Дмитрий Старицкий - Путанабус

       Сторону, ожидающую исполнениея приговора в восточной части города сопроводить туда из зала суда под конвоем.

       Оружие, принадлежащее стронам тяжбы, отдать всем при выезде.

       Судебные издержки в размере пяти тысяч экю возложить на господ Удатого, Штепа, Драч, Попенко и Великожон солидарно, ввиду того, что именно они являлись преследователями на дороге. При их невыплате, наложить на них штраф - конфисковать одно их транспортное средство в пользу казны принципата.

       Приговор окончательный, обжалованию не подлежит.

       Принц сделал паузу, добился ей тишины в зале и спросил.

       - Есть вопросы у сторон?

       - Ваше Высочество, но такого прецедента в нашем праве нет, - заявил, моментально вскочивший с места адвокат хохлов.

       - Нет? - принц весьма удивился, но, тут же, снова принял царственную осанку и соответствующую мину.

       - Если нет такого прецедента... Ну, так я его создам. Прямо сейчас. Вас так устроит, господин лоер? - принц ехидно назвал должность адвоката по-английски, хотя до этого обращался к ним, как к "советникам".

       Тонкий юмор монарха, очаровательный для тех, кто понимает. Адвокат оказался понимающим и больше с инициативами не лез.

       - Да, Ваше Высочество, - адвокат поклонился принцу, повернулся к скамье обвинения и развел руками.

       Принц встал, придерживая длинную изумрудно-зелёную мантию, расшитую золотыми стрелками лука.

       Пристав тут же стукнул посохом в пол и крикнул.

       - Встать, принц идет.

       Все в зале встали.

       Два юных пажа в бело-зелёных котах с вышитыми красными драконами на груди, моментально подскочив, подхватили края монаршей мантии, и вся группа неспешно вышла в боковую дверь.

       Пристав вновь ударил палкой по паркету и объявил.

       - Суд закончен. Слава принцу!

       Наш адвокат со счастливой улыбкой повернулся ко мне и показал большие пальцы на обоих кулаках, на что я только криво улыбнулся.

       - Чем вы недовольны, доктор, - спросил он.

       - Всем, советник, - ответил я, - Мы думали здесь отдохнуть пару-тройку дней. Осмотреть достопримечательности. Почистить пёрышки. И только потом двинутся дальше.

       - Увы, я сделал всё, что смог. Вы даже штрафом не отделались, - наш адвокат также развел руками, как перед этим, сделал такой же жест адвокат наших противников, - Впрочем, нам пора на выход.

       Ладно, отработал он сегодня свою пятихатку. Чтоб я так каждый день зарабатывал, как он. Впрочем, нас одиннадцать и с каждого клиента ему достанется меньше червонца. Не так уж и густо. Зато со славой защитника моделей Зорана он тут всех потом перетопчет.

       На выходе из зала нас придержали княжеские гвардейцы, выводя под стражей наших оппонентов

       - Мы ещё стренемся с тобой на узком шляхе, москалику, - проходя мимо меня прогундосил в мой адрес носатый блондин, сверкая глазами.

       Ну, прям злой чечен, а не добродушный салоед.

       - Мечтай, - ухмыльнулся в ответ.

       - И привет твоей невесте, Дуне Кулаченко, - глумливо улыбнулась за моим плачём высокая Антоненкова.

       Выходя из высоких дверей Дворца Правосудия на улицу, сразу уперлись взглядом в мощный медный зад валлийского законодателя Хивела Доброго, утвердившийся на широком каменном постаменте.

       - Жора, надеюсь, теперь тебе всё понятно про местную юридическую систему? - шепнула на ухо Наташка Синевич, указывая через мое плечо пальцем на статуй, - Чего бы не приговорили, на выходе всегда - жопа.

       - Ты права, милая, - ответил ей, - Хорошо ещё, что нас не лишили нормального вечера на двоих, а то бы так и торчали в гостинице до рассвета.

       - Я, думаю, мы и там бы нашли, чем заняться, - плотоядно улыбнулась девушка.

       - Кто бы сомневался, но только не я. Но у меня есть совсем другое предложение - пошли гулять по набережной. С тех пор, как я поселился на задах "Украины" с видом на реку, с тех пор я полюбил набережные за простор.

       Не успели мы, обойдя статую местного первозаконодателя, скучковаться всем автобусом для короткого моего брифинга, как подбегает к нам гвардеец с пачкой конвертов в левой руке, а правой машет нам, типа - стой, а то... А что?

