Спаситель - Екатерина Лесина

— Сиамские близнецы, — догадался Миха. — У нас тоже встречались. Редкая патология… и не всегда можно разъединить.

— Вот и я о том. Была мысль убрать одного, но исследовав тело, я понял, что данная операция приведет к гибели. И не стал портить ценный образец…

— Они по-разному срастаются. Есть такие, что просто кожей головы или там спины, а есть…

— Эти девочки сейчас подобны близнецам. И вот сколь сильно они срослись, я не знаю. И никто не знает. И рассекая эту связь мы можем разъединить их, да… но выживут ли они после такого разъединения…

Его речь прервал сиплый вдох.

Ица открыла глаза.

И Миара рявкнула:

— Смирно лежи!

— Ты… — Ица облизала сухие губы. — Разговариваешь очень неуважительно.

— Видишь, — улыбка Карраго была широка и безмятежна. — Все в конечном итоге очень даже неплохо.

— Она… — Ица вывернулась, чтобы видеть Карраго. — Зовет… туда… помощь… нужна. Там. У них получилось, но не все… надо… включить точку в Систему… соединить… чтобы ты мог управлять.

— Как?

Ица протянула руку.

— Я слышу её. Она — слова того, кто управляет убежищем. Значит, ты тоже можешь его услышать.

— Не уверен, право слово… хотя… почему бы и нет. Попробуем выстроить новый канал связи, — пальцы Карраго коснулись детской ладони и обвили её. Глаза закрылись.

Распахнулись.

Фигура пошла рябью.

— Чудесно… — голос донесся откуда-то издалека. — Понятия не имею, как это работает, но… это работает.

Глава 46

Верховный

Дитя, уложенное в белоснежный кокон медицинской капсулы, оставалось неподвижным. Верховный видел Ксочитл, которая стояла, сцепив пальцы, закусив губу так, что та сделалась бела.

Великан опустился на пол.

И женщина устроилась за его спиной. Она явно боялась, Верховный теперь слышал её сердце. он вовсе слышал куда больше, чем прежде. И понимал услышанное.

Он позволил сотворить иллюзию себя.

И сказал:

— Она спит.

— Давно, — сипло ответила Ксочитл, не повернувшись даже в его сторону. — Я вижу, что она дышит. Я знаю, что она жива… но спит? Как долго еще будет она спать?

— Не знаю, — признался Верховный. — Но тебе тоже нужен отдых, женщина.

— Нет.

— Никому не станет легче, если ты упадешь от истощения. Хотя бы… вот. Выпей.

Акти подал чашу с водой, которую Ксочитл приняла без колебаний.

— Горькая, — сказала она. — Спасибо. Я не уйду отсюда. Я знаю, что тебя благословили боги… и что ты привел нас сюда… защищал… спас их вот. Но… я не уйду. У меня больше ничего не осталось.

— Можно смотреть за ней по очереди, — подала голос та, другая, женщина, поднимаясь. — Я знаю, что ты не веришь мне, но…

— Не верю, — Ксочитл не обернулась.

— Рядом с ней я вспоминаю себя… раньше… давно. И дом. И мне больно. Я уже забыла, что мне может быть больно. Я не причиню ей вреда. Клянусь своей кровью и сердцем. Да и… он не допустит, верно? — взгляд был устремлен на Верховного.

— Не допущу, — сказал он. — Как и они…

Воины замерли у входа в покои с белыми капсулами.

— А скоро вернется Ицтли. У него много работы. Надо расселить людей…

Пусть Маска, создав себе воплощение, и взялся помогать, но сие — дело небыстрое. Люди напуганы и одновременно преисполненны надежд. И главное, что страх их пробуждает скрытую злость, которую они готовы выплеснуть друг на друга, ибо боятся уже не гнева небес, но того, что место это, появившееся вдруг, не примет всех.

— Пойдем, — женщина обняла Ксочитл за плечи, и та не стала скидывать руки её. — Пойдем, я расчешу тебе волосы. Не надо даже уходить отсюда. У него есть одеяла, и он постелет на пол. Здесь теплые полы. Мягко не будет, но если привыкнуть, то неплохо даже. А я расчешу тебе волосы. Я умею. У меня легкие руки. И ты заснешь. А когда она проснется, то проснешься и ты. И будешь полна сил.

Этот голос звучал мягко. И наверное, Ксочитл хотела услышать что-то такое, если позволила себя увести. Гигант молча раскатал на полу какую-то тряпку, и Ксочитл легла на нее. А поверх упала накидка. И гигант устроился с одной стороны, а женщина — с другой.

Она продолжала говорить.

И гладила волосы Ксочитл.

Гладила и продолжала. И это было донельзя странным… наверное. Что Верховный знает о людях?

Что они боялись.

И подземелья, дышавшего сыростью. И огня, что исходил от Верховного. И небесного гнева. Мертвецов. Грядущей смерти и всего-то сразу…

Они боялись и, превозмогая один страх, подгоняемые другим, шли за огненной фигурой. И воины Ицтли лишь следили, чтобы никто не отстал.

Они дрожали, но с каждым шагом, оказавшись внутри подземелий Древних, успокаивались.

И вот уже — Верховный видел это внутренним своим взором, тем, что распространялся вовне — они деловито осваивали первый сектор. Людей пока было мало, но они, убедившись, что не будут немедленно пожраны неведомыми чудовищами, засуетились, спеша занять места получше. То тут, то там уже вспыхивали ссоры, ибо кто-то счел себя обделенным. Кто-то пытался расковырять потолок и вытащить из него светящиеся камни, кто-то спешил закрыть тряпьем трубу воздуховода. Кто-то гадил в углу или находил повод ругаться с соседями.

Ксочитл уснула. И женщина поднялась, она неспешным шагом приблизилась к капсуле.

— Что ты собираешься делать? — поинтересовался гигант, явно насторожившись.

— Ничего. Я обещала, что буду смотреть. И что разбужу, если дитя проснется… — палец коснулся белоснежной поверхности. — Я вспомнила, что-то когда-то думала, что и у меня будут дети. Давно-давно…

— Ты еще молода, женщина, — промолвил Верховный.

— Да, наверное… но что хорошего ждет детей рабыни в этом мире?

— В этом мире, — Верховный позволил себе приблизиться. — Не будет рабов.

Прозвучало весьма странно.

И Маска промолчала, хотя наверняка слышала. Теперь Верховный не просто ощущал её присутствие. Теперь при желании он мог бы оградить себя от этого присутствия. Или вовсе запереть где-либо…

Или отдать приказ.

Он лишь начал осваиваться