Враг моего врага. «Конец фильма» - Натали Р.
Фрагмент разорванной звезды через дыру в пространстве проник в систему Нлакиса. В результате гравитационного дисбаланса планета разрушена. Находящиеся на ней гъдеанские граждане погибли. Есть определенные указания на то, что это не случайность, а часть планомерной кампании темной силы, избравшей своим посредником адмирала Ена Пирана.
Сколько еще солнц должно быть уничтожено, сколько планет должно умереть, чтобы до мировой общественности наконец дошло: пора дать темной силе массированный отпор, истребить гнезда, из которых зло распространяется по Галактике, закрыть ей каналы, с помощью которых она пытается манипулировать людьми?
Я заявляю, что если в ближайшие месяцы Совет координаторов не примет решения о консолидированных мерах, я буду считать его зараженным тьмой и начну действовать самостоятельно, не ограничивая себя в средствах и масштабах. Тьма должна быть повержена!
Салима ан-Найян аль-Саид, Земля».
В ярко освещенном зале собраний повисло тягостное молчание.
– Консолидированные меры, – повторил благообразный хант. – Чего она хочет? Чтобы все выступили против тьмы вместе с ней? Чтобы вызвали внимание темной силы к себе, подвергли опасности свои миры?
– Мы не можем позволить себе такого риска, – безапелляционно заявила женщина.
– Хант давным-давно не воевал, – сказал младший координатор. – И это хорошая традиция. Пусть с тьмой борются молодые миры.
– Такие, как Земля, – бросил Аннатрон.
Все вопросительно уставились на него.
– Неужели непонятно? Именно этого она и хочет. И может, – добавил Аннатрон. – От Совета ей нужно одно: карт-бланш. Нам следует выразить одобрение и поддержку всем ее действиям. Образно говоря, вручить ей знамя света.
– Но как мы можем? – возмутился младший. – А вдруг она скомпрометирует?..
– Думаю, что нам придется, – уронил старик. – В Совете, конечно, будут несогласные, но нам необходимо продавить это решение большинством голосов. Иначе ярлык тьмы повиснет уже над нами. Я за то, чтобы оказать доверие Земле и поручить ей раздавить тьму имеющимися у нее силами.
Не привлекая ресурсы мировой общественности, вот что принципиально.
Радужное мерцание было хорошо видно в морозном черном небе. Еще один ГС-крейсер появился в системе… глупо теперь так говорить – просто вблизи Мересань. Связь с базой, подготовка курса – и челнок пошел на снижение.
– Все по лавкам! – приказал Шварц экипажам катеров. – Сидеть и не отсвечивать. Кто захочет выпендриться – замурую в трансформаторный шкаф.
Он немного беспокоился. Ну зачем ей самой понадобилось тащиться в эту дыру? Да, он понимал, что она все делает со смыслом, смысл имеет каждая мелочь. Прибывает на Мересань – значит, так надо. Просто ему было бы спокойнее, если бы она сидела дома, на уютной Земле, а они с кардиналом Натта блюли здесь ее интересы, каждый по-своему.
Челнок сел в намеченном квадрате космопорта. Первыми на растрескавшуюся бетонную площадку выпрыгнули телохранители. Хайнрих, стоя в окружении своих десантников, скорчил им рожу. Отпихнул начальника охраны и сам подал руку спускающейся Салиме.
– Не сомневалась, что увижу вас первым, адмирал Шварц, – очаровательно улыбнулась она. – Не могу выразить, как я рада, что ваш корабль благополучно вышел из прокола, – она была в курсе всего происшедшего; будь он на ее месте, месте матери, поседел бы раньше срока, а она улыбалась. – На обратном пути «Сайрес Смит» может взять вас на буксир.
– На фиг? – браво ухмыльнулся он. – С «Ийоном» все в порядке. Ну, пара вмятин, царапин…
– А как же ГС-привод? – она подняла бровь.
– Новый поставили, – он многозначительно покосился на полуразобранный линкор. – Не извольте волноваться, ремонт за счет принимающей стороны.
