Ветер над пропастью - Ибикус Ибикус
— Только сделай это как-нибудь незаметно и ничего не говори обо мне, — попросила она его.
— А нет ли на ней чего-нибудь приметного, чтоб ошибки не вышло, — спросил он.
— У нее на пальце перстенек, из светло-желтого металла, но не золотой, и на нем выбит вот такой символ, — Ника сняла с груди медальон и протянула Сергею.
Тот взял его, повертел в руках, попытался открыть, рассмотрел знак.
— Никогда не видел такого знака, — сказал он, — зато видел вот такой.
И он нарисовал пальцем на столе два пересекающихся ромба. Ника чуть не подскочила на месте.
— Где ты это видел?
— Да у одного мужика такая татуировка на плече, могу привести вас к нему, — ответил парень.
— Ни в коем случае! Покажешь мне его издали. А насчет девушки поинтересуйся у своих друзей, только очень осторожно, — сказала Ника и забрала у парня медальон.
Родители Сергея участия в разговоре не принимали, но сам разговор им явно не нравился. Кому же понравится, если их сына будут втягивать в какие-то темные дела. Однако более чем щедрая плата за квартирование, заставила их молча проглотить беседу с их отпрыском.
На следующее утро Ника отправилась в городскую управу, чтоб подать просьбу на розыск своей подруги, однако, на фоне происходящих революционных преобразований и без слов было понятно, что розыском реально будут заниматься только частные сыщики. Зато за небольшую мзду она раздобыла довольно подробную карту окрестностей Южнобельска, где был обозначен и Старо-Никольск, и Светлогорское. Внимательно рассматривая старую карту, она обнаружила, что когда-то все три населенных пункта были соединены линиями, образующими треугольник, а из его вершины в точке Светлогорское был опущен перпендикуляр, а затем продолжен выше Светлогорского довольно далеко, и там была обозначена точка.
Пока этот рисунок, на приобретенной карте, ничего не говорил Нике, и она стала ждать известий от Сергея.
Плен
На станции Петрищево Вера вышла в тамбур из душного купе, оставив свою подругу дремать в полусидячем положении на жесткой скамье. Внезапно она ощутила легкий укол в ягодицу, и все поплыло у нее перед глазами. Чьи-то сильные руки вывели ее на перрон, а дальше все ощущения пропали.
Очнулась она в большом полутемном помещении. Девушка лежала на скамье, покрытой толстым войлочным матрасом. Двухметровая легкая, но прочная цепь приковывала ее к стене за левое запястье. За лежанкой стоял небольшой стол, на котором стояло ведро с водой, а рядом лежал ковш. У стены стояло пустое ведро, понятно для чего. Высота помещения чуть ниже трех метров, у самого потолка небольшое окно, забранное решеткой. В центре большой комнаты стоял стул, однако сесть на него пленница не могла, не хватало длины цепи. Дверь в помещение располагалась в противоположной от окна стене и, судя по всему, была довольно массивной.
Через несколько часов в комнату вошел мужчина, одетый в серые штаны, такую же рубаху с закатанными рукавами на голове у него был колпак с прорезями для глаз. Он поставил на пол дощечку, на которой лежали хлеб, овощи и кусок отваренного мяса. После чего, ни слова не говоря, он вышел, закрыв за собой дверь. Пища лежала в пределах досягаемости цепи. Ничего не оставалось, кроме как взять ее и перенести на стол.
Вера уже догадалась, что ее захватила та самая секта, о которой ей говорил незнакомец в Светлогорском. Но что им от нее нужно, она пока понять не могла. Судя по тому, как грамотно ее взяли, эта очень неплохо организованная группа, к тому же, судя по словам Марии Федоровны, довольно многочисленная. Пираты с острова по сравнению с ними, просто дети, играющие в казаки-разбойники. Убивать ее, похоже, не собираются. Это можно было сделать проще. Значит от нее что-то надо. Вера понимала, что сейчас с ней проводят психологическую обработку, с целью сломить волю. Через два, три дня пребывания в таких условиях человек согласится на все. В пансионате перед выпуском у воспитанниц был курс психологии, где им рассказывали вещи удивительные, но малоприятные: как вести себя в плену, как разговаривать с похитителями, в каких случаях можно и нужно уступить требованиям, как ввести в заблуждение тех, кто допрашивает. Но предусмотреть все невозможно.
Девушка понимала серьезность намерений похитителей, однако у нее была надежда на подругу. В то, что Ника ее не оставит, она не сомневалась. Только найти ее будет не просто, а вытащить на свободу еще сложней. Прошел день, затем другой, ей по-прежнему доставляли еду, меняли ведро с отходами, но человек, приходивший к ней два раза в день, постоянно находился вне досягаемости, с учетом длины цепи. Кстати, саму цепь Вера исследовала очень внимательно. Сломать ее, конечно, можно, но нужен хоть какой-то инструмент, голыми руками ничего сделать нельзя. Прошло еще два дня, но никакой дополнительной информации Вера не получила, а вот ее нервная система явно начала сдавать. Она понимала, что таким образом ее могут держать сколько угодно, но и общение с ней руководителя секты обязательно должно состоятся. Иначе, зачем ее здесь держать. От нее им что-то нужно и она пыталась догадаться, что именно. А, самое главное, должна подать какой-то знак Ника. Этого она ждала больше всего, и, наконец, дождалась.
Однажды ночью послышался звон стекла, и утром она обнаружила, что ее маленькое окошко под потолком разбито. Вместо одного служителя, в этот раз вошли пять здоровых мужчин, лица которых были закрыты колпаками с прорезями для глаз. Один из них начал убирать стекла, а четверо расположились полукругом вокруг Веры, готовые вступить в рукопашную схватку. Амазонка сразу поняла, что схватка будет не в ее пользу, поскольку ее стерегут тренированные бойцы, а огнестрельного оружия у них нет. Убрав стекла с пола, мужчины ушли. Затем ей обычным образом доставили пищу, но девушка уже знала, что Ника пришла за ней и черная тоска, сжимавшая ее сердце последние дни, отступила.
Прошло еще несколько дней, отчаяние снова подступило к Вере. Она понимала, что Нику могли поймать или уничтожить, ведь она-то была им не нужна. Но вот однажды дверь открылась в неурочное время, вошел высокий худой мужчина с гладко зачесанными назад волосами. Его сопровождали два телохранителями с палашами наголо. Все они были без колпаков. Мужчина сел на стул, а телохранители встали
