Михаил Кликин - Личный враг Бога

Вампиры не нападали. Они остановились в отдалении, не решаясь приблизиться. Черные тени мелькали в ночи, хлопали, шуршали крыльями. Упыри шипели, скаля зубы, тянули длинные голые шеи.

— Они почему-то не идут на дорогу, — уже спокойней сказал Коготь. — Тот оборванец был прав…

Тролль встал на четвереньки, нашарил откатившуюся в сторону дубину, подтянул ее к себе. Глеб, наконец-то высвободивший ногу, сел, осмотрелся по сторонам, хотя в ночном мраке практически ничего не было видно. Коготь все лежал в дорожной пыли и не собирался подниматься.

— Кажется, мы все-таки успели, — сказал Глеб. — Хотя, если честно, я не верил в наше спасение.

— А я верил, — пробормотал Коготь.

— И что теперь делать? — слабым голосом спросил Тролль.

— Предлагаю пару минут передохнуть, а потом двинемся дальше. Судя по всему, на дороге опасность нам не грозит.

— А я за то, чтобы дождаться утра, — сказал Коготь.

— Я тоже, — поддержал Тролль.

— Видимо, я буду вынужден подчиниться большинству, — сказал Глеб, радуясь в душе, что не придется вставать и куда-то тащиться.

— Я бы не прочь перекусить, а потом, значит, можно будет и поспать, — сказал Коготь.

— Поспать? С такими-то соседями? — спросил Глеб.

Черные силуэты метались вдоль обочин. Какая-то неведомая сила не давала им приблизиться к дороге, отшвыривала тех тварей, что оказывались слишком близко. Вскоре большая часть упырей, видимо осознав, что ждать бесполезно, скрылась в ночи и только несколько теней застыли неподвижными призраками в десяти метрах от места, где отдыхали путники…

— А я к ним уже и привык, — сказал Коготь, не хуже иного вампира впиваясь зубами в большой кусок солонины.

— Чего только не увидишь здесь, — пробормотал Тролль. — И ведь у кого-то хватает на все это фантазии.

Неподвижные фигуры, что сторожили дорогу, шевельнулись, с негромким шорохом развернули крылья, и маг подавился, закашлялся, схватился за посох. Упыри бесшумно поднялись в воздух, скользнули тенями вдоль дороги и бесследно исчезли.

— Чего это они? — спросил Коготь, выплевывая на ладонь непрожеванный кусок мяса.

— Рассвет, — объявил Глеб.

Ночь медленно сползала с небосклона, уступая место раннему утру.

— Не может быть, — сказал Коготь. — Сколько же прошло времени? Ведь еще совсем недавно был вечер. И вот уже утро… Надо же… — Маг глянул вверх и задумчиво произнес: — А вы заметили, что сегодня ни одна звезда не показалась, хотя небо было чистое… Странное место.

— Ага, — подтвердил Тролль и зевнул. — Место, конечно, странное, но я предлагаю немного поспать.

Глеб сверился с картой.

— Скоро должна быть деревня, — сказал он друзьям.

— Хотелось бы верить, — скептически пробурчал Тролль.

Курганы остались далеко позади. Кончилась и дорога, что спасла путников от преследующих упырей. Вокруг расстилалась безжизненная желтая равнина, похожая на африканскую саванну. Искажая маревом горизонт, струился над землей горячий воздух. От изнуряющей жары не было спасения. Даже редкие одинокие деревья с тонкими игольчатыми листьями не давали тени, и друзьям приходилось идти под прямыми палящими лучами безжалостного солнца. Особенно страдал Тролль. Его густая шерсть пропиталась потом, он тяжело дышал и периодически поносил Епископа, обрекшего его на все эти нечеловеческие муки. Великан почти ничего не ел и только много пил из кожаных бурдюков, связку которых нес на плече. С каждым часом воды оставалось все меньше и меньше.

Глеб еще раз внимательно посмотрел на карту, кинул взгляд на слепящий круг солнца и заверил:

— Точно. Скоро мы должны выйти к деревне.

Загоревший Коготь навис над ним и долго рассматривал разнообразные вычурные значки, которыми была испещрена карта.

— А это что? — спросил он и ткнул пальцем в черный крест, нарисованный возле кружка, обозначающего близлежащее селение.

— Не знаю, — пожал Глеб плечами. — На месте разберемся.

Он аккуратно сложил карту и поднялся на ноги.

Путники двинулись дальше на юг, немного забирая к востоку, туда, где, если верить карте, располагалась безымянная деревня, помеченная крестом.

Деревня возникла неожиданно.

