Владыка битвы - Алекс Хай
Темно. Холодно. По рукаву что-то проползло, и я встряхнул рукой. Яма. Земляная яма для пленников. Поздравляю, Хинрик, ты нарвался на серьёзные неприятности даже в Свергланде.
— Очнулся?
Я вздрогнул и поморщился от боли. Значит, у меня была компания, но я не мог разглядеть соседа. Света, что проникал в яму сквозь дыру, закрытую решёткой, едва хватало, чтобы рассмотреть свои руки.
Что-то зашевелилось у противоположной стены. Я различил лишь силуэт крупного мужчины, вроде бы светловолосого. Он подполз ближе и, взглянув на меня, присвистнул. Мне в нос ударил резкий запах старого пота.
— Крепко тебя приложили, — усмехнулся незнакомец. — И что ты учудил, раз попал в яму для смертников?
— Не отрёкся от богов, — хрипло ответил я и бессильно привалился к стене. — Как здесь казнят?
— Если свободный человек, то отрубят голову. Раба вздёрнут.
— А колдунов как убивают?
Незнакомец уставился на меня внимательнее, нависнув надо мной, словно тень. Мало того что медлил с ответом, так ещё и весь свет закрыл.
— Как здесь убивают колдунов? — повторил я.
— Хоронят заживо, — тихо отозвался мой сосед. — Так ты колдун?
— Начертатель.
— Водой в рожу плескали?
— Ага.
Незнакомец трагически вздохнул.
— Тогда у меня для тебя плохие новости.
— Я уже понял, что этой водой они как-то умудряются лишать людей колдовской силы.
— Да. Бесславная тебя ждёт смерть, — добавил незнакомец. — Скверная. Такому молодому парню, как ты, подобает умереть с оружием в руках. Попасть в чертог Всеотца и пировать с героями, а не блуждать неприкаянным по миру Гродды.
— Видимо, ты тоже отказался принимать новую веру, раз говоришь такое.
— Хуже. — Незнакомец отстранился и опустился передо мной на корточки и широко улыбнулся — в полумраке зловеще сверкнули зубы. — Я не просто отказался от мёртвого бога. Я убил его священника. Имя у него ещё такое мудрёное… Епископ, кажется.
— Это не имя, — поправил я. — Вроде бы звание. У этих монахов много разных должностей.
— Да какая мне разница? — хохотнул незнакомец. — Чем важнее шишка, тем лучше. Отец уже несколько лун держит меня в этой яме, надеясь, что я устыжусь и стану просить прощения. Но король не понимает, что мне нечего стыдиться. Я горжусь тем, что сделал. Свергланд — не место для эглинского божка. Это земля богов.
Я припомнил рассказ купца на корабле. Петтер из Равнстеда вроде бы рассказывал, что лишь старший сын Элериха отказался купаться в бочке, за что король посадил его в яму…
— Так ты Скегги? — догадался я. — Сын Альрика Тучи?
— Элериха Благословенного! — протянул он, гримасничая. — Первого короля Свергланда! Да только не отец он мне больше, если готов истреблять родную кровь ради амулета со спиралькой.
Я неожиданно расхохотался. Меня трясло, башка болела, но я продолжал ржать как конь.
— Ты чего, начертатель? — удивился Скегги.
Отсмеявшись, я с усилием подполз к соседу.
— Вот уж не думал, что найду своего брата в яме. Ну здравствуй, Скегги Альрикссон.
Мужчина отшатнулся.
— Насколько я знаю, у меня есть только один брат, — ответил он. — Имя ему Олав, и он вдвое младше тебя. Слабак и бездарь, и уж точно не колдун, который говорит на нейдском наречии. Если только мой папаша в своё время не поразвлёкся с рабынями в Маннстунне…
— Моё имя Хинрик Фолкварссон, — представился я. — Сын Фолквара Быка и Эйстриды из Химмелингов. Я прибыл в Виттсанд, чтобы просить у конунга Альрика помощи в мести за гибель своего отца. Но встретил не конунга, а короля.
Скегги резко развернулся и, схватив меня за ворот рубахи, придавил к стене. Мне на голову шлёпнулся мокрый ком земли.
— Шутишь, колдун? — прошипел Скегги. — Не смей шутить об этом. Никогда, слышишь? Иначе до казни не доживёшь, это я тебе обещаю.
Я удивлённо моргнул, не ожидав такой бури чувств со стороны Скегги. А ведь сперва он показался балагуром. Правда, убить он мог одним своим запашком. Видимо, и правда задержался в этой яме. Довольно жестоко со стороны короля морить собственного сына в земле, как селёдку.
— Это правда. Мы — родня. Могу доказать.
Я попробовал вспомнить, вернул ли мне Элерих перстень. Вроде бы отдал.
— Сын Фолквара не попал бы в яму, — заявил Скегги. — Бык никогда бы не позволил себя пленить. Ты не его сын.
Я мрачно усмехнулся и в упор уставился на новообретённого брата.
— Мне пришлось во многое вляпаться из того, к чему бы Фолквар Бык побрезговал прикоснуться, — прошептал я. — Но выбора мне не дали ни люди, ни боги. Меня с рождения сделали сыном мести. Если ты так чтишь традиции, то понимаешь, что это значит.
Скегги немного ослабил хватку.
— Чем докажешь?
— Позволишь?
Братец кивнул. Я потянулся за пазуху и с облегчением вздохнул, нашарив во внутреннем кармашке заветную тяжесть перстня.
— Это принадлежало моей матери, — сказал я, протянув ему своё сокровище.
— Я не встречался с твоей матерью. Мне это ни о чём не говорит.
— Зато твой отец знал Эйстриду. И драгоценность он тоже узнал, — возразил я. — Будь я самозванцем и обманщиком, то уже бы гордо расхаживал по чертогу твоего отца со спиралью на шее. К чему самозванцу лезть в яму?
Скегги наконец-то отпустил меня.
— Ладно, я тебе верю. Руны вязать умеешь?
— У меня даже фетч есть, да только отсюда до него не докричаться.
— Значит, я потерял семью, но обрёл брата, — задумчиво проговорил сын короля и привалился к земляной стене. — Пусть и не родного, зато сына самого Быка. Боги любят странные шутки.
— Ты потеряешь брата так же быстро, как и нашёл, если мы не выберемся отсюда. Элерих до последнего будет держать тебя здесь — всё же ты его сын, родная кровь. Не думаю, что он желает твоей смерти. А вот я для него — угроза. Колдуна жалеть здесь не станут.
Скегги покачал головой.
— Ты прав и неправ. В том, что касается твоей судьбы, Хинрик Фолкварссон, всё верно. Начертателя не пощадят. Да только и я пойду на казнь вместе с тобой или в самой скорости.
— Почему?
— Я надоел отцу, — широко улыбнулся Скегги. — Он понял, что я не отступлюсь. Люди начали роптать, требовать моего освобождения. Пошла молва по землям, что верного богам сильного мужа удерживают силком… Уж я постарался, чтобы об этом узнало как можно больше бондов. Поэтому наверняка король скоро меня прикончит в назидание остальным. Ну или попытается прикончить. Что ж, желаю ему удачи.
Этот Скегги слишком уж спокойно держался для смертника. Хотя, быть может, просто устал бояться. Если он так долго просидел
