Владимир Владимирович - Не дай мне упасть
Как же все отвратительно складывалось! Еще минуту назад казалось, что эту тварь они с Китами одолели. А теперь Учики поменялся с Роджером местами, лежа на полу без лица. Но не это главное. Главное - с каждой секундой уменьшался шанс догнать похитителя Инори!
Инори! Мысль о ней обожгла мозг, убивая боль.
Действуй!
Круговым взмахом ног заставив Роджера отступить, Учики молниеносно развернулся набок и приподнялся с пола. Взвиваясь вверх, молодой человек ударил. Изломанное тело Роджер приняло идущий наискосок снизу кулак, Отоко почувствовал прикосновение каши, в которую превратились внутренние органы врага, утыканные обломками костей. Затем юношу вздернул вверх крюк в челюсть.
На миг они увидели друг друга. Два окровавленных юных парнишки, перенесшие столько ударов, сколько не под силу снести иному взрослому. И каждый из этих ударов, нанесенных с титанической силой, стоил десятка обычных. Тела их были изранены и изнывали от подавляемой нечеловеческими нервными системами боли. Но оба продолжали сражаться. Только причины у этих двоих были разные.
Отоко видел в глазах Роджера лишь пустоту, ту страшную пустоту, о которой говорила с тенью страха в голосе вечно невозмутимая Китами. Как будто не человек смотрел на него, а машина, созданная для того, чтобы нести смерть и разрушение. А машину убить нельзя. Вот почему Роджер поднялся после сокрушительного поражения, вот почему поднимется еще, снова и снова. Потому что машина выполняет заложенную в нее программу.
Сам же Учики... Сам же Учики сражался за то единственное, что у него осталось в жизни. За любовь к девушке. И за то непонятное чувство, что привело сюда, в захваченную больницу. Он сражался за себя и ближних. Сам. Ради этого были изнурительные тренировки. Ради этого были разговоры с друзьями, впервые - с настоящими друзьями. Ради этого он так изменился. А значит, нужно победить.
Однако машина не знала, о чем думает ее живой враг. Роджер, оценив ситуацию и не теряя более ни секунды, бросился на юношу. Учики парировал первый удар, но второй пришелся по поврежденным уже ребрам и заставил отступить к стене. И вновь чудовище принялось осыпать его стремительными жалящими ударами. Враг ждал, пока Учики откроется. И ослабленный юноша в этот раз открылся. Первая же атака, прошедшая сквозь защиту, поразила как меч, рассекающий плоть. За ней пришла вторая. Третья. И еще одна. И еще.
Роджер бил так быстро, что руки его почти сливались в единую широкую линию, похожую на кожистые крылья. Каждый удар отбрасывал Отоко назад. Наконец, юноша вновь уперся спиной в стену. Роджер в очередной раз стремительно выбросил вперед руку, но теперь не ударил. Не дышащий от охватившей побитые легкие боли Учики попытался уклониться, но рука Наследника-чудовища легла на лицо. Пальцы сжались в захвате. Оттянув голову юноши на себя, Роджер с размаху ударил Отоко затылком о стену. В ней тут же образовалась вмятина.
Зрение сейчас было хуже прежнего. Учики с трудом мог разглядеть фигуру противника, становившегося все здоровее, сильнее и быстрее с каждой секундой. Он ничего не мог противопоставить этому нарастающему напору, напору гидравлического пресса, сплющивающего даже самый прочный материал. Но вновь заигравшую вспышку энергии он все-таки разглядел. Роджер не стал выпускать силу наружу, как в прошлый раз. Он просто обрушил сверкающий в глазах Наследника кулак на грудь японца.
Во второй раз юноша пробил собственным телом стену. Вывалившись в палату, он почувствовал, как нестерпимо горит череп, будто объятый пламенем.
Срочное перенаправление ресурсов!
Внутренний голос уже не кричал, но говорил что-то совершенно непонятное.
Обширные повреждения.
Что это? Какие-то странные команды. Таких раньше не было.
Рекомендуется отступление.
Какого чета?! Он что, повредился мозгами в драке?! Откуда эти странные команды?!
Но ведь раньше их не было?
Роджер почти неторопливо шагнул следом через дыру. Учики приподнялся, отползая. Силы вдруг покинули его. Еще секунду назад казалось, что стоит лишь перехватить инициативу на краткий миг - и он с новой силой обрушится на врага. Но сейчас стало ясно - полученные побои оказались слишком сильны. Или не в них было дело?
