S-T-I-K-S. Алтари - Валерий Сопов
— Разберись с инвалидом, — хриплым голосом скомандовал он шустрому. — А я сейчас оклемаюсь и Рыжей займусь. — Только наглухо его не вали, надо будет поспрошать убогого кое о чем, — бросил он в спину удаляющегося подчиненного.
— А сам чего с инвалидом не разберешься? — нагло поинтересовался Бес у Кряжистого, подчеркивая тем самым свои заслуги в завершившейся драке.
Дуб не стал обострять ситуацию и достаточно мирно ответил:
— Ну ты же в курсе, что у меня откат после умения почти в сутки. Вот оклемаюсь и завтра поговорим. Так что ты с инвалидом поаккуратнее. А Рыжую по любому надо кончать.
После чего резко окрысился. Наверное заметил ухмылку на лице своего подчиненного.
— И нечего тут морду кривит. Сам небось свое умение раз в неделю можешь использовать.
— Да если бы начальство на горохе не экономило, я бы всех вокруг пачками паковал, — огрызнулся Бес. А Паломник для себя отметил, что и этот мур не лишен Дара Улья.
Несмотря на то, что кряжистый разговаривал с шустриком этаким примирительно успокаивающим тоном, Паломник четко различил скрытую угрозу в его голосе. Причем угрозу направленную в адрес Беса, который явно продемонстрировал непочтительное отношение к своему старшему. В отличии от инвалида Бес особой наблюдательностью не отличался, поэтому продолжил гнуть свою линию.
— Ага, — презрительно хмыкнул шустрик.- Ты то же самое в кабаке говорил. Не трогай убогого. И чем все закончилось?
Впрочем, свое несогласие мур выражал не слишком громко, причем повернувшись к командиру спиной, так что кряжистый, в отличии от того же инвалида, при желании мог сделать вид, что не расслышал слова своего взбунтовавшегося подчиненного. Сам же Бес, который судя по окровавленному камню, ловко перебрасываемому с одной руки в другую, и мерзкому выражению физиономии вперившейся в лицо инвалида, собирался решить проблему Паломника раз и навсегда.
Ожидать решения Беса, на предмет: «Быть или Бить» Паломник не стал. К этому времени он наконец-то совладал с управлением коляски, после чего резко стартовал вперед, к стоянке, где среди вещей, поверх тревожного рюкзака, оставил Пустынного Орла.
Изделие немецкого автопрома как всегда продемонстрировало себя с лучшей стороны, будучи в силах разогнаться до сотни за считанные секунды. Но это ежели по асфальту и не встречая препятствий на своем пути.
В данном же конкретном случае Паломник отчего-то вспомнил, как именно на этом месте, пол года назад, попал на язык четырехметровой жабе и спасся исключительно благодаря тому, что выдвинул вперед в горизонтальной плоскости длиннющий титановый держатель для капельниц, спрятанный в подлокотнике инвалидной коляски, и этим высокотехнологичным копьем пронзил монстра насквозь, разогнав коляску до скорости гоночного болида.
Вот и на этот раз он решил повторить нечто подобное, избрав своей целью Щепку, который, несмотря на победу над Рыжей, продолжал обеспечивать режим блокады Даров Улья на прилегающей территории, предпринимая для этого запредельные усилия. Хотя необходимость в таковом занятии и исчезла в связи с бессознательным состоянием Рыжей. Похоже, патлатый просто ничего не соображал от перенапряжения, ожидая от коренастого команду: «Отбой».
И вместо того, чтобы объехать патлатого по широкой дуге инвалид пошел на таран.
Как всегда в последнее время у Паломника все пошло наперекосяк. И хотя утверждение о том, что история, повторенная дважды, в первый раз реализуется трагедией, а второй — фарсом, справедливо в девяносто девяти случаях из ста, с Паломником такие приметы работают с точностью до наоборот. Поскольку ни чем иным, кроме как фарсом, обозвать историю с мега-жабой, способной при необходимости проглотить конного рыцаря в полных доспехах, вооруженного тяжелым кавалерийским копьем, пронзенной насквозь вовсе не копьем, а штативом от капельницы, назвать нельзя. А чем, кроме как трагедией, можно охарактеризовать то, что после дтп, вызванного столкновением инвалидной коляски с муром, Щепка был отправлен в глубокий нокаут, зато к его подельникам, Бесу и Дубу, тут же вернулись способности Даров Улья.
Сам же Паломник от столкновения практически не пострадал, резко затормозил и даже, что называется, «остался на плаву». Опять же умения Даров Улья вернулись не только к противникам инвалида, но и к нему самому. При этом третий поток сознания окончательно пошел в разнос, нагло игнорируя критическое положение своего носителя, и вступил сам с собой в спор, на тему, можно ли считать случившееся трагедией.
— Чем-чем, уж во всяком случае не трагедией, — охарактеризовал для себя возникшую после отключения патлатого расстановку сил Паломник. — Скорее очередным счастливым случаем. Дуб на паузе. К нему умение вернется не скоро. Бес, судя по тому, что в баре предпочитал стрелять из автомата, а не использовать какой-нибудь боевой навык, вряд ли является достойным противником для человека, который с помощью телекинеза может порхать как бабочка и мечем джедая жалить как пчела. Сравнивая себя со знаменитым боксером тяжеловесом Паломник немного льстил себе любимому, но не слишком-то сильно.
— Изначальная расстановка сил была три два в пользу муров, — тут же любезно подсчитал третий поток сознания. После того как Рыжая и Щепка выпали из игры, соотношение ухудшилось до двух к одному.
— Это если не считать Альбертов, — возникло в голове корректирующее уточнение. С другой стороны Альбертов можно вывести за скобки. Поскольку коты, усевшись рядком невдалеке от места, где проистекали основные события, с любопытством наблюдали за разворачивающимся действом, подчеркнуто демонстрируя свой нейтралитет и готовность незамедлительно перейти на сторону победителя, определись окончательно таковой.
— Предатели, — заявил котам Паломник. И тут же получил в ответ дружное презрительное мяуканье.
После чего обратился к телекинезу и не вставая с коляски резко прыгнул вперед, с тем чтобы одним прыжком оказаться рядом с Пустынным Орлом. Выяснять в рукопашной отношения с Бесом, Паломник не захотел. Пусть даже шустрый и был вооружен всего лишь камнем, а к Паломнику вернулась способность активировать меч джедая.
Вот только удача в очередной раз совершила кульбит, перевернув все с ног на голову. Чем-то ситуация напомнила Паломнику бешено вращающуюся в воздухе монету, поворачивающуюся то орлом, то решкой. Причем, ежели орел намекал на благополучный исход, то решка гарантировала — полную задницу. На этот раз орел внезапно вспомнил, что забыл «выключить газ» и умчался вдаль. Оставив обе стороны монеты своему антагонисту — решке. Ничем иным объяснить тот факт, что Паломника в полете, куда он отправил сам себя телекинезом, перехватила липкая и необычайно прочная сеть. Которая тут же укутала инвалида этаким плотным коконом, навроде спального мешка, хорошо хоть лицо осталось открытым. Так что видеть
