть. Алексей уже и так все понял.

— Ага… — протянул он. — Ладно. Ну, тогда что, отметим встречу?

— Да, да, — подхватил Нахимов, — непременно! Видите вот эту машину?

Алексей покосился влево и узрел армейский «Урал» с цельнометаллическим кузовом-кунгом. Выкрашенный в защитный цвет фургон ощетинился антеннами, в том числе и спутниковой тарелкой на крыше.

Проводник кивнул: вижу.

— Это так называемая КШМ, — начал пояснять и так всем очевидное профессор. — Командно-штабная машина, представляющая командный пункт. Мобильный. И, кстати, отапливаемый. Хотя сейчас тепло, даже жарковато с утра. — Он махнул рукой: — Идемте туда, там уютно, посидим, поговорим, вспомним былое… Я тотчас же распоряжусь. Товарищ полковник!

Тут оба наших мутанта, не сговариваясь, слегка озадачились: надо же, целый полковник во главе отряда! Круто. Впрочем, оказалось — не полковник, а подполковник, и никто иной, как бывший капитан спецназа ВВ Слободчиков. Как потом выяснилось, Слободчикова и Ракитина после возвращения из Зоны за проявленные мужество и героизм представили к наградам: вэвэшник и эмчеэсовец удостоились звания Героя России. И еще Слободчикову сразу дали подполковника.

Обнялись, поулыбались друг другу — все получилось вполне по-взрослому. Новоиспеченный подполковник был спокойно-сдержан, чувства свои обозначил краткой улыбкой. Но и с ним, командиром отряда, Нахимов разговаривал привычно-властно, даже не замечая этого, так выходило у него само собой. А военных, судя по всему, тоже строго-настрого проинструктировали относительно ученого, и тем осталось только взять под козырек: есть!

— Идемте. — Нахимов махнул рукой.

Пошли. Рядом вмиг возник Роман, вопросительно взглянул на процессщо. Алексей счел за лучшее пояснить:

— Встреча старых друзей. Мы все были там еще, на складе МЧС. Посидим немного, помянем павших…

— Ага. — Роман кивнул, но Валера без большого труда уловил его недоверие. Ностальгия? Боевое братство?.. Чушь! Практик и скептик Роман не верил в силу человеческих чувств.

В целом он ошибался. Чувства — очень прочная материя. Но в данном случае в своей подозрительности Меркурьев был скорее прав, чем нет…

Все это промчалось в мозгу Подольского. Да, Алексей может почуять что-то, нюх у него на зависть — звериный… Но шут с ним! В конце концов, на всякий чих не наздравствуешься.

ГЛАВА 15

Нахимов энергично распоряжался — и забегали, подстегиваемые приказами, какие-то люди, зазвучали зычные командные голоса… А вот и Игорь Рябинин собственной персоной! Вроде бы спокойный, без истерик, без депрессий, только опять же странный какой-то… он сутулился, поводил плечами, как будто ему холодно, смотрел исподлобья. Алексей было ринулся ему навстречу:

— Игорь! Привет!.. — И услышал в ответ сдержанное:

— Здравствуйте.

Алексей несколько оторопел:

— Игорь, да ты что? Не узнал меня что ли? Я это, Алексей Меркурьев, ну? Помнишь?

— Как же. Прекрасно помню. Алексей Меркурьев. Здравствуйте.

— Ё-моё, — сказал Меркурьев, чувствуя себя в этот миг не мутантом-суперменом, а прежним журналистом, немного уже и самим собой позабытым… — Игорь! С каких это пор мы с тобой на «вы»?!

Рябинин так же исподлобья посмотрел на Алексея.

— Да, — сказал он. — Хорошо. Согласен. Будем на «ты».

Подольский рефлекторно, без всякой цели, «просветил» мысли Рябинина — и, как ни странно, ничего необычного не обнаружил. Все ровно, гладко, безмятежно, никаких волнений, завихрений, никаких темных уголков. Как после лечения транквилизаторами — мелькнуло у Валерия, но думать об этом было некогда.

Появился еще один знакомец: Сачков. Бывший охранник за эти дни сделался еще солиднее, даже вроде бы чуть раздался вширь, хотя и прежде симптомов недоедания не проявлял. А раздуло его, видимо, от осознания близости к профессору Нахимову, который, в свою очередь, был лицом, приближенным ко двору… Аборигенов Геннадий Юрьевич приветствовал важно, покровительственно — это вызвало у Алексея и Валерия беззлобную усмешку. Но улыбались они Сачкову по совсем иной причине: просто приятно было его видеть — жив, здоров, вот и в весе прибавил… ну и слава богу.