Сегодня умерла человечность - Даниил Владимирович Байчиков
— На самом деле, чувствуя скорый успех и понимая, что никакого опыта у тебя нет, я забоялся, что где-то мы проколимся по твоей оплошности. Получив доступ ко всем ведомствам, я всё это время без труда следил за тобой и приставил наблюдателей.
Федя был абсолютно парализован. Вроде и пытался что-то сказать, да было нечего. И вот вроде он собрался, но в дверь постучали. Химик приказал Феде надеть маску и надел сам. В комнату вошла Аня, и он позволил Феде снять маску. Дверь вновь захлопнулась, охранники вышли.
— Что это — твоя верная ассистентка, я знал, и, конечно, не стал бы её трогать.
Ане было некуда сесть, поэтому она стояла.
— А что с семьей?
— Не переживай, семья убита. Ну, какая там семья… Никиту точным снайперским выстрелом убили на месте, когда он хотел всё рассказать полиции. Ну а мать вскоре тоже отошла в мир иной. Ты в полной безопасности.
Аня, бесспорно, догадалась, о чём на сам деле хотел признаться её любимый. Не в любви, а в наличии семьи. Хотя, в связи с недавними событиями, её признание, выходит, всё актуально. Информация о смерти семьи обрадовала Федю, ведь больше его конфиденциальности ничего не угрожает. Но в то же время смерть жены… опечалила его. Никиту жалко не было, хотя всё же немножко было. Он совершил подлый поступок, но сделал это, вступаясь за пострадавших детей и взрослых, которые совершенно не при чём. Жена то… никак не заслужила. Вид Феди погрустнел.
— Ты чего? Тебе их жалко? — хлопая по плечу Феди — ты опечалился из-за их смерти?
— Да… просто задумался. Если бы не твои меры, я бы давно гнил в темнице, ой, то есть в тюрьме. Но если так порассуждать, как-то я к ним привык.
— Да уж, изменил тебя этот подлый обманчивый мир.
— А какие ты, кстати, принял меры для обретения бессмертия? — отгоняя мысли скорби, оживляется Фёдор и задаёт вопрос.
— Такие же, как и ты — перенос сознания в другое тело. Разница в том, что у меня другой хирург, ну и другое тело. А в остальном, у нас с тобой идентичные способы.
— Понятно.
— Ну что ж — привставая с кресла — вы здесь надолго, приблизительно на двадцать лет, если не ошибаюсь, верно? Я себе выбрал срок чуть побольше, но не важно. Тут вам ничего не угрожает.
В ответ ничего не последовало ни от одного из его собеседников.
— Девочку, если ты хочешь — тихо сообщая на ухо Феди — можем тоже убрать.
В ответ он сделал отрицательный знак головой. Тогда химик что-то достал из-за своего кресла.
— Ты, Анют, можешь не переживать за обучение в ВУЗе, ты же училась на факультете управления? Держи — химик протянул Ане диплом об образовании с отличием.
— Но ведь он же поддельный.
— Этот? Вот конкретно этот подписан лично деканом, кстати, теперь ты аспирант. Ну, а то, что ты училась на бакалавриате, все почему-то забыли, да и Бог с ними.
— А почему ты продолжаешь мне помогать? — вмешался Фёдор.
— Нет, не из чувства доброты, не подумай. Я решил отказаться от сотрудничества с тобой лишь на самом сложном, начальном этапе. Вместе мы будем действовать дальше, после обретения тел, вот тогда мне и понадобится твоя помощь.
— А в чём же тогда?
— Мы с тобой захватим мир. Просто если ты оплошаешь и на этом этапе, я смогу замести следы, а вот тогда, когда сам ничего не имел, так рисковать позволить я себе, увы, не мог. Ну а девочка? Ей я помогаю, чтобы не нервировать тебя, ведь чувствую, что ты слегка огорчён смертью семьи. И кстати да, Ань, его семья была чисто формально, не переживай, что у него были к жене какие-то романтические чувства.
— Да нет, нет, я и не думала — засмущавшись, отворачивается Аня.
— Вот и славно, а теперь… чай? — улыбаясь, проследовал с ними в другую комнату чародей.
Эта история практически не оставила следов. Выстрел снайпера в Никиту и чудесное отравление его матери остались нераскрытыми. Трупы мужчин так и остались гнить на лесополосе. Две матери, одна — Серёжина, другая — пропавшей девочки, тоже перестали надеяться на хорошее, Серёжу перевели на домашнее обучение и вообще никогда больше не выпускали из дома. Их классную руководительницу уволили. Хирурги потрудились, а далее — ждали. Ждали, когда сосуды для перемещения достигнут нужного возраста. А эта троица, предварительно предупредив врачей, заснула на двадцать пять лет. Ну, чтобы им одновременно вселиться в свои сосуды, так как химик хотел именно двадцатипятилетний возраст. Точнее вселиться двоим, а Аня… Аня просто с ними, вселяться она никуда не планировала, хотя и ей тоже это предложили, но, правда, без модификаций.
Прошло двадцать пять лет. Охрану они уволили, заперлись в особом подземном бункере, еще день приходили в себя, а потом выбрались, как будто их тела не были усыплены на четверть века. Ничего не поменялось. Дом никто не трогал, ну, хотя, трогал бы кто-то вряд ли, потому что у дома шестиметровый забор с электрической колючей проволокой, да и активация сигнализации отменила бы действие аппарата, погружающего их в сон, ровно как и любое негативное изменение в показаниях здоровья. Тела были готовы, всё прошло гладко. Пересадка произошла успешно, хирурги “пробудили” электромагнитные способности в телах, и они были полностью пригодны. От роженицы избавились сразу после родов. Единственный, кто остался из прошлого — Серёжа. Мальчик подрос и единственным смыслом его жизни стало отомстить. Ну а что же он делал все эти двадцать лет? Искал. Он искал Федю, но не мог найти. Поэтому положил все усилия, лишь бы чего-то добиться. А что самое интересное, в ту самую ночь он стащил остаток флакона и противоядие из пустого кабинета Феди. Двое всемогущих, а с ними и важная свидетельница Анна, отправились в центр города захватывать власть. Сначала им было нужно взять город, потом страну, ну и так далее. Добравшись до здания мэрии, Аню они оставили у входа, а сами зашли внутрь.
— Извините, сюда нельзя — преграждая путь, телом остановил их охранник.
— Можно — вытянув руку, Федя активировал свою новую способность и своим электромагнитным полем погасил поле всех охранников, в страшной головной боли упавших на пол. Химик уже опробовал наличие у себя такой способности на улице на парочке прохожих, и ему незачем было применять лишний раз, хоть и лимита на её использование у них никакого не