Будто алмазная пуля пронзила мозг Отоко в миг, когда он вдруг понял две очень важные вещи. Несмотря на все тренировки и целеустремленность, он по-прежнему не мог приложить достаточно сил, чтобы одолеть врага. И причиной тому было незнание. Учики до сих пор не знал, что он такое.
Критическое повреждение, снижение уровня выделяемой энергии.
Сигнал потерян.
Второе осознание оказалось страшнее. Из всех странных команд и сообщений, что выкрикивал собеседник в его голове, Учики понял только одно.
Сигнал потерян.
Инори пропала. Ее забрали.
Только теперь юноша понял, какова была их с Кимико связь на самом деле. Годами живя бок о бок с ней в Токио, все сильнее сближаясь в Меркури, он попросту не чувствовал того, к чему привык. То самое чувство, то, что ворочалось под кадыком и в груди. То самое, толкавшее на поступки, о которых и подумать обычно не посмел бы.
Оно исчезло. Невидимая привычная ниточка, тесно связавшая их друг с другом, оборвалась. В один миг внутреннее ощущение силы, радости, простая способность жить - испарилась. И он знал, что все дело в Кимико. Просто знал.
Что ты наделал?
Механические команды сменились привычным осмысленным вопросом. Наверное, потому что он задал его себе и сам. Что же он наделал...
Учики все же сумел подняться, пока Роджер обходил его вдоль стенки палаты. Японец быстро осмотрелся. И обомлел. Он узнал эту палату. Медицинские приборы, мерно попискивающие и не обращающие внимания на драку, столик на колесах, капельница у широкой койки. В помещении царила полутьма, но юноша разглядел истощенное тело на постели.
Они попали в палату полковника Андерсена!
Роджер как раз оказался возле койки полковника. Не глядя на больного, неспособного пошевелиться, он протянул руку и дотронулся до капельницы. Отоко не мог разглядеть лица Андерсена, но слышал, как тот копошится, бессильный что-либо сделать. Чудовище сорвало пакет с непонятным раствором и бросило на пол. Ему нужна была металлическая подставка. Роджер схватил ее одной рукой и поднял на весу. Взявшись другой рукой за растопыренные ножки, удерживавшие капельницу вертикально, Наследник-убийца крепко сжал кулак. Металл заскрипел, сминаясь. Резким рывком Роджер отломил низ капельницы. Оборванное острие тут же развернулось к поднявшемуся на ноги и выпрямившемуся Отоко.
Ты думал, что теперь ты силен?
Это неправда.
Учики замер, не делая шага вперед. Кривой край импровизированного копья смотрел ему в грудь. А внутри говорил чужой голос.
Ты думал, что все будет просто? Нет.
Критическое повреждение.
Мертвые глаза Роджера смотрели в одну точку. Вдруг они пришли в движение. Чудовище словно услышало диалог юноши с самим собой.
Регенерация замедлена.
Нарушение нейронных связей.
Ты слишком рано обрадовался. Ты переоценил себя.
Роджер увел в сторону копье-капельницу.
Каждый твой шаг направляли. Но теперь ты не можешь шагать.
Сейчас тебе придется упасть.
И тут чудовище взмахнуло импровизированным оружием. Голос в голове смолк, и то, что случилось в следующую секунду, случилось для Учики в абсолютной мертвой тишине. Описав дугу в воздухе, металлический штатив опустился на постель, в которой лежал парализованный Андерсен. Удар был такой силы, что койка жалобно заскрипела. Хрустнула и переломилась надвое. Отоко не видел, что стало с полковником. Его разум ослепила белоснежная вспышка.
Кто же я?
Ты - такой же беспомощный калека, как и отец глупой девчонки.
Я хочу их спасти!
Ты должен спасти лишь одну.
Перед глазами, слившись в одно кратчайшее видение, промелькнули воспоминания. Видение Инори, терзаемой неведомой тьмой, увиденное полгода назад. Эрика Андерсен, старающаяся не плакать. Глаза парализованного старика, смотрящие на него. И черная волна, накатывающая сверху на Учики, на Китами, на Кимико - на весь мир.
Роджер стремительно взмахнул штативом, вновь разворачивая его навстречу противнику. Не говоря ни слова, Отоко с широко открытыми глазами на разбитом лице бросился вперед.
Настигнуть, прорваться, успеть.
В кулаки стекалась оставшаяся сила, но двигаться сейчас было так же сложно, как крутить руль тяжелого грузовика без амортизатора - каждое движение требовало десятикратного усилия. Инори исчезла из мира, и без нее начинал исчезать он сам. Но все еще можно было нападать.
