Шаг вперед - два назад - Ибикус
- Дело мое не грязное, а самое чистое и благородное…
Я уже принял решение, снова улегся на кровать и отвернулся от Мильки, краем глаза наблюдая за ней.
- … И помогать мне ты будешь, - продолжила она, доставая револьвер.
Я не пошевелился, а Милька демонстративно со щелчком взвела курок. Не надо быть великим психологом, чтоб понять: берет на понт. Тут она поняла, что перегнула, засунула пистолет во внутренний карман куртки, а может в потайную кобуру, прошла дальше к столу и села на стул. Уходить, явно, не собиралась. А я взял с тумбочки сигареты, спички и закурил, не вставая с кровати. Милька молчала, а я специально пускал дым в ее сторону. Некультурно поступал, самому противно, но надо же ее как-то выкурить. Не надо мне эту фанатку своего дела, да и дело это безнадежное. Тут ведь совсем не важно, буду я ей помогать или нет… Это дети малые верят в счастливую райскую жизнь на земле, где нет ни богатых, ни бедных, и все равны и счастливы. Не бывает так. Среди равных, всегда есть те, кто равнее, среди бедных – те, кто беднее, а среди счастливых - те, кто счастливее. Взрослому человеку это понятно, а те девушки, которых Милька хочет соблазнить прелестями коммунизма, уже взрослые… Хотя сама-то она похоже верит. Но ведь в ее работе по другому нельзя… А вот я в коммунизм не верю, и помогать Мильке не буду.
- А ты понимаешь, что без меня тебе отсюда не уйти? – с насмешкой сказала Милька.
- Давно понял, - равнодушно ответил я.
- Решил остаться тут навсегда? – с сомнением продолжила Милька.
- А что? Тут тоже жить можно. Буду служить в здешней ЧК и поставлю охрану к порталу, чтоб никто посторонний сюда не проник и не нарушил течение событий, предопределенных творцом вселенной…
Во как завернул! Самого дрожь пробрала… А Милька тоже вытаращилась и сказать не знает что…
- Ну, ты чего? Ты в бога веришь? – сказала она почти шепотом и, вдруг, снова достала револьвер. – Извини, друг, но теперь у меня нет выбора, и придется тебя шлепнуть…
Я напрягся, похоже, в этот раз она не шутила. Черт меня дернул сказать про охрану портала, теперь у нее действительно выбора нет. Но видно не так легко стрелять в безоружного человека, спокойно лежащего на кровати на расстоянии двух метров от нее. Рука дрожала, и дуло ходило ходуном, а на лбу выступил пот. «Промажет», - мысленно решил я. Но отступать я не собирался. Или сейчас я поставлю на место эту пигалицу, или быть мне у нее под каблуком. В конце концов, я уже бывал под пулями и даже саблей меня рубили, а она, небось, впервые в человека целится. «Это тебе не мишень в тире, - думал я, ожидая выстрела, - обратного хода не будет».
Милька, похоже, тоже это поняла. Она медленно спрятала пистолет, сообразив, что проиграла этот поединок, и власть ее кончилась. Однако, решила свести нашу баталию на ничью.
- Ладно, Макс, черт с тобой, я одна справлюсь с нашим заданием. Мне, конечно, потребуется больше времени, чтоб найти Веру Павловскую, но я все равно ее найду и приведу в наш мир, а на обратном пути могу захватить тебя. И не дай тебе бог, встать у меня на пути!
Тут она неуловимым движением снова выхватила револьвер и выстрелила в мою сторону. Я видел, что она целит не в меня, но все же подскочил, когда раздался выстрел, и взвизгнула ушедшая рикошетом пуля, а шишка на спинке кровати отвалилась.
- Ты что делаешь, дура! – заорал я. – Казенное имущество испортила, меня же за него платить заставят!
А Милька уже спрятала револьвер и закутывала голову платком на крестьянский манер. Затем она, ни слова не говоря, покинула мой номер, в котором теперь воняло пороховыми газами, и сигаретой эту вонь не перебить.
«Ладно, - подумал я, - стрелять по неодушевленным предметам ты умеешь, а насчет остального будем alamontre, как говорят французы». Тем временем в комнату просунулась перепуганная женская голова хозяйки гостиницы.
- Что тут происходит, - шепотом спросила она.
- Да ходят тут всякие, стреляют… - раздраженно сказал я.
- С вами ничего не случилось?
- Со мной, нет, только мебель попортили, - продолжил я указав на спинку кровати.
Голова исчезла, испустив вздох, который должен означать облегчение, оттого что постоялец остался жив, или досаду по поводу испорченной мебели. Я закурил последнюю сигарету. Теперь придется курить папиросы или раздобыть трубку. Но это мелочи жизни, по сравнению с тем, что меня ожидало. Свое убытие в прошлый век я наметил на завтра. Спешить-то особо некуда. Ольга там без меня уже год живет, один день ничего не решает… А ночью мне приснилась Вера Павловская, яркая блондинка, зеленоглазая красавица, видел я ее всего несколько раз, когда служил в Павловском отряде ВЧК, но разве такую забудешь… То, что она приснилась неудивительно, ведь меня озадачили ее найти и наши ГБисты и тутошняя ВЧК. Чего им всем от нее надо?
На другой день я отправился на местный рынок, решил порадовать Ольгу какой-нибудь обновкой. Должен же муж после годичного отсутствия что-то привезти. Надо было раньше, еще дома этим озаботиться, да кто знал, что все так обернется. «Командировочные», выданные Милькой, у меня еще оставались, поскольку в Питер я решил не ездить, а их должно хватить на цветную шаль… Ну что еще мог я придумать для подарка?
Моя затея, однако, не задалась. Неудивительно, в будний день покупателей мало, а соответственно, и товара меньше на прилавках. Я покинул рынок и просто бесцельно бродил по городу, в результате за мной увязались два каких-то
