Сергей Садов - Цена победы

– Велса, остановись! – взмолился Виктор, с трудом удерживаясь от смеха. – Не все так сразу!

– Почему нет?! В общем, так: через две недели будет праздник, и только посмей не прийти!!!

– Да разве я осмелюсь ослушаться?!

– Вот-вот, – кивнула Велса. – Только попробуй посметь. – Велса быстро вышла из комнаты.

С поднявшимся настроением Виктор отправился на совет. Тут в коридоре его встретил Вертон.

– Фэтр, мне бы с вами хотелось поговорить. Наедине.

– О чем, Вертон? – удивленно спросил Виктор. На его памяти Вертон с такой просьбой обратился к нему впервые. До этого они с ним были скорее друзья-враги. Хотя нет. Друзьями они быть не могли из-за разницы в возрасте, не были они и врагами. Скорее они были соратники-соперники. С одной стороны, Вертон и Виктор хотели сделать Тараверу как можно сильнее и богаче, с другой, Виктору постоянно приходилось отражать козни Вертона, направленные на то, чтобы забрать себе больше власти. И вдруг эта просьба…

– О жизни, – усмехнулся Вертон. – О чем нам еще можно говорить?

– О жизни пожалуйста. Сколько угодно, – осторожно согласился Виктор. – Ко мне в кабинет?

– Хорошо, – согласился Вертон. – После вас, фэтр.

В кабинете Вертон долго собирался с мыслями, что было совершенно несвойственно ему. Обычно старик всегда знал, что кому сказать.

– Фэтр, я просто хотел сказать, что с этого момента я целиком и полностью на вашей стороне. Я готов поддерживать своим авторитетом любое ваше дело. Я уже говорил вам это, но тогда я согласился поддержать вас как политик, а сейчас как друг.

Виктор ошеломленно замер. Безусловно, то, что сказал этот старик, было важно. Он в городе пользовался громадным авторитетом и мог сильно облегчить или осложнить жизнь Виктору в зависимости от его позиции в совете.

– Идя ко мне с подобным заявлением, – осторожно начал Виктор, – вы, безусловно, понимали все его последствия. Но мне все же хотелось бы получить кое-какие объяснения.

– Вы недоверчивы, юноша, – усмехнулся Вертон.

– А вы бы были доверчивей? После всех ваших попыток в совете ограничить мою власть?

– Фэтр, я боролся с вами вовсе не из-за власти. В моем возрасте уже грешно думать о подобных вещах. На самом деле уже до вашего прихода я начал подбирать своего преемника. Я боролся с вами потому, что считал вас слишком молодым, чтобы принять такую ответственность. Правда, постепенно я убедился, что вы довольно жестко умеете отстаивать свою линию. Своим сопротивлением вам я проверял вас. Вы его выдержали. Более того, вы сделали то, что не удалось мне. Вы заставили всех этих людей в совете спорить друг с другом не из-за привилегий для себя и своих торговых домов, а из-за конкретных решений, важных для всего города. Вы сумели перевести все споры в продуктивное русло. И вы сделали власть в городе гораздо эффективней. Теперь-то я понял, зачем вам понадобилось тогда, на первом заседании, поднимать вопрос о чистоте города. Я-то ведь тогда едва не заявил, что люди не знают, что на завтрак есть, а вы о чистоте заботитесь. А это оказался урок. Урок всем нам. Я это тогда не сразу понял. А ведь чистоту на улицах удалось за две недели навести, хотя раньше никому не удавалось это и за год. А пытались.

– Когда ответственны все, то это значит – не ответственен никто. Важно подобрать человека для выполнения конкретной работы, дать ему всю власть для этого, а потом жестко спрашивать за успех или неуспех. Добьется успеха – дать более тяжелую работу с большей властью и большей ответственностью, нет – пусть остается простым управителем и продолжает болтать. А если проворуется, пойдет под суд. Вы же всем своим советом пытались делать все. Так нельзя.

– Да, про это я и говорил. Я не понимаю конечной твоей цели, но вижу, что ты и правда заботишься о городе. Я поддерживаю тебя.

– Несмотря на то что я казнил двоих управителей?

– Именно из-за этого я и принял такое решение. Они сами виноваты. Их надо было казнить. Но я честно заявляю, что у меня не хватило бы на это смелости. Может, именно поэтому город при мне умирал. У тебя смелость есть. Дерзай, юноша!

– Спасибо, Вертон.

– Не за что. Какие твои дальнейшие шаги?

– Дальнейшие? Я собираюсь заняться торговлей. Городу не хватает денег. Один караван, что сейчас торчит здесь от соседнего города, ничего не решает. Надо строить речной флот. Но это долго, так что пока обойдемся обычными средствами.

