Железная Империя (СИ) - Фрес Константин

— Значит, — произнес Дарт Вейдер, звонко щелкая по столу металлическим пальцем, — Малакор Строг все это время собирал армию у меня под носом. Так…

Император с неудовольствием в очередной раз громко стукнул о столешницу, и наступила тишина, хрупкая и настороженная, в которой было слышно лишь дыхание людей.

— Смею заметить, Ваше Императорское Величество, — произнесла Лора сдержанно, чуть склонив голову, смело и прямо глядя в холодные синие глаза Императора, — что такую мощь не соберешь за краткое время. База на Ориконе создавалась долгие годы. И те образцы, что мы нашли, — Лора неприязненно глянула на Леди Софию, но, встретив ее прищуренный, недобрый внимательный взгляд, стушевалась, быстро опустила вмиг заалевшее лицо и зачем-то поправила кудрявый локон, — они не создаются по мановению руки. Это долгие годы экспериментов.

— Потом мы взглянем на них, — ответил Дарт Вейдер.

Леди София еще раз усмехнулась, глядя на смущение молоденькой мандолорки.

Лора мучительно ревновала; ее злость сквозила в каждом ее взгляде, в каждом жесте, обращенном к Софии, и ту отчасти смешил этот невинный юный пыл и неприкрытое желание этой отчаянной девочки подвинуть ее, ситх-леди, заступить ее, оказаться на первом плане в глазах Инквизитора.

Лора любила его; любила отчаянно и пылко, и этого теперь не видел разве что слепой. Раз за разом она дерзко напоминала ему о своих чувствах, но все ее горячечные речи разбивались о неприступный барьер, о стену ледяной отстраненности, об одно-единственное слово — "сестра".

Не больше.

И Лора впадала в отчаяние.

Она сама вызвалась встретить прибывший с Софией на борту шаттл, упрямо нахмурив брови и нацепив маску протокольной сдержанной вежливости. Она хотела собрать все свои силы в кулак и посмотреть в лицо соперницы с достоинством, твердо, и выдержать этот ее нахальный бессовестный взгляд, в котором читалось высокомерное превосходство.

Но Инквизитор разрушил и эту ее отчаянную и наивную смелую мечту, отменил этот странный молчаливый поединок. Он явился буквально в последний момент, и распустил людей Лоры — приготовленный ею эскорт из гвардейцев, — и смял, скомкал громкую протокольную встречу, полагающуюся правящей особе.

София сошла по трапу в абсолютной тишине, на красном шелке ее платья, поддетого под черные доспехи, играл белый искусственный свет, тонкие высокие каблучки звонко цокали по металлической рифленой поверхности. София вложила свои пальцы в протянутую ей Инквизитором ладонь, и Лора до боли закусила губу, роняя крупные горячие слезы, наблюдая издали, от самых шлюзов ангаров, как на миг Лорд Фрес стиснул тело своей любовницы и с жаром поцеловал ее.

Он любил ее.

Это увидела теперь и Лора.

И от вида этой недоступной ей нежности и страсти в ее сердце родилась ярость, неведомая ей ранее, ярость страшная, горькая и тяжелая, как яд, от которого горит все внутри, и от которой не избавиться, даже выблевав все кишки.

— Об этом я и говорю, — зло произнес Дарт Вейдер. Его голос ледяной струей впился в мозг Лоры, отрезвляя и возвращая к реальности. — Не забывайте, госпожа главнокомандующая, я у власти около тридцати лет. Империя, затем Альянс. И все это время я не видел собирающуюся у меня под носом новую силу! Это плохо. Это моя вина. Теперь кто знает, как глубоко проросла эта опухоль в тело Империи, как далеко расползлись щупальца этого нового врага, как много баз в любых точках галактики у него есть.

— Орикон нужно уничтожить, — подал голос Инквизитор, и Лора обернулась к нему. В ее уставших, обведенных темными кругами глазах промелькнула слабая радость, она чуть улыбнулась, несмело, словно спрашивая разрешения на это небольшое проявление симпатии, и на миг ледяные глаза Лорда Фреса смягчились. — Сколько бы ни было баз, все они подчиняются Орикону. Без него они превратятся в обычные разрозненные точки сбора разного рода сброда, который начнет разбойничать и быстро выдаст свое местоположение. По очереди, точечными ударами устранить их будет намного легче, чем если они ударят по Империи в едином порыве, все разом. Расстрелять его, — жестко подытожил Лорд Фрес. — Уничтожить выстрелом "Затмения".

