Олег Маркелов - Имперская мозаика (трилогия)
Новый кабинет майора Фоша был просторен, светел и технически совершенен. Даже его дизайн — нарочито современный и функционально утонченный — приличествовал бы больше менеджеру высшего звена компании, занимающейся чем-то вроде компьютерных технологий. Эргономичность, технократичность, функциональность, стиль — пожалуй, такие понятия лучше всего подошли бы для описания данного помещения. Но сам майор чувствовал себя в новом кабинете не очень удобно, поскольку был человеком довольно консервативным и предпочитал уютный дизайн классической мебели. Сейчас, помимо хозяина, в кабинете было два посетителя — руководитель Группы Кадровых Аналитиков Отдела Разведки и Контрразведки Службы Имперской Безопасности капитан Зорал и оперативный агент СИБ лейтенант Фь Илъюк.
— Все эти факторы указывают на относительно стабильную ситуацию на границе с Гранисом. Никто не тешит себя пустыми надеждами, но некоторое время для подготовки у нас есть. — Майор подвел черту, выслушав доклад капитана Зорала. — В то же время с другой стороны наблюдаются очень активные негативные процессы. На данный момент, как бы мы этому ни противились, мы практически имеем почти четыре автономных и довольно агрессивных друг к другу государства — сама Империя, Гранис, Трион и Вольный Мир. Размеры Свободных таковы, что ими можно пренебречь. Все скверно, господа. И если с Гранисом все более-менее ясно, то в общении с Трионом предсказать что-либо невозможно. Они ведут постоянные пиратские действия, занимаются созданием и клонированием новых организмов. Кроме того, боевая и техническая мощь Триона на данный момент такова, что создает реальную угрозу еще не существованию, но уже интересам Империи. Особенно если учесть все же ожидание войны с Гранисом. По неофициальным каналам к нам обратились некоторые представители Вольного Мира. Они сейчас являются первой потенциальной целью для Триона. И взывают о помощи. Ни для кого из вас не секрет, что у нас есть большие экономические интересы в Вольном Мире. Поэтому наверху принято решение предпринять очередную попытку разрубить узел этого региона. Из вашего доклада, капитан, следует, что огромнейшее, а возможно, и единственное значение в этой проблеме имеют личностные качества Халила Амата Бергштайна!
— Так точно, сэр! Мы абсолютно уверены, что Бергштайн — тот стержень, на котором и держится вся проблема региона.
— То есть в этом вопросе уместно сказать: нет человека, нет проблемы?
— Так точно, сэр.
— Понятно. Именно ваше заключение и легло в основу решения руководства. Решено сделать попытку ликвидировать Бергштайна. Я хочу поручить эту работу вам, лейтенант Фь Илъюк. Я слышал, что рассматривается вопрос о вашем переводе в ЛСБИ. Не подумайте, что это сыграло роль при выборе агента. Я не хочу сберечь тех, кто наверняка останется. Я просто надеюсь, что вы сумеете выполнить поставленную задачу и перейти на новое место с почестями и наградами.
— Я готов, сэр. — Тот, к кому сейчас обращались, был крупным гурянином с черной, как уголь, кожей.
— Я и не ожидал ничего иного от вас. Но все равно рад это слышать.
— Единственное, что хотелось бы уточнить, сэр, так это статус моей миссии. — Гурянин немного замялся, но потом все же продолжил: — В последнее время было немало случаев изначально неверной оценки сложности поставленной задачи.
— Вы говорите о провале операции на Атмелькане несколько лет назад? — Фош нахмурился, вспомнив, как сам отправлял на задание группу капитана Софтли. Имея ошибочные сведения, все рассчитывали на не слишком сложную «полицейскую» акцию. А получили полноценную бойню, в огне которой сгорела вся группа во главе с готовящимся уйти на заслуженный отдых Гуннаром Софтли. Для него эта акция должна была стать «дембельским аккордом». И именно Фош лично «благословил» его на это дело.
— В том числе, сэр. А еще про мою миссию на первом мониторе. — Фь Илъюк, видно, не забыл о кризисе в своей карьере, когда экспериментальный боевой корабль был захвачен обычными пиратами. — Все случилось тогда лишь из-за недооценки угрозы самому кораблю. А на упомянутом вами Атмелькане конечной целью было также обнаружение и арест профессора Бергштайна. Но мы недооценили серьезность его намерений, и все было сведено к полицейской операции.
— Хватит философии, лейтенант. Вы забываете, что весь Трион тогда был провинцией Империи. А о какой армейской операции может вестись речь в пределах Империи? К тому же вам не стоит волноваться на сей счет. Ваша миссия имеет статус полноценной армейской операции.
— И с какими подразделениями я буду работать, сэр?
— Мы не желаем выносить сор из избы. Поэтому будете действовать в пределах ведомства.
— Специальный Боевой?
— Нет. Спецназ Погранвойск. Это позволит не афишировать перемещение ударных сил в регион действия. У пограничников в данном районе достаточно сил и в наличии подразделения спецназа.
