Локи. Дилогия - Василий Горъ
Почему? Да потому, что я вспомнил, что, поддавшись уговорам старших родичей, не только согласился на участие в Большой Игре и взял на себя ответственность за жизнь и будущее ровесницы, но и пообещал ей помочь раздать долги людоловам с Фуджейры-три!
Настроение, и без того не очень хорошее, тут же ухнуло в пропасть, а пальцы сами собой сжались в кулаки – старшие родственнички очередной раз втянули меня в свои игры, не оставив ни единой возможности сделать шаг назад!
- О чем задумались, Ярослав Викторович? – мгновенно отреагировав на изменение выражения моего лица, учтиво поинтересовалась Дарья.
Не знаю, почему, но обращение по имени-отчеству здорово резануло по нервам. Да, я с раннего детства привык к неравенству между дворянами и всем остальным населением Империи Росс, соответственно, был обязан принять демонстрируемое уважение, как должное. Однако, проанализировав свои ощущения, неожиданно понял, что не считаю себя выше этой конкретной мещанки. Ведь я был самым обычным порубежником, ничем не отличающимся от миллионов своих сверстников, проживающих на планете. А Федосеева с честью выдержала испытание, о котором было страшно даже думать! В общем, разобравшись со своими тараканами, я без какого-либо внутреннего сопротивления сформулировал крамольную мысль:
- Для тебя Ярослав или Локи. Наедине и в присутствии друзей – Яр или Ярик. И, естественно, никаких «вы».
Чертовски длинные и густые светло-русые ресницы едва заметно затрепетали, угольно-черные зрачки, окруженные ярко-синей радужкой, расширились, короткий кивок засвидетельствовал заключение чего-то вроде дополнительного соглашения к уже имеющемуся договору. А еще через пару секунд с невероятно красиво очерченных губ сорвалось очень интересное уточнение:
- Как я понимаю, это требование является частью ответа на мой вопрос?
Я мысленно хмыкнул. А потом вспомнил, что эта девушка закончила школу экстерном со средним баллом в девятьсот девяносто три из тысячи возможных и просто ждет совершеннолетия, чтобы поступить в Его Императорского Величества Академию Межгосударственных Отношений, по праву считающуюся самым престижным высшим учебным заведением Империи. И, почувствовав себя озабоченным придурком, твердо решил пересмотреть принципы отношения к красивым девушкам. Само собой, не забыл и о том, что Дарья ждет ответ на заданный вопрос, и основательно загрузился. Ведь практически любой из приходящих в голову вариантов должен был напомнить ей о гибели матери и сестры. В общем, пришлось ограничиться утвердительным кивком. И осторожно задать тему не очень простого, но нужного разговора:
- Да. Что касается всего остального… Знаешь, клятва, которую ты мне дала, очень уж серьезная. И я не уверен, что смогу соответствовать твоим ожиданиям и надеждам!
- Я тоже представляла будущее совсем не таким… - горько усмехнулась Федосеева. – Однако жизнь внесла в мечты свои коррективы, и их уже не проигнорируешь.
Ее лицо дышало абсолютным спокойствием, но в глубине глаз было столько боли, что я малодушно забил на свои планы и закруглился:
- Так и есть. Поэтому имеет смысл жить текущим мгновением и научиться прощать друг другу несовершенство. Хотя бы первое время, пока не появятся взаимное уважение и новые мечты.
Дарья склонила голову к плечу, несколько мгновений рассматривала меня, как учебный препарат, лежащий под микроскопом, а затем начала наводить мосты со своей стороны:
- На мой взгляд, для начала стоит разобраться в том, что для каждого из нас значит эта клятва, и постараться избавиться хотя бы от тех шероховатостей, игнорирование которых рано или поздно создаст серьезные проблемы.
Предложение было логичным и перекликалось с моими планами, так что я ухватился за него, как утопающий за соломинку:
- Согласен. Поэтому…
- Прости, что перебиваю, но по ряду причин начну я. Не возражаешь?
Я развел руками и устроился поудобнее.
Дарья последовала моему примеру и первым делом извинилась:
- Для начала прошу прощения за то, что вынудила взять на себя ответственность за меня и мое будущее. Никакой корысти в этом действии не было, нет и быть не может – квартира, в которой мы жили, была в собственности у мамы и перейдет ко мне по наследству, уровень знаний, уже продемонстрированный на выпускных экзаменах, гарантирует место в любом высшем учебном заведении Империи, а единственный вариант получения дворянства, о котором когда-либо мечталось, это личные заслуги перед государством. Говоря иными словами, окажись на твоем месте другой порубежник, я сделала бы то же самое. Ибо пообещала себе дать эту клятву любому спасителю во время одного из перерывов в «общении» с крупным специалистом по воспитанию неукротимых.
Судя по горечи, с которой была произнесена последняя фраза, девушка цитировала этого самого «специалиста». И параллельно вспоминала «общение». Конечно же, в этот момент я почувствовал себя не очень уютно. Но прерывать монолог и не подумал, догадываясь, что Даше этот разговор нужен ничуть не меньше, чем мне.
- Отказываться от единожды данного слова я не умею в принципе, так что озвучила клятву при первой же возможности. И не откажусь от нее ни за что на свете. Поэтому имеет смысл включить меня в свои планы на будущее.
После этих слов девушка ненадолго ушла в себя, затем зябко поежилась, снова поймала мой взгляд и продолжила говорить:
- Как ты, наверное, понимаешь, в тот момент, когда я обещала себе стать Спутницей спасителя, мне было не до точных формулировок наших прав и обязанностей. Поэтому я буду воспринимать свое «Служение», если можно так выразиться, в «стандартном» варианте. В том самом, о котором на Рубеже знает любой ребенок. Говоря иными словами, буду рядом, пока мы живы, никогда не сделаю ничего тебе во вред и выполню любое твое желание. А теперь пара слов о «шероховатостях», которые только кажутся таковыми. Их не так уж и много: я не претендую на место в твоем сердце, не рассчитываю на брак и не нуждаюсь в особом внимании. Таким образом, если мы не найдем общий язык, то буду изображать горничную, помощницу, наложницу и очень мотивированного телохранителя в одном лице. Найдем – стану подругой, соратницей, любовницей и далее по списку, ограниченному только твоей фантазией.
Я закрыл глаза, задвинул куда подальше гордость, негодование, сочувствие, подростковую дурь и все остальные чувства, включил логику и через какое-то время пришел к выводу, что, окажись на