— На данном этапе это невозможно, — сухо ответила Лора и движением руки увеличила изображение на карте. — Близ Орикона тоже выставлена мощнейшая защита, мощнейшая. Боевые станции, — Лора четкими жестами указала в несколько точек на карте, — пара заброшенных торговых станций, вероятно, оборудованных в боевые или в наблюдательные посты, флот, и заминированный выход из гиперпространства, замаскированный под поле астероидов. Мы потеряли несколько дроидов-разведчиков, прежде чем получить хоть какие-то данные. Чтобы флагман мог подойти к Орикону на расстояние выстрела и пробить сначала щиты, а затем уничтожить саму планету, нужно уничтожить это все, иначе вся эта мощь обернется против "Затмения", и у него просто не найдется столько времени, сколько потребуется для проведения этой операции. Не будет и получаса, — подчеркнула Лора, обведя ситхов уверенным взглядом. — Эта операция нуждается в тщательной проработке и планировании стратегии. Имперский флот, как бы многочислен он ни был, все же не стоит бросать в бой не считаясь с потерями. Если Триумвират бездумно растеряет часть своих сил на Ориконе, Повелители Ужаса могут ответить полномасштабным вторжением.

Дарт Вейдер согласно кивнул, поддерживая главкома, и его палец вновь начал выбивать звонкую раздражающую дробь о стол.

— Хорошо, — произнес Император наконец. — Я услышал вас обоих. Я соглашусь с вами. Операцию на Ориконе разрабатывать буду я лично, — при этих словах Вейдера Лора приободрилась, и победным видом взглянула на Софию.

Ситх-леди насмешливо изогнула бровь, кривя губы в ироничной усмешке. Лора заслужила похвалу Императора — что ж, это хорошо, но Леди Софии была безразлична эта маленькая победа главкома, ее небольшое самоутверждение.

"Глупенькое дитя!" — говорили смеющиеся зеленые глаза ситх-леди, и Лора вновь вспыхивала румянцем стыда и злости.

— А теперь дело за вами, — Дарт Вейдер глянул на Леди Софию, прервав ее безмолвный поединок с главкомом. — Сейчас мне нужны все знания Ирис, какими только она располагала. Я хочу знать, — голос Вейдера гневно загремел, и в его звуке послышалась еле сдерживаемая злоба, его синие глаза вспыхнули, наливаясь темнотой, — чем это пытаются меня напугать эти ряженые Повелители!

Голос Вейдера разросся до крика, до злобного рыка, и Инквизитор отвернул лицо, пережидая гнев Императора и прячась от нестерпимо покалывающей кожу Силы, плеснувшейся в воздух вместе с раздражением Дарта Вейдера. Присутствующие здесь же люди, моффы и генералы армии, втягивали головы в плечи, неловко задвигались, спеша встать и покинуть свои места.

— С удовольствием удовлетворю ваше любопытство, мой Император, — произнесла Леди София, поднимаясь вместе со всеми. — Пройдемте в лабораторию?

* * *

В отсеке, отведенном временно Софии под некое подобие то ли операционной, то ли лаборатории, было тесно от набившегося в нее народа.

Небрежно повязывая прорезиненный фартук поверх неприметной, удобной черной одежды, поддергивая рукава и натягивая на руки скользко блестящие черные хирургические перчатки, София, прищурившись, разглядывала каталку, которую ввезли пара солдат.

Выстроившиеся вдоль стены генералы, казалось, дышать перестали, когда Дарт Вейдер сам рывком откинул ткань, укрывающую лежащее на импровизированном столе тело, и непонятное, страшное, уродливое существо, тараща мутные кровяные глаза, замычало и попыталось двинуть жестко зафиксированными руками.

Это был среднего роста, приземистый, крепкий, широкоплечий мужчина, насколько это возможно было судить по его телосложению, с мощными руками и ногами, с уродливой лысой шишковатой головой, словно сквозь кожу должны были пробиться рожки, как у забрака, но так и не пробились.

Его лицо было ужасно. Отчасти это уродство можно было объяснить действием дурманящих препаратов — пленного обкололи психотропами, чтобы он не сильно дергался, и мышцы на его лице расслабились, рот был безвольно открыт, — а отчасти его физиологическими особенностями. Глаза этого существа, маленькие, но вытаращенные, выпуклые, как толстые увеличительные линзы, были мутные, какие-то желтоватые, омерзительные, как у дохлой рыбины. Короткий нос был со вдавленной переносицей и огромными ноздрями, почти лишенный губ широкий лягушачий рот безмолвно разевался, пуская пузырящуюся тягучую ленту слюны.