       Он был одет в такую же парадную форму, как и давеча барон-майор, только вместо фуражки на его голове красовался белый пробковый шлем, украшеный большой серебряной кокардой с геральдичискими наворотами.

       - Интересные конвертики... - пробормотала меркантильная Альфия, - Надеюсь, он нам гонорар несёт за участие в этой судебной драме.

       - Размечталась, - фыркнула Роза, - Но вот сотку экю с этого солдатика ты бы сняла сейчас, как с куста.

       - Ага... - кивнула головой Аля, - Чтобы потом меня Жорик с автобуса ссадил, и мне, как не подчинившейся приговору, ещё платить штраф в полштуки экю? Хорошо придумала, подруга. Заботливая.

       - В чем же дело? Бери с него пятихатку, предварительно объяснив политику партии, - не прекращала Роза подначивать подругу.

       - Ага... И получиться, что я задаром жопу подставляла. Лучше ничего придумать не можешь?

       Этот весьма интересный для меня диалог, прервал наконец-то добежавший до нас гвардеец.

       - Хорошо, что я вас застал, - не представляясь, приступил он сразу к делу, - Гвардия приглашает вас всех на бал в честь проводов полкового козла на пенсию. Вот для вас пригласительные билеты именные.

       - И кто у вас в полку козёл? - поинтересовалась Ингеборге.

  Новая земля. Британское содружество. Валлийский принципат. Город Нью-Портсмут.

       Над княжеским дворцом, который составлял единый комплекс с Дворцом Правосудия, развевался довольно странный флаг, как если бы на знамя колчаковской Сибирской республики присел красный казанский дракон.

       В принципе это было единое трехэтажное сооружение, занимавшее целый квартал, с одной стороны которого был фасад Дворца Правосудия, а с другой вход в резиденцию принца Камри. По боковым сторонам этого огромного дома окна начинались на высоком втором этаже. И ни одной двери не выходило на боковую улицу.

       Напротив Дворца через довольно узкую проезжую часть - двум машинам раъехаться, стояли обычные дома традиционной валлийской архитектуры - двухэтажный барак из дикого камня под коньковой крышей с несимметричными окнами. Правда была одна особенность этой улицы: на первых этажах не было мастерских и магазинов.

       От Дворца Правосудия с сидящим перед ним медным Хивелом Добрым, мы, вслед за гвардейцем, обошли по часовой стрелке квартал, и оказались, после небольшого углового флигеля, перед фигурной чугунной оградой, за которой был парк - не парк, а нечто сотворенное ландшафтным архитектором не без изысков. Посередине этого, назовем его всё же парком, перед самым крыльцом княжеского дворца (больше похожего на высокую храмовую паперть) был небольшой плац, замощенный гранитной брусчаткой.

       На этом плацу как раз строились гвардейцы валлийского князя в парадной форме. Их было чуть больше сотни.

       Уже позднее я узнал, что если полк валлийских стрелков - местная армия, просто делится на номерные роты, то гвардия официально считалась бригадой и каждая реальная рота в ней называлась полком. Скорее всего, так было устроено для более высоких чинов их командиров. Потому как всей гвардией командовал генерал, а гвардейскими ротами - полковники. Весьма оригинальное решение, кстати. А то Петру Первому в России пришлось по "Табели о рангах" гвардейские чины числить на два класса выше таких же армейских, что до сих пор создает у читающего народа некоторую путаницу.

       Нас провели мимо часовых через настежь распахнутые фигурные ворота, и показали наши места на ступеньках дворца, откуда всё прекрасно было видно.

       Сегодня тут готовилось торжество полка гвардейских фузилёров.

       С левой стороны от крыльца по сурдинку настраивался духовой военный оркестр, естественно, с волынками. Куда кельтам без них?

       Наконец, когда все построились, вышел на крыльцо князь с небольшой свитой, на этот раз без короны и мантии, а в таком же красном мундире и пробковом шлеме, как и у солдат на плацу.

       Взвизгнули волынки и под их звуки на плац перед строем торжественно вывели из флигеля самого обыкновенного белого козла в красной попоне, у которого среди рогов был прикреплен серебряный герб княжества. На его ошейнике звенели две медали. На попоне с каждого боку было изображено три геральдических стропила.

       Как только стаф-сержант с козлом на поводке достигли середины плаца, в хор волынок вплелись трубы, и совершенно жуткий марш (для тех, кто воспитан на прусско-русской военной музыкальной традиции) раздался уверенными звуками по всей округе. Играли музыканты громко и закончили свою композицию на полуноте, по отмашке жезла тамбурмажора.