— Отлично. С пограничниками лично не работал, но наслышан. Уверен, что не разочаруюсь.
— Ну что ж. Капитан Зорал, вы хотите что-либо добавить к сказанному?
— Только то, сэр, что, если это пригодится, лейтенант может как-то обыграть не очень ровные отношения между командором Рагоном и командорами Союза пяти.
— Спасибо. Я про это не забываю и при возможности использую противоречия внутри Союза. Но надеюсь, мне не понадобятся, эти данные, — поблагодарил Фь Илъюк.
— Ну что ж. Тогда приступим, помолясь, — майор Фош поднялся, провожая офицеров.
— Да пребудет с нами Архтанга, — помянул Фь Илъюк гурянскую богиню удачи.
* * *Темнота душной ночи толстым покрывалом опустилась на Акар. Саган, словно волк на охоте, бродил по притонам и кабакам бедных районов города, разыскивая того, кто поможет ему найти ответы. Наконец, уже за полночь, он узрел искомое: троих солдат армии Алтуна Кривого. Они были уже пьяны в стельку, но из последних сил веселились.
А еще большей удачей оказалось то, что один из них имел должность десятника. Местные нищие и воры не обчистили этих упившихся дешевым вином верзил только из страха перед людьми Алтуна. Токе же такового страха не испытывал и терпеливо дождался, когда солдаты, пропив все деньги, вывалились из кабака. Невидимый и неслышимый, будто дуновение теплого воздуха, Саган крался за ними, скрываясь во тьме нищих улочек. Удача сегодня улыбалась ему, даря свою ласку. Не протянув и пары кварталов, троица дружно свернула к зарослям на окраине городского кладбища. Их замутненным винными парами рассудкам плевать было на могилы горожан. Нужда приперла, огромное количество выпитого просилось наружу. Хотя солдаты Алтуна, воспринимавшие этот город как постоялый двор, могли бы справить нужду на погосте и в трезвом виде. Лишь глумились бы больше. Более удобного момента трудно было бы ожидать. Токе вырос привидением за спинами выстроившейся в ряд троицы, точно на вертела, насаживая двоих лишних для него солдат на свои мечи. Десятник не успел даже увидеть, как падают его дружинники, когда удар кулака в затылок погасил остатки сознания в его голове.
Деловито и спокойно затащив трупы за ближайшие могильные холмики, токе, легко взвалив на плечо обмякшего десятника, нырнул в кромешную тьму кладбища. Вскоре пленник очнулся.
— Ты уже мертв. Но по пути к богам тебя буду сопровождать я. Поэтому от тебя сейчас зависит, будет ли эта дорога быстрой и легкой или превратится в бескрайний лабиринт боли.
— Кто ты? — Крепкий долг удивленно пялился на угрюмого гиганта, не понимая, что происходит.
— Это не то, что должно тебя сейчас волновать. Я твой враг, и этого довольно. Большее слишком долго объяснять. Я враг, но предлагаю быструю и милосердную смерть в обмен на твой честный рассказ. Мне нужно знать, куда везут святыни и прочие захваченные в разных землях богатства. Пожалей себя, расскажи.
— Ты, рожденный самкой ана от токсимерского скота, надеешься напугать меня, чьи сапоги топтали…
Договорить он не успел. Саган, слегка оглушив долга, несильным ударом в челюсть умело заткнул ему рот кляпом. К тому времени, когда пленник очнулся, токе уже прогулялся по кладбищу и вернулся с коротким обломком тонкого древесного ствола, который он выдернул из грубой кладбищенской ограды. Этой импровизированной дубинкой он ударил по ногам долга чуть пониже колен. Затем еще и еще раз. Он бил, точно рассчитывая силу, не ломая, а лишь отбивая кости. Десятник долго держался, извиваясь и пытаясь смягчить удары. Потом застонал и, наконец сломленный болью, зарыдал как ребенок. Саган остановился и наклонился к пленнику:
— Довольно ли тебе боли?
Долг закивал, обливаясь слезами. Взгляд его был совсем трезвым и не горел более героизмом бесстрашного воина. Печально кивнув, токе освободил пленника от кляпа.
— В далекой стране ачаргов есть таинственный Орден. — Десятник не мог унять рыдания, прерывающие его рассказ. — Монахи-колдуны, обитающие там, посулили Алтуну Кривому власть над всем миром. Только для этого надо принести им все святыни народов, указанных в их списке. Дорога в страну ачаргов лежит через весь Лаз в другой портовый город — Чар. Оттуда уже на корабле нужно обогнуть земли вольных шайтских племен. Они никому не подчиняются и никого не терпят. За этими землями спускается к самому морю великий горный хребет. Его склоны уходят в самое море. Обогнув эти горы, и достигнешь страшной страны ачаргов. Зовется она то ли Кантера, то ли Карнера. Болтают, будто есть иной, более короткий, но опасный путь через земли сэйсов и тромбов. Но о нем я ничего не знаю.