Только что путников окружала выжженная равнина, но — шаг — и вот она, раскинулась под ногами в небольшой котловине, в низинке, сплошь поросшей зеленью: крыши домов вровень с поверхностью саванны, и потому селение невидимо до тех пор, пока не подойдешь к нему в упор, пока не уткнешься носом в этот маленький спрятавшийся оазис…

— Деревня, — удивленно, словно не веря своим глазам, сказал Тролль.

Десяток вросших в землю домиков тесно жались друг к другу. Маленькие аккуратные огороды за изгородями расчерчивали миниатюрную долину на ровные квадраты. В центре деревни, окруженное теснящимися зданиями, голубело озерцо, похожее скорее на большую глубокую лужу с чистой водой. Людей нигде не было видно.

— Было бы лучше, если бы ты подождал здесь, — обратился Глеб к великану.

— Ни за что! — отрезал Тролль.

— Ну, что ж… Тогда идем вместе.

Скользя на траве, покрывающей крутые склоны, друзья стали спускаться к деревне.

Внизу намного легче дышалось. Воздух, очищенный от пыли растущей вокруг зеленью, освеженный испарениями озера, благоухал весной. Солнце поумерило свой пыл и уже не казалось адским пыточным приспособлением, зависшим в высоком небе.

Утомленные путники прошли вдоль протяженных заборов, огораживающих длинные грядки с растущими овощами, и вошли в селение. Их встретила гробовая тишина. Нигде не было видно ни души. Странное запустение царило вокруг. Казалось, что жители секунду назад исчезли куда-то, растворились в воздухе. Двери и окна аккуратных домиков были распахнуты настежь, ухоженные огороды зеленели свежеполитыми прополотыми грядами, на песчаных тропинках отпечатались четкие следы босых стоп. Не было только людей, словно они в панический спешке попрятались, испуганные чьим-то приближением, скорым пришествием какой-то неведомой опасности.

Храня молчание, друзья прошли по мертвой улочке, ведущей к озеру. Пугающее безмолвие неприятно тяготило их. Наконец Коготь не выдержал:

— Пойду гляну. Подождите, — сказал он и быстро нырнул в открытую дверь ближайшего домика.

Глеб и Тролль присели в тени, отбрасываемой стеной строения. Они слышали, как внутри гулко раздаются шаги мага, как скрипят половицы. Потом звуки шагов смолкли, и Коготь что-то сказал — тихо и неразборчиво, обращаясь к кому-то в доме, но ответа не было, и он опять произнес какие-то слова, на этот раз громче, но, все равно, невнятно. Минуту стояла полная тишина, и Глеб уже было встревожился, но тут снова заскрипели доски, и через мгновение маг вышел на крыльцо.

— Ну, что там? — спросил Тролль.

Коготь пожал плечами.

— Сами посмотрите, — сказал он и посторонился, пропуская в дом товарищей.

Внутри было сумрачно, прохладно и влажно. В углах висели клочья седой паутины с черными вкраплениями жирных пауков и пойманных мух. Штукатурка на голых стенах потрескалась и местами полностью отвалилась.

— Да-а, — протянул Тролль, осматриваясь. — Запустение страшное.

— Вы сюда зайдите. — Коготь подошел к обшарпанной двери, ведущей, по всей видимости, в жилые комнаты и толкнул ее рукой. Скрежеща несмазанными петлями, дверь медленно отворилась. Глеб осторожно заглянул в открывшийся проем.

Привалившись к стене спиной, вытянув перед собой ноги и сложив руки на животе, в совершенно пустой комнате сидел человек. Его голова безвольно, словно у тряпичной куклы, лежала на левом плече. Взгляд остекленевших глаз был устремлен на противоположную стену или, скорее, сквозь нее. Сперва Глеб подумал, что этот нелепый человек мертв. Глеб всмотрелся, пытаясь определить причину смерти, и вздрогнул от неожиданности, когда веки предполагаемого мертвеца дрогнули. Присмотревшись, Глеб увидел, что человек тихо и тяжело дышит.

— Словно труп, — сказал Коготь, — но живой.

Глеб подошел ближе к похожему на безжизненную марионетку человеку и заглянул ему в глаза. Узкие черные зрачки, похожие на съежившихся пауков, по-прежнему смотрели в никуда, не замечая склонившегося гостя. Глеб помахал ладонью перед лицом находящегося в трансе мужчины и развел руками:

— Странно… — начал он и отпрянул в сторону, рефлекторно реагируя на движение прислоненного к стене человека.

— У-угрл! — булькнул тот горлом, выкинул перед собой руку со скрюченными пальцами и стал заваливаться на бок, конвульсивно дергаясь всем телом. Глеб отступил на пару шагов. Человек потянулся к нему трясущейся скрюченной рукой и упал на пол, ударившись головой. Так он и замер — вытянувшийся в полный рост, с протянутой когтистой рукой, с невидящим взглядом, пронзающим Глеба.