Андрей Васильев - Дороги судеб

— А там — по ситуации. — Голд хрустнул костяшками пальцев. — Пробуем свести убытки к минимуму.

— Марика — убытки? — Жека привстал и толкнул меня в бок. — Да слезь ты с меня! Кстати, гад ты, Стас, прикладом друга бить — это свинство!

— Если друг баран, который два и два сложить не может, это не свинство, а мера разумной предосторожности, — парировал я, пересаживаясь на землю. — А ты, Жека, — это он. Остыл маленько?

— Остыл. — Он потер лицо ладонями. — Стас, мы ее столько искали, пойми ты!

Ну, не «мы», а ты. Я, к примеру, особо на эту тему не заморачивался, других дел было много. Нет, не забывал о старой знакомой, но в приоритетах не держал. Ну а что? Я реалист и свои мысли по поводу розысков Марики уже как-то озвучил.

— Ну вот, нашли. — Я указал рукой на выход из шатра. — И чего? Благодаря тебе, даже не ей, а именно тебе, все стало сложным до невозможности. Салех завтра скажет, что она стоит сто автоматов и пятьдесят цинков патронов к ним, и что ты на это ему ответишь?

Жека открыл рот, чтобы сказать очередную пафосную глупость, но не стал этого делать. Слава богу, у него мозг заработал.

— Что сделано, то сделано, — негромко сказал мне Голд. — Хорошо, что хоть ты себя повел правильно. Ты не показал, что эта женщина для тебя важна, а то, что Жека твой друг со старых времен, Салех не знает. Мало ли что нужно твоему бойцу? Может, он завтра себе персональную ванну с морской водой потребует, и что? Ты не обязан исполнять его прихоти, это все — его проблемы. Другое дело, что сейчас…

Голд замолчал, но я понял, что он хотел сказать. Сейчас Салех будет мытарить Марику, выбивая из нее информацию обо мне и Жеке: кто мы, что мы, откуда друг друга знаем. И бог весть, какие методы они будут использовать при этом.

— Сейчас? — Жека завертел головой, переводя взгляд с меня на Голда, потом его глаза замерли в одной точке, он догадался, что консильери имел в виду.

— Азиз, — скомандовал я, и мой телохранитель на секунду опередил Жеку, рванувшегося к выходу, и вновь припечатал его к земле.

Господи, ну когда он уже повзрослеет, а? Здоровый дядька, все вроде видел, в бою незаменим, даже в полиции служил — и такие вот конвульсии… «Это же она!» Перед людьми стыдно.

— Ну да, скорее всего, — согласился я с Голдом. — Но Марика — девушка умная, это у нее не отнять. Полагаю, что она уже сообразила, каких дров наломала, и сейчас пудрит степнякам мозги.

— Кочевники — ребята простые и неотесанные, — заметил консильери. — Если не поверят, то могут перейти к более решительным мерам.

— Вот это — тот самый случай, когда отсутствие боли — положительный фактор, а не отрицательный, — криво улыбнулся я. — Что они ей сделают? Пытки неэффективны, угрозы — тоже, а убить ее они не посмеют, это невыгодно коммерчески.

— Есть другие методы, — уклончиво сообщил мне Голд. — Специфические.

— Химических препаратов тут нет. — Я не понял до конца, что он конкретно имел в виду, вариантов было много. — Гипноз и магию эти ребята не практикуют. Ну а если ты о физиологических методах воздействия… Это не самое страшное из того, что может произойти.

Жека что-то промычал.

— Да, приятель, не самое страшное, представь себе, — не выдержал все-таки я и чуть повысил голос: — Нет, мы сейчас без особых проблем можем перебить их всех, у нас достаточно оружия, и народ здесь собрался умелый и знающий. Я тебе даже больше сказать могу: можно было сразу после того, как мы услышали голос Марики, перестрелять свиту Салеха, его самого взять в заложники и рвать отсюда когти. Вот только потом что? За этим холмом сейчас наблюдают десятки глаз, и если мы сделаем то, что я описал, эти люди мигом поднимут всю свою орду. Не знаю, как — тамтамами, сигнальными огнями, еще как-то, но они ее поднимут. И даже если нам повезет, если мы выберемся из степи, то в любом случае получим полномасштабную войну, к которой пока не готовы. В открытом бою мы их, скорее всего, уделаем, может, даже и крепость удержим, особенно теперь, с артиллерией. Но они не дураки, они лоб в лоб с нами не станут сходиться, им генеральное сражение не нужно. Они нас будут отстреливать из-за кустов, как куропаток, по одному, не делая никакого различия между теми, кого убивают, и в результате полностью заблокируют нам выход в лес и степь, оставив только реку. Их просто больше, понимаешь? А потом, когда нас останется половина от нынешнего количества, они придут под стены крепости и добьют оставшихся.

Жека сопел, уставившись в купол шатра.

— А война будет непременно, поскольку они исповедуют те же принципы, что и мы, — не прощают смерть своих собратьев, по крайней мере, если сами видели, кто в этой смерти повинен. То, что мы сделали в лесу, — не в счет, это по правилам игры, а вот тут… — заметил Голд. — И все это — из-за одного человека. Я не совсем сволочь, но мне такое не по душе, слишком неравноценный обмен. Азиз, отпусти его, он хочет что-то сказать.

— Мужики, я это все понимаю. — Голос у Жеки был обычный, спокойный. — Но что тогда делать?

— Что делать? — Голд усмехнулся. — Будем ждать завтра. Точнее, уже сегодня. Салех назовет цену, а мы будем думать, как ее сбить.

— Сват? — Лакки кашлянул, ему явно было не очень ловко от того, что он влезает в наш разговор, но мысль, как видно, распирала его изнутри.

— Говори, — повернулся я к нему. — Да не мнись ты!

— Но ведь эти кочевники запросто и без повода могут такую войну начать? — сказал Лакки. — Без предлога, в смысле.

— Могут, — раньше всех неожиданно ответил Жека. — Вполне вероятно, что этим дело и закончится в результате. Но сейчас война никому не нужна, сейчас выгоднее обнюхать друг друга, но не кусать. По крайней мере, без весомого повода. Худой мир пока лучше доброй ссоры. Так что правы наши отцы-командиры с любой позиции.

— Куда лезешь? — заорала Настя за стеной шатра. — А? А ну, брысь!

— Запоздал, — удивился Голд. — Я думал, что сразу кто-нибудь кинется подслушивать.

— Ждем утра, в настоящий момент это — наиболее рациональное решение, — подытожил я. — Лакки, ты молодой, а потому дуй в дозор. Остальным — спать. И Настю с Джебе обратно пришли, хорошо?

— Я в дозоре постою, — мрачно сообщил Жека. — Все равно не усну.

— Беда, — почесал затылок я. — Азиз, свяжи-ка Жеку от греха, ищи его потом.

— Хорош уже, — ощетинился Жека, и я понял, что и впрямь не стоит перегибать палку.

— Брат, если будет надо, я все отдам, чтобы ее вытащить, — сказал я ему и обнял за плечи. — Она ведь мне тоже как родная. Но и дойной коровой для этих ребят мы становиться не должны, понимаешь? Если они убедятся в том, что она для нас не просто так женщина, то спрячут ее в каганате и начнут диктовать нам условия.