Василий Головачев - Возвращение «Стопкрима»

– Только в общих чертах, наш информатор из Германии погиб, но разведка работает (корректор Службы внешней разведки кивнул). – Тем не менее многое нам известно, вы получите все материалы.

– Предлагаю упредить удар, – сказал декарх.

Присутствующие переглянулись.

– То есть вы, генерал, предлагаете начать войну с американцами? – брюзгливо поджал губы премьер.

– Рано или поздно нам придётся с ними воевать, да и с китайцами тоже. Я предлагаю создать группу особого назначения, которая взялась бы нейтрализовать американский Союз.

Взоры иерархов скрестились на лице Дубинина, на котором отразилась задумчивость.

– Задействовать наш защитный манипул мы не можем.

– Зачем трогать резидентуру и спецназ? Надо создать новую особую группу, о которой никто ничего не будет знать.

– Это долгий процесс, – буркнул тетрарх.

– Когда-то его надо начинать? Если угроза велика…

– Вы сомневаетесь в моих словах, Денис Самуилович? – пренебрежительно скривил губы Дубинин.

– Не сомневаюсь, ни в коем случае, но… кто этим займётся? Наши возможности ограничены.

– У нас уже есть нужная структура, – ухмыльнулся куратор правозащитных организаций. – Купол.

Головы иерархов повернулись к диарху. Куполом, объединившим все криминальные круги России, занимался непосредственно премьер-министр правительства.

– Я свяжусь… с кем надо, – нехотя произнёс Олег Николаевич. – Хотя замечание Дениса Самуиловича меня насторожило. У него ведь тоже немало друзей в Куполе.

– Скажете тоже – друзей, – ощерился тетрарх. – Тамбовские волки им друзья!

– Тут я с вами согласен, – кивнул премьер. – Отбились от рук совсем, хотят власти, сравнимой с нашей, не понимая своего места. Самое плохое, что опираться нам больше не на кого, кроме как на криминал, не чиновников же выводить на Болотную площадь?

– Ищите, Олег Николаевич, предлагайте варианты, мы вас очень внимательно выслушаем. Каждый Союз начинает тянуть одеяло на себя, нам нужно поторопиться.

Премьер промолчал. Он и в самом деле не очень надеялся на помощь Купола, который сам же и выпестовал за многие годы участия в аппаратных разборках и бизнес-войнах, но спорить с анархом не хотелось, связи этого человека с масонскими кругами и богатейшими людьми планеты были столь обширны и прочны, что это делало его власть незыблемой.

Совещание Союза Неизвестных закончилось поздно ночью, и премьер поехал домой, хотя ему предлагали остаться в «доброй компании» и поиграть в покер; Дубинин славился своим карточным азартом. Однако Олег Николаевич сослался на усталость и в два часа ночи поднялся на отдельном лифте на самый верх «сталинской высотки», известной старожилам-москвичам как гостиница «Киевская», а нынешней молодёжи – как «Рэдиссон Ройял». Премьер имел не одну квартиру в Москве, не считая двух поместий в Жуковке и в Сарове, но если он хотел решить какую-то проблему, то выбирал именно эти роскошные, отделанные ценными породами дерева, гранитом и мрамором, фарфором и золотом, апартаменты, не уступавшие по роскоши жилью анарха.

Понежившись в ванной в приятном расслаблении, Олег Николаевич накинул на плечи византийский халат, охлаждающий кожу, расположился в кресле в кабинете перед метровой пластиной монитора и набрал код вызова Конкере, который он узнал много лет назад от тогдашнего анарха Меринова. Однако экран компьютера остался тёмен, алый паучок, похожий на китайский иероглиф цюань – опознавательный символ Конкере, – не вспыхнул в глубине экрана. Слухи о гибели Монарха имели под собой реальную почву, он и в самом деле был уничтожен инфархом в «адовых» мирах «розы», не оставив преемника. А так хотелось иметь за спиной более могущественного покровителя, чем Валерий Павлович Дубинин.

Глотнув коньяку, Олег Николаевич поколдовал над клавиатурой и вызвал главного своего гаранта жизни и свободы, которого побаивался, несмотря на тесные родственные отношения: генпрокурор Леонард Маратович Меринов, сын прежнего анарха Рыкова-Меринова, был женат на родной сестре Олега Николаевича. Но главным достоинством сорокалетнего генерального прокурора были его выдающиеся организаторские способности, позволившие ему объединить все значимые криминальные структуры России и стать во главе Купола.

Компьютерная связь с криптозащитой давала возможность говорить обо всём, даже о самых секретных вещах, поэтому можно было включать скайп и не бояться перехвата, но все иерархи Союза Неизвестных, в том числе и Олег Николаевич, предпочитали не высвечивать своё истинное лицо, отчего собеседник диарха видел перед собой не премьер-министра, а бывшего генсека Брежнева. В свою очередь и генпрокурор прятался за личностью не менее известного бунтаря и поэта – Маяковского, хотя оба знали, с кем имеют дело.

– Привет, поэт поэтов, – сказал премьер-министр.

– Что-то вам не спится, товарищ Брежнев, – ответил генпрокурор. – Почти три часа ночи. Нельзя было дождаться утра?

– Спать надо на работе, – пошутил диарх, не обратив внимания на тон собеседника. – Вы знаете, дражайший Леонард Маратович, что президент ищет вам замену?

– Это я найду ему замену! – грубо пообещал «Маяковский». – Он меня достал своими придирками.

– Ну, если и следует менять президента, то без излишней суеты, парламентскими методами, типа – заболел и сложил с себя полномочия. Мне он тоже мешает. Но шум нам ни к чему. Вам тоже следовало бы работать поосторожнее, не раздражать общественность лишний раз. На кой вам понадобилось закрыть резонансное дело подмосковных прокуроров? Зачем вы спустили на тормозах дело министров обороны, образования и культуры? Кстати, без обсуждения этой темы со мной?

– Это же ваши конкуренты, – озадаченно проговорил «Маяковский».

– Я бы нашёл способ по-тихому поднять их рейтинг, а теперь придётся начинать целую кампанию. Дружище Леонард, если вы хотите продолжать дело отца и пройти Посвящение, выполняйте мои рекомендации, договорились?

– Давно готов.

– Не совсем. Выполните задание, и мы рассмотрим вашу кандидатуру на пост иерарха.

– Какое задание?

– В ближайшее время нам предстоит схлестнуться с аналогичной организацией Соединённых Штатов, нужна спецгруппа, способная выполнить любую работу. Подчёркиваю – любую!

«Маяковский» помолчал.

– Разве у вас нет своих команд?

– Они могут быть засвечены, нужна группа, которую не знает никто.

– Я понял. Сроки?

– Вчера.

– Хорошо, займусь немедленно.