Синдзи-кун и теория игр - Виталий Хонихоев
— Ммм… деньги? Он так-то богатенький… — предполагает кто-то из столпившихся школьников.
— Наверное деньги. — соглашается с ним другой: — потому что … страшный он.
— Пфф! — пренебрежительно взмахивает шашлычком Киоко и сверкает очками: — Деньги?! Ха! Академия Боевых Искусств! Филиал Школы Императорского Феникса! Деньги! Не смешите мои тапочки! Они там деньги ни во что не ставят! У них там могут учится беднейшие из бедных — если они умеют драться! Они сражаются между собой каждый день и высшая доблесть в Гизе — щеголять ссадинами и синяками!
— Ой-ей… — печально протягивает кто-то в толпе, видимо представляя себе страшные картины постоянных битв в школьной столовой за булочку на пару.
— Не знаю тогда. — признается кто-то другой: — если не деньги, то… не знаю.
— Именно! — шашлычок торжественно вздымается над Киоко, словно флаг победы: — какого черта лучшие девчонки Академии перевелись к нам? Может быть только одно объяснение — Академия ведет свою игру, но какую именно? Мне кажется, что Академия управляет Икагами, выставляя его в качестве громоотвода, если что случится. Все же слышали про эти случаи в Пятидесятой? Говорят, что Самураи школьников всех классов заставляют дань платить, каждую неделю деньги приносить. А тех, кто не приносит деньги — заставляют им прислуживать! И хорошо, если ты парень, а если девушка? Говорят, они тех девушек, кто не приносит деньги — заставляют раздеваться, а потом фотографируют и на видео снимают — для шантажа. Говорят они потом заставляют их прислуживать на вечеринках — и что там с ними происходит — никто не знает. Вот только в прошлом году одна девочка из Пятидесятой вены себе порезала, а мальчик повесился.
— Не, ну я слышал, что там жесть творится, но чтобы так… — говорит кто-то из толпы: — блин, не надо нам тут такие порядки, у нас Отшельники есть.
— Отшельники это креатура Иошико. — отмахивается Киоко: — и ее ужасного Ямаситы Синдзи, который…
— Да не волосатый он и не трех метров роста. — говорит ее подружка с конским хвостом: — что ты говоришь, Киоко?
— А я и не говорила, что он на самом деле волосатый и три метра ростом. Это я фигурально выражалась, чтобы вам всем было понятно, какой он грозный. А то, что он прикидывается обычным школьником — это еще страшней! Только Темная Императрица может держать своего зверя под котролем! Говорят он ест живую рыбу — просто раз и голову откусывает! — утверждает Киоко. Я фыркаю от смеха и поворачиваюсь к Михо.
— Ну? — спрашиваю я: — теперь понятно?
— Так тебе на самом деле не нужно чтобы они тут работали… — у Михо в глазах появляется понимание: — ты просто хочешь, чтобы они тут ходили и болтали, делились сплетнями… чтобы разговаривали о Иошико и поединке…
— Не просто сплетни. — поднимаю палец я, отводя Михо в сторону от группы, продолжающей горячее обсуждение: — а управляемой сплетни. Девушка в центре — Нобуко Киоко, талантливый лидер общественного мнения, хотя по ней не скажешь. Именно она в свое время запустила слух, что я — волосатый гигант и ем живую рыбу.
— Это даже я слышала. — кивнула Михо: — еще удивилась, как можно не замечать, что у нас в школе таких нет, почти каждый день на линейке все ученики стоят. Уж волосатого великана я бы заметила.
— Да, в этом вся соль. Каков бы ни был первоначальный слух, каждый раз во время его передачи из уст в уста — он имеет свойство преувеличиваться. Мне, например, не кажется, что Самураи Икагами на самом деле у себя в школе девушек насилуют, но слухи… и в результате у всех присутствующих через некоторое время сформируется правильное отношение к происходящему.
— А… правильное — это какое? — задает вопрос Михо и мы подходим к другой группе, на этот раз это в основном парни из клуба каратэ и две девушки с ними, две девушки прибивают плакат к стенду, а парни помогают, придерживая его, но в большей степени — конечно ведя светскую беседу.
— … никаких Самураев! Если они попробуют тут свои порядки навести, я им рога-то пообломаю! — говорит один из них, плечистый парень с закатанными рукавами: — у меня руки как стальные трубы! Айка-чан, хочешь — можешь потрогать…
— Ну конечно… — насмешливо протягивает другой, худощавый и с резкими чертами лица: — тебя послушать, Дзинтаро, так ты в одиночку всю Академию раскидаешь. Кто в прошлый раз от Императрицы по заднице получил?
— Пф! Я поддавался. — заявляет Дзинтаро: — и потом, Иошико слишком красивая, что у меня на нее рука поднялась… Ай! Да за что, Айка-чан?!
— Будешь ее красивой называть?! А я?!
— Не, не, не, Айка-чан! Ты самая красивая, а Иошико — она так… да и не нравилась она мне никогда!
— То-то же. — Айка-чан возвращается к прикреплению плаката: — а вы, если мужики, так защитили бы нашу школу, а не языками болтали.
— Айка-чан страшная. — прищуривается худощавый: — Айка-чан сама может всех раскидать.
— Все за вас, лентяев, делать надо. — отвечает девушка и делает шаг назад, упирает руки в боки и смотрит на плакат: — вот теперь висит как надо. Мы рассчитываем на тебя, Темная Императрица, позаботься о нас. — и она складывает ладони лодочкой и кланяется серьезной Иошико на плакате. Парни повторяют жест за ней.
— Все, плакат мы наклеили, идем к столу. — говорит Айка и парни послушно идут за ней, по пути бросив на нас с Михо заинтересованный взгляд. «Та самая, Правая Рука Императрицы» — слышим мы, когда они проходят мимо.
— И не только слухи… — говорит Михо: — если люди работают вместе, пусть даже это не такая тяжёлая работа — они объединяются… — она обводит спортзал, наполненный людьми уже совсем другими глазами.
— Да. — киваю я: — то, что сейчас тут происходит — заменяет десятки встреч с избирателями. При этом на встречах нам бы пришлось хватать их за лацканы, уговаривать голосовать за нас, что ставило бы нас в позицию просящего. А сейчас — формально они просто подготавливают зал к событию. Формально это событие не только для Иошико, но для всех кандидатов… но фактически те, кто пришли — мысленно уже зачислили себя в нашу команду. Приятная атмосфера, бесплатная еда и напитки, возможность поболтать — у мальчиков с девочками, у девочек — с мальчиками.
