Юрий Корчевский - Асы. «Сталинские соколы» из будущего

В это время Чернобров, описывавший круги, открыл огонь по невидимой цели. Надо было торопиться.

Иван упал на парашют, лежавший на сиденье, пристегнулся ремнями и полностью задвинул фонарь, не оставляя щели. Теперь, если подобьют, выпрыгнуть было нельзя, только идти на вынужденную посадку. Ведь пилот У-2 без парашюта.

Он дал газ, резко развернул самолет и с ходу стал разбегаться.

В это время из-за крайних домов деревни показались немецкие пехотинцы.

Самолет трясло на неровном поле, и Иван боялся одного – попасть одним из колес шасси в воронку. Тогда все, конец. Стойка подломится, и им не взлететь.

Он плавно потянул ручку на себя. Толчки прекратились. Это означало одно – шасси оторвались от земли. Фу, взлетели! Иван повернул кран уборки шасси, добавил газ.

Внизу промелькнули дома, грузовик с солдатами в серой форме.

Сзади пристроился штурмовик Черноброва, охраняя его самолет.

Иван набирал высоту, впереди передний край. Он бросил взгляд на указатель топлива – бензина должно хватить.

Четверть часа – и он благополучно сел на своем аэродроме. Следом приземлился комэск.

Иван зарулил на стоянку, заглушил мотор, расстегнул ремни, отодвинул фонарь.

– Все, приехали! Эй, ты там живой?

Человек за сиденьем заворочался – он был в неудобной позе.

Иван выбрался на крыло, перегнулся, ухватил пилота за бедра и вытянул его до половины из кабины.

– Дальше давай сам, становись на ноги! Что я тебя, как девку…

Пилот повернулся к Ивану, и тот увидел, что лицо у него совсем юное, не бреется еще, и волосы русые из-под шлема выбиваются.

– А я девушка и есть! – Пилот стянул шлемофон. У нее была короткая мужская стрижка, но и без шлема Ивану сразу стало видно – девушка перед ним.

Иван смутился, увидеть перед собой молодую девушку он не ожидал.

И тут она сделала неожиданное – обняла его и поцеловала. Но отпрянула сразу и густо покра-снела.

Сзади послышался голос Черноброва:

– Николай, да ты, никак, сдурел!

– Виноват, товарищ старший лейтенант! – Иван спрыгнул с крыла, следом – спасенная летчица.

– Сержант Курилова! – звонким голосом доложила она.

У комэска глаза от удивления сделались круглыми.

– Ты… вы… как там?.. – Чернобров замысловато покрутил кистью руки.

– Связной самолет штаба дивизии. Была атакована «мессером», мотор разбит. Пришлось приземлиться, уничтожить пакет. Если бы не вы… – Летчица замолчала, исход был понятен и без слов.

А от хвостового оперения таращили глаза механик, техник и оружейник. Они были удивлены увиденным: ведь Иван вылетал на их глазах один, а вернулся с пассажиркой. И летал ведь не в тыл – на боевое задание.

– Сержант, пойдемте, я вас в штаб полка провожу, – предложил комэск.

Девушка приложила руку к шлему:

– Есть.

И, проходя мимо Ивана, как бы между прочим сказала:

– Меня Ольгой зовут.

Ответить Иван не успел. Воистину – удивительное происшествие.

Когда комэск с девушкой ушли, к Ивану приблизилась троица технарей:

– Николай, что за чудо? Откуда девка?

– Заплутали мы маленько. Сели в деревне – дорогу спросить, да девка понравилась. Вот я ее с собой и взял, – пошутил Иван.

Технари переглянулись. Врет, поди, но ведь девку-то все видели…

Оружейник, как зачастую бывало, сбегал на кухню и принес в котелках обед:

– Кушать подано!

Оружейник был молод, но не угодничал, ходил на кухню в знак уважения. Их техническая работа по обслуживанию штурмовика была важной, но шкурой рисковал только Иван. Учитывая большие потери в полку, на земле Ивана, как и других летчиков, наземный персонал оберегал.

Только Иван уселся с котелками за самодельным столом из-под ящиков для реактивных снарядов, прибежал посыльный из штаба:

– Сержант Кравчук! Срочно к начальнику штаба!

– Старший сержант, – поправил его техник.

Посыльный убежал.

Техник Андреев, мужчина сорока пяти лет, еще с довоенным стажем авиатехника, положил руку Ивану на плечо:

– Ты ешь, сынок, не то суп остынет. А штабные подождут.

Иван быстро доел суп, но к макаронам по-флотски не притронулся, решив доесть их по возвращении. Надел пилотку, застегнул верхние пуговицы на гимнастерке.

Андреев протянул ему сапожную щетку:

– Сапоги почисть.

Штабные иногда придирались к внешнему виду. Летчики, будь они хоть истребители, хоть бомбардировщики, аккуратностью не отличались. Не любили заниматься строевой подготовкой, но на построениях и парадах всегда отличались белоснежными воротничками на красивой униформе. А ныне ходят в зеленых армейских гимнастерках – канула в Лету синяя форма. Летчики люфтваффе высматривали среди отступающих советских войск именно этот цвет формы и гонялись даже за одиноким человеком, пока им не удавалось его расстрелять. Цвет униформы сыграл зловещую роль, привел к потерям.

Иван шел к штабу спокойным шагом. Бежать после котелка супа не хотелось, да и устал он после вылета и волнений.

У штаба стояла черная «эмка» – как называли легковой автомобиль М-1, с незнакомыми номерами. Иван удивился – легковушек в полку не было вообще.

На крыльце его встретил сердитый политрук:

– Чего так долго?

Иван промолчал. От стоянки самолета до штаба немногим меньше километра, за минуту не пробежишь. А возражать начальству или оправдываться – себе дороже.

Политрук вошел в здание первым, за ним – Иван. Зачем он потребовался? Вины за собой он не чувствовал, хотя начальство всегда найдет к чему придраться.

В кабинете командира полка было многолюдно, присутствовали незнакомые военные.

Иван сразу подтянулся и, приложив руку к пилотке, отрапортовал:

– Старший сержант Кравчук по вашему приказанию прибыл!

Наступила тишина. К нему повернулись все присутствующие. Незнакомый капитан шагнул к нему, протянул руку:

– Спасибо, сержант!

Иван руку пожал:

– За что спасибо?

В комнате засмеялись:

– За то, что летчицу нашу спас. Не всякий на штурмовике сядет на неподготовленную полосу, да под вражеским огнем. Самого ведь подбить могли, рисковал и жизнью, и самолетом.

– Как своего брата-пилота в тылу немецком бросить?

Капитан обнял Ивана:

– Молодец, герой! Я о твоем подвиге командиру дивизии доложу.

– Какой это подвиг? Вот девушка на войне, за штурвалом самолета – это подвиг.

Политрук исподтишка показал ему кулак. Молчи, мол, не возражай, когда старший по должности и званию говорит.

– Лично на тебя посмотреть хотел, поблагодарить, – похлопал его по плечу капитан. – Ну, товарищи, нам ехать пора.