Андрей Круз - На пороге Тьмы

Федька, покрутивший головой, сноровисто занял позицию в тени, у стены, чуть сбоку от окна, откуда мог видеть подступы к зданию и при этом появившийся противник точно не ожидал бы его там найти. Поначалу думали оставлять человека в машине, с пулеметом, но, подумав, пришли к выводу, что так слишком очевидно. К тому же если он будет сидеть запершись, то обзор никуда, а высунувшись из люка, станет изображать собой мишень для любого человека с винтовкой. Поэтому и придумали такой способ прикрытия. Из двери до открытого заднего люка машины всего два шага – можно под любым обстрелом без особого риска заскочить.

– Пошли искать архив, – сказал Иван. – А если точнее, то секретку: нам туда надо.

– Если бы я был секреткой, то где бы я был? – поерничал я, чтобы заглушить все бултыхающийся внутри меня страх.

Шаги по плитке, которой выстлан пол, гулкие, неправдоподобно громкие, рвущие нависшую тишину. Тут уже много лет небось никто не ходил: вон какая пыль на полу скопилась, в боковом свете ее очень хорошо видно, и ни следа на ней, тут даже стены к молчанию привыкли, – а теперь мы шляться давай.

Вестибюль уперся в коридор с дверями в обе стороны. На одной двери ничего, на второй – табличка «Посторонним вход строго воспрещен!».

– А не туда нам? – поинтересовался я.

– Откуда я знаю? – пожал плечами Иван. – Подвала здесь нет, насколько я понял, а вот во флигеле во дворе что?

– Без понятия, – честно ответил я. – Двор есть, флигель есть – это все, что видел сверху.

Подергали дверь с табличкой, она оказалась открыта, пропустив нас в сумрачный коридор, с каждой стороны которого было по три двери. На ближайшей от нас слева, металлической, с откидным окошком, была табличка «Оружейная комната». Сама дверь распахнута настежь.

– Гляну, – сказал я Ивану, предчувствуя разочарование.

– Ну глянь…

Предчувствия меня не обманули: здесь были до нас и всю оружейку вынесли. Пустые шкафы-пирамиды с распахнутыми дверцами, столы – и больше ничего. А ведь на стенах плакаты про сборку и разборку ППШ и ТТ. Очень огорчительно, потому как я бы с радостью свой МП-40 на ППШ сменял.

– Ну что? – спросил Иван, когда я опять вышел в коридор.

– Пусто, до нас тут были.

– Адаптанты небось, про мародеров в этих краях я не слышал, – сказал он, после чего добавил: – Вон и секретка, в конце коридора.

– Ну так пошли, – пожал я плечами. – Надеюсь, что оттуда не вынесли ничего.

Дверь с табличкой «Машинопись», затем еще одна, без всяких надписей, следом «Хозотдел», взломанная и распахнутая, и уже последняя – «Секретная часть».

– Заперто, – сказал Иван, ухватившись за ручку.

– Да она вообще-то хлипкая, – постучал я по филенке. – Давай ломиком попробуем.

– Последи, – кивнул Иван, выдергивая из рюкзака, из-за спины, неслабый изогнутый ломик-гвоздодер.

Пока у меня за спиной трещало дерево, я стоял к Ивану спиной, уставив ствол автомата в коридор. Опасности вроде бы не было, но черт его знает, кто сюда на шум может заглянуть: лучше уж не рисковать.

Дверь подалась, Иван выругался, отскочив назад.

– Трава, мать ее…

В свете фонарей разглядели, что попали мы не в саму секретную часть, а лишь в тамбур. Тамбур, в который не попадало ни луча света и который сплошняком зарос темной травой. Под ярким светом фонарей, лучами которых мы водили по ее листьям как струями из брандспойта по языками пламени она быстро становилась серой и осыпалась невесомыми хлопьями на пол.

Дальше была вторая дверь – уже обитая железом, мощная, и окошко в стене, маленькое, закрытое деревянной створкой, через которое секретчик, когда он нес здесь службу, выдавал нужные документы под роспись.

– Серьезная дверка, – сказал Иван, приглядевшись.

– Это точно, – согласился я. – Чего с ней будем делать? Тротилом ее?

– Страшновато, если честно, – ответил он, подумав. – Что-нибудь не так сделаем, а там все бумаги разлетятся – и собирай их потом по полу. Или вообще пожар устроим.

– Кстати, – вдруг вспомнил я, – а по фасадам ведь окна сплошняком, так? Пропусков нет?

– Вроде нет, а что? – насторожился он.

– Значит, тут просто решетка на окне, – заявил я, обрадованный идеей. – Можно тросом дернуть, а дверь даже не трогать. И тебе потом внутри копаться проще будет.

– А что? – спросил он сам себя, чуть подумав, и сам же ответил на вопрос: – Вполне разумно. Пошли.

Выскочили из коридора в вестибюль, я махнул рукой Федьке, обернувшемуся к нам:

– Давай в машину, есть идея.

Уточнять, что за идея, он не стал: когда дело надо делать, лишние разговоры только помеха. Лязгнул стальной люк, «жужа» зарычала двигателями, дернулась, поползла следом за нами с Иваном, идущими пешком и настороженно оглядывающимися по сторонам.

– Вот это окно, похоже, – сказал Иван, указав на самое крайнее окно по фасаду на первом этаже.

– Да наверняка, – согласился я. – По-другому и не получится: геометрия не разрешит. Федь! Подгоняй машину!

«Жужа» крутанулась на месте, сдвинулась на пару метров, полязгивая гусеницами, а я сразу же начал разматывать с крюков толстый стальной трос. Решетка на окне серьезная с виду, но все же не под такие воздействия. Кое-как разгибая непослушный и неподатливый стальной канат, протолкнули его под решеткой, накинули массивные кованые крюки на буксировочные петли бронемашины.

– Давай! – скомандовал я, отскакивая в сторону.

Машина качнулась, рванула назад, трос натянулся, что-то захрустело, а затем вся оконная решетка целиком со звоном и грохотом свалилась на брусчатку. И следом посыпались стекла – Иван, плюнув на скрытность, колотил по ним выдернутой из заборчика штакетиной.

– Да хрен ли, все равно нашумели, – сказал он, наткнувшись на мой недоуменный взгляд.

Ну да, все верно, сейчас-то уже чего пугаться? Звук от той же решетки небось в деревне адаптантов слышно было.

Разобравшись со стеклами, Иван заглянул внутрь, приподнявшись на выступающем цоколе здания, сказал:

– Вроде в порядке все…

– Это хорошо, – кивнул я. – Сейчас «жужу» вплотную подгоним, и с нее лазить можно. А заодно и смываться быстро.

Трос обратно, еще пара быстрых маневров – и наша неуклюжая с виду машина прижалась к стене. Иван вскарабкался на броню, присел, пощелкал шпингалетами окна и открыл настежь рамы, вызвав целый водопад мелких осколков стекла. А затем шагнул внутрь. Следом заскочил Федька, на этот раз с пулеметом, ну и последним запрыгнул я.

Секретка как секретка, небольшой архив. Деревянные полки, под окошком выдачи – стол делопроизводителя. Железная дверь изнутри закрыта на засов и ключ, но ключ просто в замке торчит. Видать, в разгар рабочего дня тут всеслучилось , вот и осталось все как есть. Еще один стол стоит под окном, мы на него и шагали. Иван, не обращая уже внимания ни на что, схватил какой-то толстенный журнал со стола и начал его быстро листать, пробегая пальцем по каждой странице.