Имперец. Земли Итреи - Михаил Павлович Игнатов
— Ты вор, который проник на Хребет Трав. Ты убийца, который убил моих людей.
Я кивнул:
— Спасибо, что напомнила. И что дальше?
Она снова фыркнула:
— Ничего. Хотела, чтобы ты не забывал, с чего всё началось. С одной стороны, я, вроде, тебе должна за спасение, с другой, не убей ты моих людей и ничего бы этого не произошло.
Мне оставалось только согласиться:
— Значит, никто, ничего, никому не должен. Карту-то покажешь?
— А ты? Где это ты шлялся, что попал в Массив имперцев?
Я тяжело вздохнул. Очень хотелось решить всё проще, вписав Истину или Верность над её головой. Но я не мог этого сделать. Вернее, не хотел. Так она быстро догадается о моих умениях, и всё станет только сложней. Того, что над ней есть сложный Указ, который позволяет мне незаметно понять, врёт она или нет, уже достаточно.
Коснувшись кисета, я вытащил карту Гилая, которую так и не вернул после «почитать».
Фатия жадно выхватила её, принялась быстро листать. С каждой новой страницей брови её поднимались всё выше, а глаза становились всё больше и больше. Наконец, она подняла на меня взгляд и восхищённо протянула:
— Да-а-а. Так ты из крыс, — пока я пытался сообразить, с чего она так решила и есть ли в моём кисете жетон секты Крыс, Фатия добавила. — Один из тех хитрых парней, что не сражаются с имперцами, а обворовывают их.
Я попытался уложить в голове услышанное. Как неприятно звучит. Слово искатель, пусть и безголовый, мне нравится больше, чем крыса.
— А по тебе и не скажешь, — Фатия оглядела меня, тряхнула головой, заставив спутанные, грязные волосы разметаться по плечам. — Вернее, скажешь, выглядишь ты сущим слабаком. Но уж кто-кто, а я точно могу сказать, что ты не слабак.
Я хмыкнул, словно невзначай спросил:
— Ну а вы, часто сражаетесь с имперцами?
Фатия скривилась и сквозь зубы процедила:
— Надеюсь, ты действительно не соврал, что не знаешь, где находится море Итреи, а не пытаешься меня задеть. Нет, не сражаемся. Можно, конечно, отправиться на запад, к переходу в земли Пересмешников. Но они не очень любят нас видеть.
Я с наслаждением предположил:
— Слабаки, да?
Фатия зыркнула на меня исподлобья:
— Ты лучше назови свою секту, тогда и решим, кто здесь слабак.
— Не буду.
— Тебя всё равно поймают и узнают об этом.
— И ты в этом поможешь, да?
Стиснув зубы, Фатия процедила:
— Нет. Я дочь главы секты, а не какая-то никчёмная дрянь, которая не помнит долгов.
— Так ты же не должна мне жизнь, сама сказала.
Всё так же, едва шевеля губами, Фатия выдавила из себя:
— Должна. Была бы я чуть умней и меньше думай о себе и травах, то как очнулась, сразу бы спустилась вниз, к лагерю союза или сразу в город. Так какой секте я должна?
Я помедлил размышляя. Но врать всё так же не хотелось, а если вспомнить, как увлечённо её гнали и чем грозили, то здесь вряд ли царит мир и покой, невзирая на какой-то там союз сект. Поэтому я опустил пальцы на кисет, нырнул в него духовным зрением, а затем поднял руку с целым ожерельем медальонов. На любой вкус.
— Никакой.
Фатия скользнула по ним цепким взглядом, а затем присвистнула:
— Ого. Беру свои слова назад. Ты точно не слабак. Как много глупцов пытались тебя ограбить. И таких разных. Теперь понятно, почему ты скрываешь свою секту. Опасаешься мести? Значит, ты промышлял делом на одном из Великих Полей?
Несложно было уловить сходство между названиями: Внешнее Поле Битвы и Великое Поле. Явно одно и то же. Может быть, и Малое Поле или какое оно там, тоже Поле Битвы, что я знаю об их размерах? Но снова я не стал врать, а лишь улыбнулся и напомнил то, с чего всё началось:
— Так, может, покажешь карту?
Фатия пожала плечами:
— Нет у меня карты. Зачем она мне там, где я выросла?
Прежде чем я успел разочарованно скривиться, она нагнулась, придерживая халат на груди, разровняла правой рукой пыль у стены и принялась чертить пальцем.
— Барьер империи.
В пыли легла длинная, ровная черта.
— Море.
От черты протянулась извилистая линия, закончившаяся только у моих колен. Фатия оглядела её и пожала плечами:
— Ну, похоже. Честно говоря, точно и не помню, — палец её продолжил оставлять следы в пыли. — Хребет Трав, Каменные Жуки, Шипастые Алые Термиты, свободные города, Ледяные Воробьи и прочие. Вот тут моя секта. Вот тут начинаются земли более сильных сект, — палец оставил на той стороне моря треугольную отметку в пыли. — Тебе, наверное, туда, если хочешь выбраться с нашего захолустья, — подняв на меня взгляд, Фатия внезапно спросила. — А какое у тебя Возвышение?
Я улыбнулся и ответил вопросом на вопрос:
— А у тебя?
Она пожала плечами:
— Четвёртая звезда. Но я ещё молода, а дед обещал, что с этого урожая я получу пилюлю.
Моя улыбка стала лишь шире:
— Четвёртая звезда чего?
— Издеваешься? — Фатия выпрямилась, черты её лица заострились. — Мастера, конечно. Или ты не заметил, что мне доступны непрерывные? По-твоему, дочь главы секты может быть бездарью?
Я поднял руки, разворачивая их к ней ладонями:
— Спокойней. Чего ты взъелась на шутку?
Она выдохнула, помедлив, ответила:
— Так, ничего. Так какое Возвышение у тебя? И дай ещё попить.
Я протянул ей новую флягу. И получив, наконец, ответ, осознав, что и у них, несмотря на двойное прохождение, этап именуется по старшему, честно ответил:
— Девятая.
Фатия поперхнулась. Вода фонтаном рванула из неё, забрызгав даже меня. Откашлявшись, Фатия сипло переспросила:
— Девятая чего?
Я вздохнул:
— К сожалению, только Мастера, — и развёл руками. — Застрял на преграде.
Она смерила меня взглядом:
— Да быть такого не может. Если бы мы ощущали в тебе околопикового Мастера, то никто бы из старших охраны даже не решился бы сражаться с тобой. Дураков нет. Первый же, получивший от тебя люлей, вернулся бы и уговорил остальных объединиться.
Я тоже был согласен с тем, что такого не может быть. Разница между мной и ней пять звёзд. И она считалась старшей в отряде. Мой Указ должен был убить их всех. Ладно, пусть её назначили старшей не за силу, а за происхождение,