– Караван, как я слышал, уже собирается обратно. Они сделали много покупок. Скупили почти все наши запасы стальных пил, бронзовой посуды.

– Не страшно. Мы еще сделаем.

– Верно. Но я слышал, что двое наших купцов уже собирают караваны. На дорогах неспокойно, но они надеются проскользнуть.

– Да, на дорогах неспокойно, – согласился Виктор, но Вертон сообразил, что мысли его собеседника уже далеко и отвечает он чисто машинально. Было видно, что какая-то проблема уже целиком поглотила все его внимание.

Вертон попрощался и вышел. Виктор рассеянно ответил. Немного погодя он буквально ворвался в помещение недавно образованного генерального штаба, нарушив все совещание у Лойдера с командирами полков.

– Лойдер, быстро, вводная, ты командуешь некими силами, но известно, что они пока слабее твоего противника. Более того, недавно они потерпели поражение. Можно собрать новые силы, но нужно время. Враг за это время также усилится. Как этого не допустить? О враге известно, что ему не хватает денег, поскольку товаров производится больше, чем есть золота в городе.

– Насколько я понял, – слегка ошарашенно ответил Лойдер, – под этим врагом, которого надо ослабить, ты подразумеваешь Тараверу?

– Тараверу, каравеллу, не важно. Твои действия?

– Ну, так вот с ходу сложно ответить.

– Я бы задушил у этого врага торговлю, – неожиданно вмешался один из полковников. Создавая армию Тараверы, Виктор, не особо мудрствуя, ввел звания земной армии. Ему удобней, а нордакеанам все равно, поскольку до него никаких званий не было. Сейчас армия Тараверы состояла из двух полков неполной численности, как называл их Виктор, по триста человек в каждом. Двести всадников, десять пушек и еще сотня солдат, которые должны быть вооружены ружьями.

Кроме того, после сражения с фэтрами появился генеральный штаб, куда Виктор лично подбирал людей, разыскивая их по всему городу. Пусть у них пока не было военного образования, главное, чтобы они умели думать и делать выводы, а также не боялись брать всю ответственность на себя. Искать Виктор таких людей начал давно. При поступлении в армию он всех новобранцев прогонял через многочисленные психологические тесты. При этом те, кто пользовался этими тестами, понятия не имели, для чего они нужны. Их дело было спросить строго заданные вопросы, получить на них ответ, записать и отдать. С людьми, которые заинтересовывали Виктора, он беседовал сам. Для начала он, пообещав им златые горы, отправил их всех в рядовые. Цетору, в чей полк они попали, он велел устроить этим людям настоящий ад. Тех, кто выдержал неделю и не сбежал, Виктор вытащил оттуда. Сбежавших никто не преследовал и даже было объявлено, что все они прощены. Тем же, кто остался, Виктор велел переписывать скучные бумаги. Не важно, что многие не умели писать: чтобы скопировать текст, большого ума не требовалось. А потом он взял в штаб тех восьмерых, что за последующие три недели выучились грамоте. Именно они и составили ядро того мозгового центра, что должен был родиться в скором времени. Правда, сами эти новоявленные полковники, ошалевшие от быстрого служебного роста, об этом еще не подозревали. После назначения их в непонятный генеральный штаб он велел всем им разобраться в прошедшей битве и выявить все ошибки сторон, изложить все письменно и представить ему лично. Срок – неделя. После этого в штабе осталось трое. Те, что прежде, чем приступить к писанине, посетили каждый полк, выслушали солдат, с участниками боев прошлись по местам схваток, вместе с людьми, принимавшими участие в ночном рейде, были на стоянке фэтров, потом посещали всех пленных солдат и спрашивали их и только после этого начинали диктовать приставленному к каждому секретарю отчет, стараясь выражаться кратко и четко, заслужили право стать полковниками генерального штаба. Учить людей Виктору было некогда, и он нашел тех, кто хотел учиться сам. Пусть у них пока нет опыта – он появится. Те же, кто, не вникая в детали и считая себя самым умным, принялись за теоретизирование сразу, излагая свои размышления на бумаге размашисто и многословно, словно поучая всех на свете, были отправлены в полки в качестве заместителей командира. Или направились в создаваемый инженерный корпус. Кто отказался от этого назначения – ушли из армии. Конечно, были и те, кто оказался посередине этих двух крайностей. Таких назначили в штаб, но они стали заместителями тех троих, что выдержали все испытания. Всего в штаб попали пять человек. Все пятеро и сидели сейчас с Лойдером, который, по совету Виктора, вводил их в курс всех проблем армии.