Без права на подвиг - Андрей Респов
— Ты изменился, Миротворец. Дерзость твоя вполне объяснима, но мы то тут причём? Одно ведь дело делаем.
— Одно? Мог бы поспорить, да не буду. Ладно, проехали! Вам же хватило сообразительности самому явиться прямо к кафе.
— Хватило, но Павла я всё же послал в Брюсов переулок, — недовольно пробурчал Странник, нажимая на вызов в своём смартфоне, — Паш, возвращайся! Мы у кафе. Ты был прав…
Я решил воспользоваться паузой.
— Елисей Николаевич, понимаю, что сейчас уже поздно, да и глупо, наверное, выглядит. Но всё же я хотел извиниться перед вами и Искателем…
— За что?
— За гранату.
— Ах, это! Полагаю, я сам виноват. Надо было учесть твой эмоциональный настрой. А я начал играть в историческую викторину. Если бы ты слышал, как матерился Искатель. Мы же оба с ног до головы были забрызганы кровью и твоими с Адольфом ошмётками тел. Благо хоть голова у Демиурга относительно целой осталась. А то бы и наше с Искателем ходатайство ничего бы не решило. Списали бы тебя Хранители. Ну и семью твою, сам понимать должен… — говорил Странник об этом, как о само собой разумеющемся, досадуя лишь на то, что ему вновь придётся заново браться за поиски очередного Миротворца.
И пока я слушал его причитания, возникшее у меня ещё утром желание рассказать Донскому о контакте со Смотрящим улетучивалось как дым.
Резкий нарастающий рокот мотора заставил нас повернуться. Показавшийся в начале переулка, сверкающий хромом, «Harley-Davidson», терпко скрипнув тормозами, остановился в метре от нас.
Сняв шлем, Ремесленник первым делом подмигнул мне и, позвякивая связкой ключей, направился к кафе.
Распахнув и придержав стеклянные двери, он поправил табличку и, заметив, что мы продолжаем торчать на тротуаре, махнул нам рукой:
— Кандёхай веселей, анавры!
И если этот демарш довольно органично проистекал из внешнего вида Ремесленника, одетого в видавшую виды кожанку поверх драной майки неопределённого цвета, то ответ Странника и вовсе поверг меня в изумление.
— Обходи! Обходи эту шелупонь и не лови маслину! — поразительно аутентичный игровому, возглас Елисея Николаевича заставил Пашку улыбнуться ещё шире.
Внутри по-прежнему умопомрачительно пахло кофе. Да и с чего бы быть по-другому? Это ведь всё тот же день и час.
— Я, пожалуй, не буду долго задерживаться, Гаврила, — заявил с порога Странник, направившись к стойке бара и присев на высокий стул, — проясним несколько моментов и откланяюсь. Да, Пашенька, дружочек, не в службу, а в дружбу. Сделай своего фирменного кофе, будь любезен.
Ремесленник прошуршал за стойкой, скидывая кожанку. Вопросительно взглянул на меня.
— Я тоже буду, Паш. Разве можно в трезвом уме отказаться от твоего кофе?
— Да и в нетрезвом сложно! — хохотнул Ремесленник.
Я занял стул рядом со Странником.
— Гаврила, я должен заручиться твоим формальным обещанием, что эскапад, подобных финалу первой миссии больше не повториться, — Елисей Николаевич пододвинул к себе блюдце с жареным арахисом и задумчиво поковырял указательным пальцем в его содержимом.
— Такого больше не будет. Можешь успокоить Хранителей.
— А они и не волнуются. Просто исключат тебя, как кандидата на новую миссию. Без обжалования решения. Кого винить будешь? — попытался снова надавить на больную мозоль Странник.
— Ну хватит! Я же сказал, что всё осознал. Чего ещё? — не выдержал я, — ты бы лучше объяснил мне кое-какие нестыковки перед очередной заброской.
Странник поджал губы и нахмурился. Я не стал дожидаться очередной отповеди и решил спросить напрямую.
— Почему изменения, вызванные моим поступком, повлияли на наш мир?
— Что за чушь? Ты что, Гавр, под кайфом? — вмешался в разговор Пашка, — это в принципе невозможно! — он пододвинул к нам по стойке чашки с дымящимся напитком.
— Конкретизируй! — в отличие от Ремесленника, Странник более спокойно воспринял вопрос.
— Вы с Искателем изъяли из той реальности Адольфа Гитлера после моей неудачной попытки уничтожить его. А в нашем мире движение национал-социализма возглавил Герман Геринг, а о бесноватом Алоизыче никто и слыхом не слыхивал!
— Что-о-о? — зрачки Донского расширились до границ радужки, он дёрнулся, словно от удара током, чуть не опрокинув на себя чашку с кофе. Я продолжал терпеливо ждать ответа. Странник бросил красноречивый взгляд на Ремесленника.
— Я быстро. Всё проверю! — Павел исчез за дверью, которая вела в подвал.
— Луговой, если это розыгрыш… — прошипел Елисей Николаевич. Его и без того бледное лицо приобрело шафрановый оттенок.
Ремесленник отсутствовал почти десять минут. Я же наслаждался кофе, изредка поглядывая на поигрывающего скулами Странника.
— Всё подтверждается, Странник, — я не заметил, как Павел снова оказался у стойки, — полная рокировка. Но ключевые события нашей истории не изменились: ни хронологические координаты, ни содержание, ни взаимовлияние. Закон Сохранения Реальности практически полностью компенсировал замену.
— А Гитлер? — к Донскому начало возвращаться его обычное флегматичное состояние.
— Адольф Гитлер погиб 15 октября 1918 года, отравившись газом в боях рядом с местечком Ла Монтень где-то на востоке Франции.
— Тем не менее это прецедент. Я должен это немедленно обсудить с Вестником. Павел, продолжаешь работу с Гавром. В моём присутствии нет необходимости. Давай, Луговой, не подкачай на этот раз. Долгие проводы — лишние слёзы! — Странник оставил недопитую чашку кофе и вышел из кафе, не дожидаясь моего ответа на свои слова.
— Однако… — вырвалось у меня, — как его выбило-то…
— Н-да…тоже первый раз вижу Донского в таком раздрае, — Павел забрал чашку Смотрителя и поставил её в мойку.
— Странно, мне показалось на секунду, что в глазах твоего коллеги мелькнула паника, — я всё-таки решился на откровенный разговор с Ремесленником и ситуацию можно было использовать для захода издалека.
— Он мне не коллега. Я такой же наёмник. Как и ты, Гаврила, — улыбка исчезла с лица бариста, — ну что, может, по коньячку? Или сразу спустимся в подвал и займёмся перенастройкой нейротрона?
— Ты мне извини, Паш, мою дремучесть. Но на кой она вообще нужна? Ты же все параметры выставил в прошлый раз?
— Первичная конфигурация нейротрона — это длительный и трудоёмкий процесс. И прошлый раз я убил на это почти два часа. А сейчас нужны более тонкие настройки. Ключевые функциональные узлы в волновой структуре твоего нейротрона придётся «притирать» к новой генетической платформе. Радует только то, что на этот раз процент генетической идентичности ожидается гораздо выше.
— Это потому что перемещение будет в предка, гораздо ближе стоящего ко мне по генетической линии?
— Довольно приближённо, но, в целом, верно, — Ремесленник склонился над койкой, — вспомни хотя бы как выглядел твой дед. Ты прошлый раз говорил, что сохранилось несколько довоенных фотографий.
— И даже одну непосредственно из лагеря. Из учётной карточки.
— Ну вот. Прошлая миссия прошла в
