Злодейский путь!.. [том 7-8] - Эл Моргот
— Ну, я же не знала, что так будет… Что именно случилось? Та игла была чем-то смазана?
Аннис поудобнее устроилась на кровати, сев и прислонившись спиной к спинке, и приготовилась внимать. Волчара тут же клубком устроилась на ее коленях.
— Она была отравлена, — подтвердил ее опасения Ал.
— Яд оказался не смертельным?
— Смертельным. Это был яд Восьми тихих цветов.
Пока Аннис не понимала услышанное, Ал помолчал и добавил:
— Зато старейшина Заг предположил, что теперь тебе никакие яды не страшны.
— Но как я осталась жива?
— Тебя спас уч… господин Шен.
Аннис приподняла брови, больше удивленная его странным обращением, чем фактом того, кто ее спас.
— Ты совсем ополоумел? Отчего ты так называешь учителя?
— Я… больше не его ученик.
Аннис дернулась на кровати.
— Да что такого произошло, пока я спала?!
— Ты, кстати, тоже.
Вот тут девушка вытаращилась на него так, что глаза приобрели почти идеально круглую форму.
— Так твоя мать сказала, — пояснил Ал, пока Аннис не могла подобрать слов.
— ЧЕГО?!
Аннис откинула в сторону одеяло вместе с Волчарой, намереваясь немедленно бежать разбираться в сложившейся ситуации, но успела только свесить ноги на пол. В коридоре послышался шум. Девушка бросила быстрый взгляд на место, где только что стоял Ал, но тот уже выпрыгнул в окно. Мгновение спустя в палату ворвалась ее мать.
— Аннис! Ты очнулась! Как ты себя чувствуешь?! Где болит?!
— Мама! — взвизгнула Аннис. — Что значит учитель Шен мне больше не учитель?!
Се Сиаль замерла на месте и с подозрением оглянулась по сторонам, но никого постороннего замечено в комнате не было. Тогда она чуть приосанилась, приготовившись защищаться от нападок.
— Я запретила ему к тебе приближаться! — предполагая, как будет встречена подобная новость, чуть громче необходимого произнесла старейшина пика Персикового цветка.
Аннис аж задохнулась от возмущения и не сразу смогла подобрать слова.
— Да как же так?! Он ведь мне жизнь спас! Да как ты можешь за меня решать?!
Се Сиаль дождалась, пока крики дочери чуть стихнут, и ровным тоном заявила:
— Ты пострадала по его вине.
— Не правда! Я пострадала по собственной глупости!
Подобное признание вовсе не впечатлило ее мать.
— Как учитель — он за тебя в ответе. Все, что с тобой происходит — ложится на его плечи. Так что именно он не справился со своими обязанностями.
— Мама! Если бы не учитель Шен — не известно, что бы сейчас со мной было!
— Хватит кричать! — оборвала ее Се Сиаль, потирая уши. — От твоего крика у меня уже уши болят.
— Ты не можешь запретить мне быть ученицей пика Черного лотоса! Это не честно! За других учеников их матери не решают!
— Потому что их матерей здесь нет, — не стала спорить Се Сиаль. — Как же тебе не повезло: твоя мать имеет право голоса в этом ордене.
Аннис сложила руки на груди и обиженно отвернулась. Продолжать этот спор, вероятно, сейчас было бесполезно. Впрочем, она не собиралась и дальше уговаривать мать, чтобы та дала ей дозволение. Главное — чтобы учитель Шен не отказался быть ее наставником, а с остальным она разберется.
— Раз силы кричать у тебя имеются, видимо, с тобой уже все хорошо, — констатировала Се Сиаль и вышла из комнаты.
Аннис почувствовала досаду и сожаление. Она осознавала тот факт, что принесла матери много беспокойств. Но обида за то, что такие важные для ее судьбы вещи продолжают решать без ее участия, взяла верх. А мать ведь даже не в курсе, что за глупости они умудрились натворить с Риту. И теперь Аннис предлагается отойти в сторону и сделать вид, что ничего не было? Перейти к другому учителю?
Ее гордость не позволит ей этого сделать.
«А как же Ал? — подумала Аннис. — Он же не смирится с потерей учителя?»
Она не понимала, отчего и он внезапно лишился статуса личного ученика, но ведь он точно с этим не примирится!
Аннис сгребла с тумбы верхнюю одежду, быстро облачилась, поманила Волчару себе на плечо и выпрыгнула в окно.
Подходя к черному замку, Шен ощутил легкий трепет. Он словно вернулся домой из долгого путешествия. Мысль о доме заставила его сердце екнуть, даже дыхание чуть перехватило. Он скрытно взглянул на идущего рядом Муана и быстро отвел взгляд, вновь устремив его на замок перед собой.
Дом, милый дом. Черный пик, в котором нет места жизни. Сейчас, по весне, когда травы наполняются жизненными соками, а бутоны набухают перед тем, как взорваться ароматами, дурманящими разум, этот контраст жизни и смерти особенно заметен.
Раньше Шен прятался здесь, успокоенный мыслью, что никому не взбредет в голову посещать гиблое место. Черный замок казался оплотом спокойствия, но вместе с тем нельзя было сказать, что на пике было совсем не тоскливо. Некая безнадежность витала в воздухе, и хозяин пика это чувствовал.
Однако теперь его чувства переменились. В них появилась… надежда? Она была небольшой, как розовый цветок среди сотен безжизненных растений, остовами застывших на склонах пика Черного лотоса, но это было и не важно. Как яркий белый луч она словно пробила брешь в его глухой обороне.
Дом, милый дом. Раньше Шен пытался заставить себя принять все как есть. Теперь же он впервые позволил себе подумать о том, как все здесь может со временем измениться.
Тихо скрипнули входные двери. Черный замок встречал сумраком и тишиной.
Перед тем, как сделать следующий шаг, Шен развернулся к Муану.
— Аннис сказала, они строили печать возле залы Глубинной тьмы.
Прославленный мечник кивнул. Вместе с хозяином Проклятого пика он быстро преодолел пустующие серые залы, чуть задержав взгляд на розовом цветке, стоящем на столике в «чайной» комнате. Кажется, по горшку побежала пара глубоких трещин, но у Муана не было времени разглядывать его.
Шен пронесся по коридорам, снизив темп лишь у помещения перед залой Глубинной тьмы. Издалека он заметил черные линии, начерченные на полу. Остановившись, он обвел их взглядом, а затем оббежал вокруг, изучая темные углы.
— Его здесь нет! — в сердцах воскликнул он, хватаясь за волосы.
— Чего нет? — уточнил замешкавшийся у порога Муан.
— Того песенника, по которому Риту рисовала печать! Аннис сказала, что песенник остался возле печати. Я рассчитывал найти его, чтобы понять, что именно сотворила Риту и как все исправить!
Муан молча смотрел на него, нахмурившись и не зная, что теперь предпринять. Шен потер лоб, а затем вскинул голову и произнес:
— Значит, его забрал Рэн.
— Рэн?
— А кто же еще? Он был здесь последним. Вероятнее всего, он и забрал.
— Как не
