Д Димитрюк - Бремя лишних (За горизонт 2)

Ишь, как зубьями клацает. Чисто Годзилла.

И что характерно клацает чуть дальше метра от моего члена.

Непорядок.

Льющаяся прямо в пасть гиены струйка иссякла. Последняя капля, как известно, всегда в штаны. Зато из штанов на свет извлекается оранжевая трубочка.

Пш–ш–ш–ш!

— ГАЗМЯС — Чемпион!!!, — так вроде футбольные фанаты орут.

— У–у–у–у–у–у–у–у, — успел удивиться зверь.

— Лови.

Пш–ш–ш–ш!

Зажжённый фальшфейер упал прямиком в задранную к верху зубастую пасть. Гиена сглотнула, глотательный рефлекс сработал против неё.

Свесив ноги с приютившего меня на ночь скального карниза, допиваю кофе, наблюдая за метаниями гиены.

Такого цирка я даже в кино не видел. И вряд ли увижу. Но сюжетец архи зачетный.

Оранжевый дым валит из зубастой пасти не хуже чем у Змея Горыныча. Многотонная туша скачет и кувыркается с легкостью гимнастки и грацией балерины из «Лебединого озера». А уж, звуковое сопровождение.

Н–да–с.

Это вам не на стадионе фаера жечь, да почем зря швырять их на поле или в ОМОН. Тут совсем другие ставки, другой адреналин.

Когда зверюга с разгону впечаталась башкой в скалу, на миг показалось — все отмучилась скотинка. Ан, нет, оставив на камне кровавую кляксу, дымящая, как паровоз зверюшка вскочила, как ни в чем не бывало.

Живучая тварь. Очень живучая.

Не берусь утверждать, пережгло ли ей что–то важное, как ни как, температура пламени под две тысячи градусов. Или же зверь задохнулся дымом. Но через пару минут беготни, колени гиены подогнулись, и зверюга тяжело завалилась на бок.

Пока я паковал вещи и спускался на землю. уже и конвульсии кончились. Отмучилась Годзилка.

Поделом ей.

Только остекленевшие глаза все также с укором пялятся на меня, да истекают из пасти тонкие струйки оранжевого дыма.

— Ну, ты полежи. Подумай. А мне пора. Меня даже ломка отпустила от твоих выкрутасов.

Левой–правой.

Левой–правой.

Скрепят под подошвами камешки. Волосы треплет чистый, прохладный горный ветер. От пейзажей захватывает дух. Саднят ладони, ободранные о камни. Ноет ушибленное колено.

Карабкаться в гору это совсем не то же самое, что шкандыбать по равнине. На равнине наметил ориентир и со скоростью шесть–семь верст в час прешь до него, как паровоз по рельсам.

В горах же все время что–то обходишь. То крутизну, то расщелину, то оползень, то торчащую не к месту скалу. Скорость движения упала километров до четырёх в час, а с учетом постоянных обходов и того меньше.

Интересно, Орденские или русские геологи в этих краях бывали?

Может, я топаю, а у меня под ногами залежи полезных минералов или выходы редких руд? Жаль, что я в геологии околонулевая величина.

К полудню я перевалил за хребет. Куцые облака стали чуточку ближе, а рюкзак чуточку легче.

Куда дальше?

В нужном направлении неприветливая горка с крутыми склонами.

Ну да, умный в гору не пойдет.

Умный, двинет вниз и на запад — в обход горы.

Спускаться под гору, вдвое труднее, нежели карабкаться вверх. При спуске вся нагрузка приходится на икроножные мышцы. Они, конечно, самые сильные мышцы в человеческом организме, однако они тоже устают. Причем быстро.

Приходится регулярно давать ногам отдых. Подвернуть ногу на камнях мне совсем не улыбается. А сломать, так можно сразу стреляться. Следующий человек пройдет здесь лет через сто.

Пока мне везет. На пути не попадается непроходимых скальных стен или отвесных ущелий. С умом выбирая дорогу, держась пологих склонов и звериных троп, размеренно продвигаюсь общим направлением на юго–запад. Если продержусь в таком темпе еще сутки, должен выйти к истокам местной реки Ориноко.

Источников воды на пути пока не попадалось. Но изменение растительности обнадеживающее, метелки жесткой травы, кактусы и кусты колючки сменились низкорослым хвойным перелеском, между которым встречаются стада миниатюрных антилоп. А в бинокль уже видна полноценная зелень.

Но зелень, это завтра.

Сегодня стоит поискать место для ночлега.

Под ночлег я облюбовал неглубокую — шагов двадцать пещеру с высоким сводом.

Перед входом в пещеру сложил из камней очаг. Фашистским тесаком порубил сухой куст на две охапки толстого хвороста.

Обустроил постель, допил до дна первую бутыль с отжатой вчера влагой.

Теперь можно и ужином заняться.

На ужин у меня похлебка из подвернувшейся под выстрел горной козочки. Животина попалась мелкая. А после свежевания и усекания рогов, копыт и прочих излишеств, так и вовсе стала походить на тушку большого кролика. Но мне и это избыточно.

Первым блюдом нанизываю на прутик кусочки сердца и печени.

Вторым развариваю мелко покрошенные куски мяса, срезанные с самых деликатных мест.

Третьим блюдом заварю чайку на сон грядущий.

И пока готовлю пир с переменой из трех блюд, обжарю пару кило мяса на костре. Больше, увы, не запасти, испортится по местной жаре.

Армейский алюминиевый котелок весьма скромен в размерах. Его содержимого хватит, чтобы один раз прилично поесть. Следовательно, придется тратить время, повторно готовя утром.

Готовить утром мне не хотелось.

Решаю отварить мяса по максимуму. Половину мяса отложить в пустой пакетик от штатовского ИРП. Отужинать бульоном с остатками мяса и половиной пачки Доширака.

С утра вскипятить водички и дожрать припасенные Доширак и мясо. Для нажористости добавив в супец бульонный кубик.

Вот только после этого вода у меня кончится вся. Останется только сок пустынного корнеплода.

Сердце на вкус очень даже. С галеткой так и вовсе нямка, как в ресторане. Печень, напротив, оказалась несъедобной. Кто пробовал печень земного лося, понимает, о чем я. С голодухи оно и сырую стрескаешь, еще и добавки попросишь. Но я пока настолько не одичал.

Супец зашел на ура. Нажористый мясной бульон, лапша, мясо, перец соль, что еще нужно голодному мужику?

Ах, да, полста грамм рома перед сном.

Отгоняя местную живность, весело трещали в очаге крупные сучья. Раз в час–полтора я подмерзал и просыпался подбросить в огонь свежих дров. К дикой жизни я уже адаптировался, и рваный сон меня не напрягал.

Поддерживаемый всю ночь, огонь тому виной или горная местность. Судить не берусь. Но ночью меня никто не беспокоил.

Даже кошмары.

23 число 04 месяц 17 год.

Где–то в горах.

Отдохнулось очень даже качественно. Пора сворачивать пикничок.

Вода кончилась, и утренний супец пришлось варить на соке корнеплода. Получилось даже лучше, чем на воде, с овощным привкусом.