Ужас Дикого Леса - Василий Горъ
Софья, вне всякого сомнения, приняла во внимание слово, едва заметно выделенное интонацией, но все равно подняла тему, обсуждать которую, на мой взгляд, стоило либо в нашем коттедже, либо в зале-«двоечке»:
– Да, это вы будете первыми хозяевами этого поместья. Но систему безопасности я бы поменяла: в свете последних событий его необходимо защитить техно-артефактной охранной системой «Бастион».
– Что за система? – спросил я, мысленно отметив, что настроение Черной Мамбы ухнуло в пропасть. – Я о такой не слышал.
– И не мог. При всем желании… – мрачно буркнула она. – «Бастион» является сверхсовременным аналогом того, чем в свое время защитили стены МАО, и выделяется в единственном экземпляре далеко не каждому прямому потомку Императора.
– Но я не являюсь прямым потомком твоего отца! – напомнил я.
– Ты мой единственный настоящий друг. И я отдам тебе свой.
Я попробовал отказаться, но безуспешно: Черная Мамба даже не стала вслушиваться в мои аргументы и, оказавшись в коридоре, с неподдельным любопытством огляделась по сторонам. Я прервался на полуслове, отложил процесс уговоров на потом, оценил оформление на удивление уютного холла, а потом озвучил распоряжение, придуманное во время изучения поэтажных планов особняка:
– На этом этаже восемь хозяйских покоев. Мои – за последней дверью во-он в том конце коридора. Выбирайте свои.
Лада, Оля и обе неразлучные подружки сорвались с места еще до того, как я закончил говорить. А Рюриковна, проводив их взглядом, уставилась на картину, с которой бесновался шторм.
– Соф, этот боевой приказ касается и тебя! – прикоснувшись к ее плечу, мягко сказал я.
– Но я не Нестерова! – «отомстила» она, выдержала небольшую паузу и… выпустила наружу затаенные страхи: – Более того, от силы через два года буду выдана замуж и больше сюда не попаду!
– Кто тебе сказал такую чушь? Мы, Нестеровы, отличаемся не только редким постоянством, но и фантастической злобностью. Поэтому тот, кто рискнет запретить тебе прилетать в гости к своим любимым подчиненным, очень сильно пожалеет.
– …и быстро передумает? – мгновенно развеселившись, закончила она.
– Если формулировка запрета будет предельно уважительной, то да. Во всех остальных вариантах твой муж погибнет смертью храбрых. Или наглых. Или излишне самоуверенных. Ну, а ты отправишься оплакивать горькую вдовью долю… куда?
– В покои по соседству с твоими? – сдерживая хохот, рвущийся наружу, спросила Софья.
Я притворно вздохнул:
– Если перестанешь тормозить и договоришься с мелкими, то да. Если не успеешь, то есть варианты.
– Договорюсь! – пообещала она, одарила меня нечитаемым взглядом и ушла в скачок…
…Во дворец мы вернулись за четверть часа до назначенного времени, прошли по новому маршруту, добрались до комнаты ожидания и зависли там на долгих сорок минут. О том, что нас, вероятнее всего, вызовут не сразу, предупредила Рюриковна, поэтому мы совершенно спокойно занялись делом. Дамы в полном составе потерялись в Сети, подбирая обстановку для своих покоев, а я подключился к камерам только что покинутого особняка и отправился в виртуальное путешествие по этажам, на которые так и не попал.
Нет, придираться ни к чему не придирался: на мой взгляд, дизайнеры, приглашенные Игнатьевыми, честно отработали каждый полученный рубль и превратили каждое отдельно взятое помещение в самый настоящий шедевр. Поэтому я чувствовал себя, как на экскурсии в музее – разглядывал картины, статуи, мебель, люстры, настенные светильники, камины, фрески, терминалы информационно-развлекательных центров и даже обои. А еще какое-то время составлял рейтинг самых уютных помещений, но в конце концов плюнул на это неблагодарное дело, ибо «самыми уютными» выглядели все.
Само собой, заглянул и в пятидесятиметровый крытый бассейн под крышей из поляризованного бронестекла, и в спортивный зал, и в несколько саун, впечатлился так, что не передать словами, и с разгона переключился на следующий блок картинок. Таблички «Гараж» и «Парковочное место № 1», появившиеся над изображением, заметил уже после того, как увидел хорошо знакомую морду темно-синего «Росича», стоящего задом к стене. Потом обратил внимание на идентификатор Конвоя, закрепленный вместо обычного номера, заметил, что он более поздней серии, чем те, которые стоят на наших «Горынычах», и отписался в личку к Софье.
Она перебралась на соседнее кресло буквально секунд через пять-семь, прикипела взглядом к голограмме, вывешенной над моим коммуникатором, и тихонько хихикнула:
– Думаю, что эта машина там не одна. И является частью благодарности моего отца.
Я быстренько проглядел картинки с остальных камер блока, обнаружил целую коллекцию престижнейших автомобилей мира, и ошалело уставился на Рюриковну.
– Не понимаю, чему ты удивляешься? – ехидно ухмыльнулась она. – За несколько минут до первой встречи с Горюновой ты любовался «Росичем» этого модельного года, что попало на камеры «Апельсина» и, в конечном итоге, оказалось в твоем досье. Этот фрагмент в свое время заинтересовал и меня…
– Ты хочешь сказать, что приложила ру-…
– Неа! – перебила меня Софья и продолжила объяснения в моем личном канале: – «Отец воспользовался доступом самого высокого уровня и изучил твое официальное досье. Подраздел „интересы и слабости“ у тебя, мягко выражаясь, никакой, так что вариантов по-настоящему порадовать, увы, немного. Впрочем, этим вариантом папа воспользовался бы в любом случае, так как болеет спортивными автомобилями еще лет с четырнадцати, успел собрать коллекцию из двух с лишним сотен лучших суперкаров всех времен и народов, раз в неделю спускается в гараж, чтобы посидеть в каком-нибудь из них и послушать рык работающего движка, а три-четыре раза в год позволяет себе расслабиться. Закрывает какую-нибудь гоночную трассу Подмосковья и с раннего утра до поздней ночи носится по треку, забывая обо всем на свете. Конвой, естественно, вешается: обеспечивать безопасность Императора таких экстремальных условиях – нетривиальная задача. Однако альтернативы нет: это, пожалуй, единственная слабость, которую отец в себе не задавил. В общем, я практически уверена, что он подсознательно надеется увидеть в тебе единомышленника, способного искренне разделять его радость и ничего не требовать взамен. Поэтому создал гипотетическую возможность когда-нибудь найти общий язык. А это в отдаленном будущем может подарить вам, Нестеровым, весьма интересные перспективы…»
«Нужны мне эти перспективы, как орлу ковш от экскаватора…»
«Вот-вот, именно это я и имела ввиду: ты не ищешь ни выгоды, ни власти, а таких личностей в нашем круге общения просто нет!»
– Я вам сочувствую… – ничуть не кривя душой, вслух заявил я, а через мгновение был вынужден прервать переписку, так как «отмер» один из двух Конвойных, недвижными статуями охранявших подступы к дверям в Малый Зал для совещаний, и сообщил, что нам пора.
Строевой подготовкой я своих подопечных никогда не грузил, но глубокий полутранс позволял двигаться