Она одарила его восхищенным взглядом и повернулась к кардиналу, ждущему сразу за Хайнрихом.
– Салима ханум, для переговоров все готово, – Джеронимо слегка поклонился. – Машина ждет, мы можем отправиться к адмиралу т’Лехину немедленно.
Она со смешком фыркнула.
– Еще чего! Об этом не может быть и речи, господин Натта. Разве я похожа на просительницу, чтобы ехать к нему и сидеть в его нетопленом сарае? Пусть сам ко мне приходит. И гарнитуру пусть он надевает, мне она не идет. Я приму его, – она огляделась, оценивая пейзаж, – пожалуй, на «Ийоне Тихом». Во-первых, комфортно, во-вторых, крейсер Земли – моя территория. Нюансы многое значат, господин Натта.
Он согласно наклонил подбородок.
– Я пошлю монаха известить адмирала т’Лехина, что вы его приглашаете.
Она огорченно покачала головой.
– Господин Натта, вы слышали, что я сказала о нюансах? Никаких приглашений. Кто кому нужен – он мне или все-таки я ему? Передайте, что я любезно согласилась принять его… Сколько ваш монах будет добираться до т’Лехина?
– На машине около двух часов.
– Отлично, значит, через три с половиной часа.
– Но, Салима ханум, адмирал же не успеет!
– Отлично, – повторила она. – Значит, он станет торопиться. При этом все равно опоздает, будет чувствовать себя виноватым… Господин Натта, неужто кардиналы такие святые, что об этом не задумываются? Не забудьте, кстати, намекнуть т’Лехину, что мое время дорого.
Джеронимо почтительно кивнул и отправился раздавать указания.
– Женщина! Купите кружево!
Пронырливый торговец углядел важную даму из-за спин телохранителей и вопил, поднявшись на цыпочки и маша руками, чтобы его разглядели.
– Лучшие ткани Дуурдухана! Кружево с золотой нитью будет вам очень к лицу!
Салима засмеялась.
– Мне статус не позволяет носить дуурдуханские тряпки. Народ скажет: что, у нас своих нет?
– А вы в них дома ходите! – Ренееле не терял надежды хоть что-то продать. – Радуйте глаз мужу.
Салима смеющимися глазами посмотрела на Хайнриха. Он смутился и напустился на торговца:
– Слышь, галантерейщик хренов! Я тебе что сказал? Сидеть тише воды, ниже травы. А ты что делаешь? Я тебя за шею подвешу на твоем собственном полиамиде!
– Господин Шварц, я вообще-то не с вами разговаривал, – сделав вид, что не испугался, дуурдуханец с надеждой уставился на Салиму. Хайнрих плюнул. Коммерсанты – совершенно безбашенная братия.
Салима повернулась к Хайнриху.
– Что ты так расстроился, Хайни? Эти тряпочки настолько плохи? Ты их видел?
– Видел, – проворчал он. – Не поверишь: этот кошмарный тип предлагал мне купить их на флотскую форму.
Ренееле, словно поняв, о чем идет речь по-английски, принялся с энтузиазмом размахивать образцами. Салима с интересом окинула взглядом легкие переливающиеся полотна и ажурное шитье.
– Могу себе представить! Нет уж, я не желаю, чтоб у противника возникали сомнения в ориентации наших космолетчиков.
– Женщина! – отчаянно взмолился дуурдуханец. – Каждый пятый рулон в подарок! Вы нигде не найдете лучшего предложения!
Салима молча усмехнулась.
– Давайте заключим сделку! – Ренееле был настойчив: увидев шанс сбыть с рук свой товар, он не хотел его упускать. – Это в ваших же интересах, вы ничего тут не продадите.
Он явно принимал Салиму за купчиху. А что? Дама, по всему видать, богатая, с охраной опять же – а для чего еще нужна охрана, как не стеречь ценный товар? Торговец смотрел на все через призму собственной профессии.
– Ну, хорошо. Сколько у вас рулонов?
– Триста! – радостно заорал дуурдуханец. – И еще кружев четыреста
