Тень Миротворца - Андрей Респов
Глава 2
Раздвигать силой мысли волны — это не чудо, это фокус. А вот мать-одиночка, работающая на трёх работах, чтобы прокормить четверых детей — вот это чудо.
Вы, люди, часто забываете, что сила скрыта в вас самих.
Марио Пьюзо. «Крёстный отец»
Вопросов? Ладно, их не счесть у меня.
— Странник, ты сказал, что откровенен со мной, но и мне не хотелось бы ничего скрывать от тебя. Вернее, оставить недосказанным.
— Изволь, Гавр, изволь, — старик откинулся на спинку венского стула, ответившего ему страдальческим скрипом.
— Пока опустим моё ощущение полного бреда от рассказанного тобой и предположим, повторюсь, предположим, что всё это правда, я бы хотел узнать: я первый Миротворец, кого хранители подрядили для этой миссии?
Старик сложил пальцы домиком и взглянул на меня поверх этой конструкции.
— Неплохая догадка. Конечно, не первый. Все предыдущие кандидаты либо не оказывались Миротворцами, либо…гхм, гибли на первой же миссии. Единственная разница в том, что такого прогноза, как в твоём случае ещё не было ни у кого из предыдущих кандидатов. Максимум шестьдесят процентов благоприятного исхода! Добавлю также, что ты пока, по сути своей, не являешься Миротворцем. Лишь бледной его тенью. Генетическая структура души, шаткие маяки…пойми, Гавр, мы — расходный материал. Бред это или не бред, а мы и наши близкие умирают по-настоящему! — лицо старика перекосила гримаса отчаяния. Но он быстро вернулся к прежнему расположению духа.
Его реакция немного озадачила меня. Мне казалось, что уж Страннику плевать на людишек в этой реальности. Но видимо ему действительно не плевать на меня и миссию. Как он там сказал. Тень Миротворца? Значит, будем становиться настоящим миротворцем.
— Хорошо, вернёмся к сути миссии. Я, к стыду своему, очень мало знаю о своём деде и уж тем более о прадеде. Кстати, ты не сказал, о ком, собственно, идёт речь? О родственниках по отцовской или материнской линии?
— Прадед — по отцовской, дед — по материнской, — тут же ответил старик.
— Странно, это разные генетические линии, а ты упомянул о носительстве локусов, программирующих фенотип Миротворца. Ну да пусть это остаётся на твоей совести. Оба они погибли в расцвете сил. Куда же вы меня отправляете, в какие временные периоды?
— Мы направляем, — мягко поправил меня Странник, — выбор небольшой и обусловлен прежде всего наиболее вероятными координатами Демиургов. Поэтому к прадеду ты отправляешься в конец зимы 1915 года, а к деду — в конец лета 1942 года. Резервные варианты с отцом и тобой молодым ещё не отработаны до конца. Но мы надеемся на успешность более надёжных вариантов.
Услышав временные координаты, я закашлялся, сдерживая истерический хохот. Наконец, отдышавшись, обратился к старику, который терпеливо смотрел на творимый мной цирк.
— Елисей, ты серьёзно? Это же война! Вы отправляете меня, сугубо гражданского человека, если не считать срочной службы, которая была тридцать лет назад, в разгар событий самых тяжёлых и кровопролитных войн, что знала история? Чтобы я в этой мясорубке нашёл вам конкретного человека, ну ладно, пусть даже Демиурга? Может, я чего не понял и со мной отправят отряд космического спецназа или на орбите будет висеть звёздный крейсер со всякими дезинтеграторами и прочими сверхточными лазерами? — я смотрел на Странника и во мне снова начинала закипать ярость.
Елисей Николаевич пропустил мою эскападу и был спокоен, как египетский сфинкс. Он лишь слегка повернул голову в сторону бара и произнёс:
— Пашенька, дружочек, а повтори нам того прелестного коньячку мм-м… — он скосил на меня взгляд, — теперь, пожалуй, грамм по сто пятьдесят. И икорочки белужьей, дабы сохранить форму нашему разволновавшемуся Миротворцу.
— Издеваешься, гад! — вырвалось у меня. Я подхватил принесённый бокал и залпом выцедил янтарную жидкость, нагло подцепил гренком солидную порцию паюсного великолепия и, отправив всё это целиком в рот, стал яростно жевать, промокая салфеткой выступившие слёзы.
— Однако, — покачал головой дед, — приступов жестокой мигрени не боишься Гаврила Никитич?
— А мне пох… Если вы такие-разэтакие, то и с этой проблемой разобраться вам как два пальца об асфальт, — я уже чувствовал, как алкоголь, ударив в стенку желудка тёплой волной, рикошетом распространяется по сосудам, готовясь сжать железными тисками мою голову.
— Хм. Зато перестали наливаться желчью, Гавр, и, наконец, расслабились. Отвечу кратко, никаких техногенных предметов с вами отправлено не будет, потому что это невозможно. Я уже говорил. Нейротрон по своей природе имеет смешанную элементарно-волновую природу. Сродни свету и его фотонам. Чистая структурированная энергия. Что до опасностей, которые тебя там ожидают, я не склонен их преуменьшать, как, впрочем, и преувеличивать. Твоим козырем станет потенциал Миротворца, твои собственные знания. Но не будь наивным, разгромить кайзеровскую Германию, изобретя пенициллин или новую тактику строя, изобрести новое оружие победы или подсказать местным полководцам ход боевых действий противника ты не сможешь. Не даст Закон Сохранения Реальности. На каждое твоё кардинальное действие всегда будет возникать противодействие. Как это будет происходить в каждом конкретном случае я не могу тебе предсказать. Но то, что это обязательно будет, будь спокоен. Мы с Ремесленником, — старик кивнул в сторону бариста, который весело мне подмигнул, — конечно, постараемся, Паша перенастроит пассивные центры твоего нейротрона и после адаптации в новой физической оболочке тот начнёт необходимые изменения в клетках носителя. Это значительно повысит шансы на выживание и успешность миссии…
— Постой, постой! Ты хочешь сказать, что вот этот бариста…э-э-э…будет копаться в моей…душе?
— Не передёргивай, Гавр, не копаться! Павел в этом кафе и хозяин и бармен. Это его жизнь, так сказать, для этой реальности. Заметь, не являющейся для него материнской. Но Павлу здесь нравится. Ремесленником он был инициирован в раннем детстве из-за уникальной способности напрямую работать с нейротроном любого анавра. И инициация лишь малая толика того, что он может. Суть процесса долго и нудно объяснять, но благодаря ему физическое тело реципиента там, в прошлом сможет получить множество дополнительных преимуществ. Многие из них спонтанны и непредсказуемы, но если за дело берётся настоящий мастер…а я тебя уверяю, Павел как раз из таких!
Боль уже прочно поселилась в моей голове, начинало подташнивать и темнеть в глазах. Я поморщился и сдавил большими пальцами виски, затем потянулся в карман за заветной таблетницей. Совсем проблему решить не удастся, но я хотя бы сохраню способность соображать. И о чём я думал, когда пил коньяк залпом? Тоже мне, выпендрёжник! Ни в коем случае нельзя раскисать…слишком многое на кону.
— А
